Мария Жукова-Гладкова - Как стать вдовой?

Конечно, в сценарий добавили романтическую историю. По-моему, розовых соплей было даже слишком много… Но были и драки, и съемки красивой природы, и бескрайнего бирюзового моря, и золотого песка. Любовные сцены проходили на берегу. Неужели создатели фильма думали, что сомалийские пираты позволяют заложникам спокойно гулять по берегу (держась за ручки) и еще заниматься любовью в лучах заходящего солнца на абсолютно пустом песчаном пляже? Я вообще пляжа не видела там, где довелось побывать. Только гавань, набитую гниющими судами. И зрелище было далеко не самым красивым…

Но это был фильм, а в Голливуде знают, что хочет видеть зритель, и удовлетворяют его запросы.

Детей я с собой не брала. Мне в любом случае было бы некогда ими заниматься. Но я каждый день звонила в Петин дом в Лондоне, примерно через день разговаривала с самим Петей, где-то раз в неделю – с Игорем. Где находится Игорь территориально, я не знала. Сам он не говорил, я не спрашивала. Но, признаться, я уже задумывалась, нужны ли мне эти отношения… Нас связывал секс, животная страсть, обострившаяся в период опасности. Но любви-то там не было… Бывали дни, когда я его вообще не вспоминала. С глаз долой – из сердца вон? Значит, чувств, настоящих чувств, точно не было. Да и эротические сны мне больше не снились.

Сведений о Юрии Владимировиче не имелось ни у Пети, ни у Игоря. Как, впрочем, и об Ольге Петровне. Игорь не знал и про ученых, которые осели в США – или так сказал мне. Я попыталась поискать информацию в Интернете, но не нашла. Но, может, их тут же направили на какое-то секретное предприятие и запретили общение с бывшими соотечественниками? Про Славика Игорь сказал, что он был псих.

В Лондон я возвращалась через Нью-Йорк. В этом городе мне предстояло поучаствовать еще в какой-то фотосессии, дать несколько интервью глянцевым журналам, выходящим в разных странах, включая Россию, в адаптированных для этих стран версиях.

В первый вечер в гостиничном номере в Нью-Йорке, когда я уже собиралась лечь спать, зазвонил стационарный телефонный аппарат. Кто может мне на него звонить? Обычно-то теперь все звонят на мобильные телефоны, которых у меня насчитывалось целых три – для разных людей или, правильнее будет сказать, – для разных групп людей. Но, может, это руководство гостиницы хочет мне что-то предложить, как новой «звезде»? Хотя стали бы они звонить так поздно?

Я ответила на звонок.

Звонила телефонный оператор и уточняла, приму ли я звонок от Юрия Владимировича Шубакова.

– Соединяйте, – сказала я.

– Лера? – спросил по-русски голос, который я не узнала, но точно не принадлежащий моему мужу. – Это Слава. Я не могу долго говорить…

– Какой Слава? – перебила я.

– Да родственник твой! Вячеслав Владимирович.

– Э-э-э…

– Да не погиб я! Лера, ты можешь выйти из гостиницы так, чтобы тебя никто не видел? Например, по черной лестнице во двор? Я тут в двух перекрестках от тебя. Я пойду тебе навстречу. Загримируйся. Лера, мне очень нужно с тобой поговорить! Мне не к кому обратиться! Мне нужна помощь!

Наверное, я дура, но я пошла. В первую очередь потому, что мне было интересно. Во вторую – потому что хотела помочь Славику, если могу это сделать. Наверное, он попал в трудную жизненную ситуацию…

Мы встретились – но тут же попали под объективы фотокамер. Оказалось, что журналисты в Америке дежурят везде, узнают, как бы ты ни загримировалась, и ловят знаменитостей в самых пикантных ситуациях… А Славик сжал меня в объятиях. Я увидела слезы, стоящие у него в глазах.

Ко мне бросились папарацци, желая получить комментарии, но я схватила Славика за руку и потащила в гостиницу через служебный вход, которым воспользовалась. Я не думала о том, что мне скажут мой агент, пиар-менеджер и все остальные… Мы бежали по улице, за нами гнались папарацци с фото– и телекамерами, но я была хорошо подготовлена физически. Славик тяжело дышал, но крепко держал меня за руку и не отставал. Возможно, для него это был вопрос жизни и смерти.

Уже в номере он рухнул на тахту в гостиной (номер состоял из двух комнат – гостиной и спальни), вытер пот со лба и спросил:

– Лера, что у тебя есть пожрать?

При ярком электрическом свете я увидела, что он здорово постарел за то относительно недолгое время, что мы не виделись. Появились новые морщины, половина волос стали седыми… И выглядел он неухоженным, усталым и изможденным.

– Сейчас закажу. Тут круглосуточное обслуживание. Что вы хотите?

– Все. И побольше. Лера, ты прости меня… Но мне на самом деле не к кому обратиться. И я потратил последние деньги на взятку – чтобы узнать, в каком номере ты остановилась. И на мобильном денег больше нет… Они же долго выясняли, кто я. Я сказал, что твой муж, с которым ты находишься в процессе развода, и нам нужно обговорить кое-какие моменты, а твои русский и английский телефоны отключены. Фамилия совпала с твоей. Или Юрка в списке тех, с кем тебя можно соединять?

Признаться, я даже не знала, есть ли такой список. По крайней мере, я его не составляла. Но информация о том, что я нахожусь в процессе развода, в прессе неоднократно появлялась. Возможно, оператор об этом слышала. Славик говорил с явным акцентом. Слава богу, что оператор позвонила мне и уточнила, буду ли я говорить с Юрием Владимировичем.

Еду доставили быстро, вышколенный официант также быстро удалился, не выразив никаких эмоций при виде Славика в моем номере. А он в этот интерьер явно не вписывался… Да и по виду годился мне как минимум в отцы. Но они тут, наверное, всякого навидались.

Славик набросился на еду и ел так жадно, как может есть человек, который долго голодал. Когда все было съедено до последней крошки, он откинулся на спинку дивана и блаженно прикрыл глаза.

– Ты не представляешь, как я счастлив, Лера…

– Расскажите мне все с самого начала, – попросила я. – Ну то есть с острова.

– Называй меня на «ты», – сказал Славик. – Мы же с тобой в некотором роде родственники. Да и ты, может, теперь у меня одна и осталась.

Я сказала, что видела его мать на похоронах. Правда, я не знала, жива ли она в настоящий момент. Выглядела она тогда ужасно… Бывшая жена на похороны прийти не удосужилась.

Я сразу же спросила у родственника, кого похоронили вместо него. Или он этого не знает?

– Из окна выпал Юрка.

– Какой Юрка?.. Ты имеешь в виду моего мужа?!

– Ну да, – спокойно кивнул Славик. – Или тебе его жалко?

Признаться, мне было не очень жаль Юрия Владимировича. Он казался мне далеким прошлым. У меня остались о нем не самые лучшие воспоминания… Но все равно информация шокировала. Однако становилось понятно, почему Юрий Владимирович не связывался ни со мной, ни с адвокатами, ни с партнерами, которые дозванивались даже до меня и пытались выяснить его местонахождение. Оказывается, он вернулся в Россию, причем не тем способом, которым ожидал…