Ольга Баскова - Все свидетели мертвы

– Ксюша, мы должны собраться, чтобы помочь полиции. Прошу тебя, перестань плакать. По горячим следам легче найти убийцу. У вас есть подозреваемые? – он допрашивал майора, как судья. – Вы понимаете, что должны найти убийцу моего сына в кратчайшие сроки. Я со своей стороны окажу всяческое содействие. Если нужно позвонить вашему министру, я это сделаю.

– Пока нам неизвестен круг общения вашего сына, – начал Павел, но Виктор Железнов, заметивший Скворцова, перебил его:

– Вы, кажется, Константин?

Костя опустил голову:

– Сегодня мы с вашим сыном вместе были на вечеринке. И я обещаю, что найду его убийцу.

– На первый взгляд ограбление, – доложил Киселев, не зная, правильно ли он поступает и нужно ли сейчас вообще что-либо говорить. – Сейф вашего сына открыт, но не взломан. Однако денег там не оказалось.

Мать Михаила металась по комнате:

– У Миши в сейфе были пятьдесят тысяч долларов! – истерически выкрикнула она. – Он собирался покупать дачу. Это мне хорошо известно, – женщина посмотрела на полку шкафа. – А здесь всегда лежал дорогущий цифровой аппарат, который я подарила ему на день рождения. Его тоже нет.

Бывший мэр бросил взгляд на жену:

– Что ты еще знаешь?

Она оскалила зубы:

– Я знаю, кто убил моего сына. И вам не придется долго его искать, если он не сбежал.

Павел и Константин уставились на нее:

– Кто же?

– Его бывший дружок, а ныне заклятый враг Валерий Аверьянов. Вы, Константин, должны его знать.

– Аверьянов? – Скворцов вздрогнул всем телом. – Но почему вы так думаете?

Женщина сжала кулаки:

– Он завидовал моему сыну и давно уже угрожал ему. Мне это доподлинно известно. Вы должны немедленно взять его. Слышите?

Полицейские стояли и не шевелились. Бывшая первая леди города топнула изящно обутой ногой:

– Я приказываю вам взять его немедленно. А если вы этого не сделаете, я сообщу самому высокому начальству, и вас уволят к чертовой матери. Ну, звоните же…

– Делайте, как она говорит, – вставил Железнов. Павел повернулся к Константину: – У тебя есть его мобильный?

Костя кивнул:

– Да.

– Тогда звони. Если твой одноклассник не виноват, все выяснится, и мы его отпустим. Ну, а если…

Каждая клеточка тела Скворцова противилась звонку. И если бы не Железнов-старший, стоявший каменным изваянием и требующий немедленных действий, он бы не стал беспокоить одноклассника. Константин нехотя нашел в телефонном списке номер Аверьянова и набрал его. Мать Михаила перестала всхлипывать и пристально следила за действиями полицейского. Валерий долго не отзывался, и Скворцов решил, что сегодня они до него не дозвонятся, но, наверное, с последним гудком, после которого дисплей возвестил бы: «Ответа нет», – раздался заспанный голос:

– Ты сдурел, что ли, Скворцов? Что тебе нужно на ночь глядя?

– Уже утро, – ответил Костя. – Но это не все, Валера. Сейчас к тебе приедет полиция.

Аверьянов, как показалось Скворцову, сразу проснулся:

– Полиция? А какого черта ей делать у меня дома?

– Убит Железнов, Валера.

В трубке послышалось недовольное сопение:

– Убит? А при чем тут я? Неужели кто-то все же прикончил этого гада? И разве я один числился в списке его врагов?

Константин покосился на мать Михаила. На его счастье, она ничего не слышала, хотя и прислушивалась к разговору.

– Нашлись люди, которые тебя обвиняют, – пояснил майор. – Если ты ни в чем не виноват, то спокойно отметешь от себя подозрения.

– Кончайте разговор, – вмешался Виктор Железнов. – Мы немедленно выезжаем к этому негодяю. Я уже не сомневаюсь, что он убил нашего сына.

– Мы едем, – бросил Костя в трубку и отключился.

– У вас есть служебная машина? – спросил бывший мэр. – Я приехал на джипе и могу довезти вас до квартиры Аверьянова.

Он вроде бы предлагал свою помощь, однако каждое его слово звучало как-то унизительно. Константин и Павел порадовались, что у них есть возможность добраться до Аверьянова самим.

– Нет, спасибо, – вежливо отказались они. Железнов пробуравил глазами Скворцова:

– Вы ведь знаете, где он живет?

– Да, – подтвердил майор.

– Тогда вы поедете впереди меня. Покажете мне дорогу.

Скворцов вдруг подбоченился:

– В квартиру вы не зайдете, Виктор Семенович, – решительно сказал он.

Чиновник на пенсии удивился:

– Не зайду? А это еще почему? Ты мне помешаешь?

Скворцов покачал головой:

– Таков порядок. Вы не имеете на это права. Между прочим, уголовная статья.

Железнов хотел возразить, но лишь сплюнул на дорогой ковер:

– Как знаете.

– Сейчас вы поедете домой и будете ждать вестей, – продолжал Константин. – Поверьте, мы вас не обманем. Если убийца Аверьянов, никто не даст ему ускользнуть.

Виктор посмотрел на жену. Она опустила голову:

– Пусть все сделают сами, Витя. Прошу тебя, давай поедем домой.

– Ладно, – сдался Железнов. – Но учтите: я требую, чтобы вы наказали убийцу. И дайте, пожалуйста, свой номер телефона. Я желаю все время находиться с вами на связи. Кроме того, вдруг мы что-нибудь узнаем.

Костя открыл портмоне и вытащил картонный квадратик:

– Держите. Здесь мои домашний и мобильный.

Бывший мэр небрежно сунул визитку в карман и вяло пожал Косте руку:

– Помните, что я вам сказал.

– Мы его накажем, даю слово, – Скворцов проводил чету Железновых из квартиры сына и повернулся к Киселеву:

– Ну что, Паша, поехали к моему однокласснику?

– Поехали, – ответил Павел.

Валерий Аверьянов жил в собственном доме, оставленном ему в наследство бабушкой, на улице Лабораторной, почти на окраине города. Здесь, как и на многих городских задворках, еще господствовал частный сектор. Вообще это место считалось очень красивым. Шоссе, разделившее два склона горы, в далекие годы предложил проложить один из губернаторов Приреченска, генерал Пластунов, и его фамилией стали называть балку и склоны горы. Название «Лабораторное» прижилось позже. Старожилы говорили, что в пещерах, которые прорезали склоны, когда-то помещались лаборатории, а вот кто и чем в них занимался – поросло забвеньем. Низовье балки, спору нет, в любое время года выглядело красиво: серпантином уходила вверх лента шоссе. Слева и справа, под нависающими склонами, выстроились ряды маленьких чистеньких домиков под большими пирамидальными тополями. Катя, Костя и чета Киселевых любили подниматься на правый склон балки, и оттуда открывался фантастический пейзаж. Крутой обрыв высотой около тридцати метров сверху донизу был усеян лепящимися друг к другу домиками, стенами, оградами, деревьями, виноградниками. Не верилось, что на такую кручу можно взобраться, не говоря уже о том, чтобы там жить. И тем не менее там жили.