Валерия Леман - Завещание ведьмы

– Мы с вашей бабушкой знакомы с самой юности: нам было по семнадцать, когда мы приехали в Глухов, – начала она неторопливый рассказ, разлив по чашкам обжигающий чай. – Здесь тогда открыли месторождения нефти и газа, и поселок в степи бурно разрастался. Молодежь приезжала со всего СССР! Тут влюблялись, женились, деток рожали, квартиры получали. Вот в этом мы с вашей бабулей и сошлись: у всех с любовью-женитьбой все просто да быстро выходило, а у нас – туго. Вроде и не уродки были, а не шло, и все тут!

Марина Петровна завздыхала, покачивая головой. Мы сидели за столиком у окна, угощаясь баранками и конфетами под ароматный чаек.

– Уж Арина-то всю жизнь была настоящей красавицей. Наверное, поэтому так в девках и осталась. Ее красота заранее всех мужиков отпугивала – волосы рыжие, как огонь, глаза – огромные, зеленые. Подойти к такой красавице страшно, ведь только посмеется над твоей серостью. Ну и ко мне за компанию никто не подходил – мы ведь всегда с Ариной под ручку прогуливались да на танцы приходили. Помню, она раз мне сказала: «Подружись ты с кем попроще и тут же замуж выскочишь! А со мной готовься в девках выть». Вот и вою до сих пор.

Она вновь тяжко вздохнула, тут же успокаивая себя свежей порцией чая.

Я воспользовался паузой, чтобы задать свой вопрос.

– Марина Петровна, а откуда ж вы знаете, что бабуля была ведьмой или там волшебницей? В наше-то время! Не обижайтесь, но все это – чистые сказки для малых деток.

Она и не думала обижаться, только усмехнулась и покачала головой, глядя на меня с хитроватым прищуром.

– А как вы это назовете, такой конкретный случай, когда Найка Белясова умирала от рака груди – ей диагноз поставили и из больницы отправили, мол, лежи дома, готовься к смерти! Вот тогда Аринушка в первый раз себя и показала настоящей волшебницей: каждый день приходила к Найке домой, с утра отпаивала какими-то травами и читала свои заговоры. Через месяц девка была на ногах, через полгода вышла замуж и нарожала друг за дружкой пятерых деток! А ведь наши славные медики были уверены в своем диагнозе и в том, что Найка – готовый труп! Вот тогда об Аришке в первый раз все и заговорили…

Сам тон ее голоса при произнесении последней фразы сказал о том, что разговоры были не самые восторженные.

– Говорили все по-разному. Официально, комсомол да коммуняки гневно все это дело осуждали: дескать, не было у Найки никакого рака, просто ошибка медицинского диагноза, а в итоге разные тут нечистые личности себе культ возводят. Бедную Аринку затаскали по комсомольским собраниям, так что в конце концов она подала заявление и вышла из комсомола. Сам понимаешь, в те годы это было равнозначно тому, чтобы поставить крест на себе. Ее тут же уволили с работы, а была она знатной поварихой на буровой, и никуда больше не принимали на работу. Но Аринушка не пропала! Ведь все это было чисто официально, а неофициально те же комсомольцы да коммунисты тайком прибегали к ней и просили-молили каждый о своем: одним жену надо было приворожить, чтоб не изменяла с кем ни попадя, другим – порчу на товарища по партии навести, чтобы его место занять, третьим – удачу приманить. И каждый щедро денежки совал.

Глаза рассказчицы разгорелись, лицо порозовело – по всему выходило, что славная Марина Петровна вновь переживала годы своей юности.

– Первое время Арина ни от чего не отказывалась, за все бралась – и за белые, и за черные дела, не различала по молодости-то. А потом началась у нее ужасная неразбериха: сначала захворала она по-женски, едва не померла – ничто не помогало из ее собственных травяных сборов да заговоров! Еле выкарабкалась. И тут же случилась у нее несчастная история любви. Приехал красавец один из Прибалтики и с первого взгляда ее охмурил, словно тоже был колдун какой! Издевался над бедной девкой, как хотел. Все кончилось позором и новой волной болячек. Арина забеременела, он, естественно, жениться на ней и не собирался, только посмеялся да исчез в неизвестном направлении. А у Аринушки случился выкидыш, после которого она долго отходила – второй раз чуть душа ее не отлетела. Вот тогда, помню, она мне и сказала: «Все правильно: настало время мне отвечать за собственные грехи. Творишь зло – получаешь в сто раз больше зла в ответ. Недобрая отдача. Но для меня это – хороший урок».

Последние слова Марина Петровна произнесла совсем тихо, дрогнувшим голосом. С минуту стояла тишина, в очередной раз напомнив мне мой эпизод из детства: вот в такие же минуты внезапной тишины баба Варя всегда говорила: «Ангел пролетел!» Так и сейчас у меня было четкое ощущение, что то ли какой ангел, то ли дух бабы Арины, которую мы вспоминали, невидимый, присел где-то за нашими спинами.

Я невольно оглянулся: разумеется, за нашими спинами стояли лишь молчаливые стеллажи книг. Еще бы! Нет, что ни говори, а этот Глухов плохо на меня действовал, еще немного, и я начну трижды плевать через левое плечо, стучать по дереву и верить в привидения.

Следовало как можно скорее убрать излишний мистический налет из нашей мирной беседы за чашкой чая.

– Стало быть, баба Арина сделала свои выводы, перестала наводить порчу и все у нее стало тип-топ?

Надо было видеть, как укоризненно покачала головой славная Марина Петровна! Впору было извиниться.

– Эх, молодежь-молодежь, все бы вам шутки шутить! А ведь в жизни вашей бабушки было не так много светлого, хотя сама Аринушка вовремя одумалась и сделала свой выбор: больше никогда не творила зло.

Марина Петровна так разволновалась, что на ее глазах выступили слезы, и она, сняв очки, торопливо утерла их смятым носовым платком.

– Арина стала белой ведьмой, – твердо произнесла она, вновь надевая очки и глядя на меня. – Она перестала делать зло, хоть и не раз говорила, что порою все слишком зыбко: то, что для одного человека – добро, для другого – зло. И все-таки вы правы: с тех пор она никогда ни на кого не наводила порчу, сглаз, а потому жизнь довольно быстро вошла в тихую да мирную колею, где все было благополучно. Арина также крайне редко бралась за привороты конкретного человека, говорила, что любовь не поддается магии, она либо есть, либо ее нет, а потому пытаться приворожить человека – грех. Сделаешь приворот – и это непременно выльется в величайшее зло: человек и не полюбит в ответ, и оторваться от нелюбимого не сможет, будет и сам маяться, и мучить того, кто его приворожил.

Я почувствовал, что еще немного – и заору, как ненормальный: не желаю слушать детские сказки про магию! Хочу простой беседы про простые вещи: к примеру, что там было у моей бабки с пресловутым Америкой пять лет назад.

Я откашлялся и, воспользовавшись очередной паузой, быстро и четко задал этот вопрос.