Мария Жукова-Гладкова - Как стать вдовой?

– Насколько я знаю, существуют радары, которым не требуется дневной свет.

– Вы уверены, что они установлены на всех пиратских судах?

– Надеюсь, что нет.

– И я надеюсь. Так что фактор темноты в нашем случае играет роль. Но радары есть на боевых кораблях, патрулирующих эти воды. Я надеюсь, что нас заметят в самое ближайшее время. Я очень хочу встретить боевой корабль раньше второй возможной встречи с пиратами, причем мне все равно, из какой он будет страны. А вам бы неплохо поспать, миссис… Как мне вас называть?

– Валерия.

– Пойдемте проверим ту каюту, миссис Валерия. А потом вы отправитесь спать. Вам потребуется много сил в предстоящие дни.

– Я могу задать вам один вопрос?

– Да, конечно, миссис Валерия.

– Как вы оказались у пиратов?

Второй капитан усмехнулся.

– Нас атаковал корабль, который я – и все мои моряки – приняли за торговый.

– Но он, наверное, и был торговым изначально?

– Да. Его еще раньше нашего захватили пираты, кое-что переделали – и теперь орудуют на нем. Понимаете, миссис Валерия… Я не ожидал захвата. То есть, правильнее будет сказать, я не ожидал такого захвата.

– Вы ожидали катер, моторную лодку, рыболовецкое судно?

– Я не ожидал такой оснащенности… такой организованности действий, дисциплины…

Второй капитан на какое-то время замолчал и задумался.

– Я слышал, что у пиратов появилась новая сила.

– Я тоже слышала, – призналась я. – Какой-то молодой шейх, обучавшийся в Европе.

– Мы обсуждали новое положение вещей в том ангаре, в котором и вам довелось провести какое-то время… Там же было нечем заняться – только говорить. Новые пираты действуют нетипично. То есть нетипично для тех, кто орудовал в тех водах раньше. Те, изначальные, продолжают орудовать до сих пор, но эта новая сила… Она гораздо серьезнее. Этот шейх закупил – или украл – современное оборудование, на него работают опытные специалисты.

– Откуда он их берет?

– Понятия не имею. Но ведь в нашем мире деньги решают все – или многое. Ведь в вашей стране, например, есть масса низкооплачиваемых инженеров, бывших военных, которые хотят заработать себе на старость.

– Вы считаете, что среди пиратов могут быть русские?

– Я считаю, что среди обслуживающего пиратов технического персонала могут быть русские и вообще представители всех, так сказать, цивилизованных стран. Например, из бывшего социалистического блока. Сейчас представителей бывшей Югославии встречаешь в самых неожиданных местах. Например, в Зимбабве есть большая югославская колония. И русские точно так же разъехались по всему миру.

Я кивнула. Я была согласна, что мои соотечественники и, например, украинцы могли наняться на службу к африканскому шейху или царьку, чтобы заработать деньги, которые не могут заработать на родине. Ведь в Африке трудится немало наших летчиков, есть инженеры самой разной специализации. Почему бы здесь не оказаться и специалистам по электронике? По монтажу навигационного оборудования? Да даже по сборке! Наши Кулибины вполне способны собрать техническую новинку на коленке. А пираты вполне могут согласиться опробовать новинки в действии – и им не требуются никакие сертификаты. И взятки давать не надо для запуска в производство.

– То есть этому шейху нужны высококлассные специалисты, способные, так сказать, обеспечить модернизацию используемого оборудования, – улыбнулся второй капитан. – А «черной кости» у него и так в избытке. В пираты идут местные рыбаки и бывшие военные.

– Везде или в Сомали?

– Наверное, это везде так. Самое удивительное, что в пиратстве сомалийцев виноваты западные страны.

Я удивленно посмотрела на второго капитана. Он кивнул.

– Знаете, почему сомалийцы обратились к пиратству?

– Ради финансовой выгоды, – ответила я.

– Это теперь стало главной причиной – после того, как они осознали, сколько реально могут зарабатывать пиратством. Но изначально местное население стало захватывать иностранные суда из-за того, что рыбаки больше не могли заниматься привычным делом. Они утверждают – и это неоднократно фигурировало в западной прессе, – что пиратство, то есть то, что западные страны называют пиратством, – это форма национальной обороны.

– Национальной обороны Сомали?

– Территориальных вод страны. Защита промыслов.

Я моргнула. Второй капитан объяснил, что в водах Сомали проводился сброс токсичных отходов иностранными судами. Рыбаки остались без работы. Без еды! Их вынудили идти в пираты. О той выгоде, которую они имеют сейчас, тогда не могли и мечтать. Они просто хотели получить компенсацию причиненного их морским ресурсам ущерба. Они жили рыбной ловлей! А теперь основным источником доходов местного населения стало пиратство. Они используют захваченные грузы, получают деньги за суда и моряков. Они живут с этого, потому что других источников дохода просто нет. Сомали с тысяча девятьсот девяносто первого года фактически перестало быть централизованным государством. Можно сказать, что каждый сам за себя, то есть каждая группа сама за себя. Они и выживают, как могут.

Я ничего этого не знала… Но теперь я прекрасно понимала пиратов. Я же родилась и большую часть жизни прожила в России, причем не замужем за олигархом, как в последние годы. Людей вынудили заняться пиратством, а потом они почувствовали вкус денег…

Естественно, все местное население (или подавляющее большинство) поддерживает пиратов. Кто-то из семьи непосредственно участвует в пиратстве. Остальные, наверное, как-то занимаются распределением, обработкой грузов… Бедные люди!

После рассказа второго капитана мне почему-то вспомнилось, как выбрасываются на берег то дельфины, то киты, то огромные скаты – в последнее время мне на глаза попалось несколько статей на эту тему. Они делают это осознанно, как правило, из-за химического загрязнения вод. Может быть и другое воздействие – противолодочные локаторы на атомных подлодках (конечно, американских). Расходящиеся радиоволны приводят к тому, что у китов и дельфинов лопаются барабанные перепонки, а это очень сильная боль. Скаты, в частности, гибнут из-за геофизических работ и подводных взрывов в местах, где идет разведка нефтяных месторождений.

– Один мой знакомый, который побывал в плену в две тысячи восьмом году, рассказывал мне, как местное население встречало привезенную соотечественниками добычу, – продолжал рассказ второй капитан.

– Кстати, а когда это началось? Ведь раньше мы не слышали ни про каких сомалийских пиратов.

– Считается, что с две тысячи четвертого года, особенно активно с две тысячи восьмого – настолько, что Совет Безопасности ООН принял резолюцию, разрешающую использовать военно-морские и военно-воздушные силы для борьбы с пиратством в зоне Сомали. По крайней мере, официальный список пиратских рейдов ведется с две тысячи восьмого года.