Владимир Колычев - Убийца с маникюром

– Где-то я это уже слышал.

– А я всегда говорила, что люблю тебя!

– Что ж, тогда тебе повезло. Пока ты будешь в СИЗО, я буду часто приходить к тебе на свидания. На деловые свидания…

– Зачем тебе это?

– А что ты предлагаешь?

– Давай останемся на этом чудо-острове. Здесь прекрасный особняк, все условия для жизни. Глеб должен мне денег…

– Так ты из-за денег здесь?..

– Все из-за денег, Артем! Все из-за них! Но я завязала с прошлым! Я хочу жить настоящим. С тобой хочу жить!

– А в настоящем четыре трупа, да? Ну, конечно, тебе не привыкать…

– Это не я! Охранников и служанок убил Глеб. Не веришь? Хорошо, я скажу тебе, где находится оружие с их пальчиками!

– Никто тебе больше не поверит. Никто. И никогда.

– Глеб, ты должен мне верить! Я люблю тебя! И ты любишь меня! Мы будем жить на этом райском острове, я рожу тебе детей, мы будем счастливы…

– А с Глебом и с Кирой что делать?

– Что-нибудь придумаем…

– Я даже знаю, что ты можешь придумать, – едко усмехнулся Артем. – Но меня такой вариант не устраивает.

– А какой устраивает?

– Тюрьму надо утешить. Тюрьма по тебе плачет, и я ее утешу… Давай, поднимайся! – Он крепко схватил ее за шиворот, с силой оторвал от земли и подтолкнул в сторону дома: – И не надо со мной шутить!

– Куда ты меня ведешь? К Кире? К этой чертовой убийце?

– А ты не такая?

– Нет!.. Это она… Это все…

Агния вдруг дернулась на шаге, споткнулась и стала заваливаться набок с уклоном вперед.

Сначала она схлопотала пулю, и только затем, спустя мгновение, до Артема донесся звук выстрела.

И стрелка он увидел. Это был Глеб. Он поднялся из-за камней, отшвырнул в сторону винтовку и опустил голову, глядя на него исподлобья. В глазах чувство вины, но там же и торжество мужчины, взявшего на себя грех любимой женщины.

Артем склонился над Агнией, приложил пальцы к ее шее. Пульс отсутствовал. Все, теперь она не сможет дать показания против жены Никольского. Собственно, Глеб этого и добивался. Но ведь он совершил убийство, и Артем обязан его арестовать. Глеб это понимал, поэтому сам протянул сомкнутые в запястьях руки.

Но Артем не стал надевать на него наручники.

Когда-то он сказал Кире, что будет рад, если суд примет ее сторону. Почему бы ему самому не стать судьей в этой ситуации? Тем более он хоть и немного, но чувствовал себя виноватым перед Кирой из-за того, что пытался обманом расколоть ее на признание.

– Любишь жену? – спросил он, внимательно глядя на Глеба.

– Люблю, – ничуть в том не сомневаясь, кивнул парень.

– А знаешь, что она убила твою мачеху?

– Да, и Марго убила, и Караваева. Только это неправда.

– Правда.

– Никто ничего уже не докажет.

Артем с досадой глянул на труп Агнии:

– Ну, в общем, да…

В любом случае дело об убийстве Маргариты Никольской можно закрывать – в связи с гибелью виновного в преступлении. Да и по делу Караваева есть признательные показания Костюшиной…

– Любовь – дело такое… Ладно, пусть живет твоя Кира, – махнул рукой Артем. – И ты живи… И я буду жить… – Он нагнулся над трупом, развязал руки, вернул свой поясной ремень на место и вложил Агнии в руку ее пистолет. – Она пыталась меня убить, но ты, Глеб, ее опередил. Как тебе такая версия?

– А так и было, – обрадовался Никольский.

– Ты выпутаешься, а твоя жена – вряд ли. Так что надо как-то убрать ее с острова. На время. А когда все уляжется, она вернется. Будете здесь дальше жить. Больше вам никто не испортит обедню…

– Спасибо тебе, майор.

Артем устало махнул рукой и направился к дому. Полицию надо вызвать, объяснения давать. Но все это ерунда. Главное, что Агния никого уже больше не сможет ужалить.