Ольга Баскова - Пока жизнь не разлучит нас

Стоявший в углу Андрей отвернулся. Валерий улыбнулся и положил руку на плечо Карпова:

– Проведем, не волнуйтесь. Сегодня и проведем. А вы поезжайте домой. Ваша жена беременна, и вы должны находиться возле нее.

Георгий глубоко вздохнул.

– Мне меньше всего хочется смотреть ей в глаза, – признался он. – Ну как я в очередной раз сообщу ей, что не продвинулся ни на шаг в освобождении Димки?

Тимощук вздохнул:

– Мне меньше всего хотелось смотреть ему в глаза в тот момент, хотя, согласись, он сам виноват. Если бы они с женой вовремя сообщили в полицию…

Панфилов кивнул и сделал глоток остывшего чая:

– Надо бы повторить… Анечка, принеси нам еще чайничек и пахлаву.

Официантка словно появилась ниоткуда:

– Сейчас все вам будет.

Андрей взглянул на часы:

– Наверное, после нашего с тобой свидания смогу поехать домой. Сегодня в отделе на удивление тихо.

Клим тронул его за локоть:

– Не раньше, чем поведаешь мне еще о таком подозреваемом, о котором Карпов может и не вспомнить. Такие имелись?

Тимощук поморщился:

– Один крайне неприятный тип, некто Борис Жуков. Я сам участвовал в его задержании. Если Анечка притащит мне еще чебурек, расскажу и о нем. Кстати, беседа не получится короткой. Этому типу бы романы писать. Он так многословно рассказывал о себе, своей семье и пристрастиях, ничего не утаивая, как Чикатило, что писатель уже избрал его героем своей книги. Впрочем, могу опустить подробности и поведать о самом главном.

Журналист покачал головой:

– Я должен знать все в подробностях. Так что старайся ничего не упустить.

– Хорошо.

Анечка словно читала их мысли. Кроме пахлавы, она притащила порцию горячих чебуреков:

– Угощайтесь, пожалуйста.

Друзья не заставили себя ждать. Проглотив один чебурек, Андрей снова начал рассказ.

Борис Жуков стоял у окна и с грустью смотрел на клумбы палисадника, которые его жена разбила в прошлом году. Он терпеть не мог работать на земле и сразу предупредил супругу: мол, если она хочет, пусть огораживает небольшую территорию под окнами их квартиры на первом этаже, но пусть зарубит себе на носу – он и близко не подойдет. Это ее не испугало, и вскоре земля запестрела цветами. В этом году кусты сирени зацвели как никогда, и даже Борис любовался этой красотой. Казалось, ему можно было жить и радоваться. Неплохая работа с неплохим заработком в автосервисе, любящая жена, двое прелестных детишек. Однако этого ему было мало. На протяжении многих лет он чувствовал какую-то неудовлетворенность, раздражительность, желание покончить с собой. Жена как женщина почти не привлекала. И потом, этот навязчивый сон! Сон, преследовавший и в дневное время. Жуков представлял себе облик мальчика в коротких штанах, с которым он вступал в сексуальную связь. Для борьбы с этими мыслями и фантазиями Борис пытался вести беспорядочную гетеросексуальную половую жизнь, глушил водку. Однако это помогало ненадолго, фантазии вновь насильственно вторгались и, наконец, привели его к суицидальным идеям. Фантазии стимулировались детьми, которых он видел на улицах, образами телесериалов, журнальной продукцией. Втайне от супруги он коллекционировал эти изображения, но в страхе, что она проникнет в святая святых, уничтожал их. Однажды фантазия перешла в реальность. Борис тогда взял отпуск и поехал к родной сестре в Крым. В Симферополе недалеко от вокзала он познакомился с мальчиком лет одиннадцати, проживавшим поблизости. Мужчина просто подошел к ребенку, улыбнулся, заговорил – и малыш растаял от внимания взрослого дяди. А затем дядя отвел ребенка в укромное место и начал «учить» взрослой жизни… Естественно, парнишка не мог понять, чего от него хотят. Но дядя был ласков, и ребенок слушал его.

Потом наставник, не спеша к сестре, отвел парнишку домой и даже познакомился с его мамой! При этом он представился тренером детской футбольной команды. На удивление, наивная женщина поверила. Более того, на следующий день она отпустила сына вместе с «тренером» якобы на сборы в Евпаторию. Борис переночевал у сестры, навешал ей лапшу на уши, что его срочно вызвали на работу, а сам на следующий день отправился с ребенком в другой город. Тогда он испытал неимоверное облегчение, разумеется, сознавая, что все, что он совершил, грязно и преступно.

Через три дня Борис привез мальчика в Симферополь, но при этом юному футболисту дядя Валера, как представился Жуков, строго запретил говорить маме, что с ним произошло на самом деле. И ребенок молчал. Жуков надеялся, что парень будет молчать всю жизнь, как он сам, когда стал жертвой насилия в десять лет. А еще он надеялся, что этого больше не повторится. Однако призраки не исчезли. Перед глазами снова замелькал образ мальчика в коротких штанишках. Жуков взял отпуск за свой счет и отправился на поиски новой жертвы. Искать пришлось недолго. Бродя по автовокзалу, он увидел, как женщина, что-то наказав ребенку лет пяти, оставила его у автобуса, а сама направилась в магазинчик. Сознавая опасность предприятия, Жуков все равно подошел к мальчику и спросил, как его имя. Малыш назвался Колей, и он предложил ему пойти с ним посмотреть красивые машинки, которые он купил сыну. Коля ответил отказом, потому что мама ему запрещала разговаривать с незнакомыми на улице, однако Борис не оставил затею и потянул его за ручку. Коля разревелся на весь автовокзал, перепуганная мамаша выбежала из магазина и бросилась к ребенку. На ее счастье, неподалеку находился полицейский, который поспешил к месту происшествия. И тут выяснилось, что, пока Борис разговаривал с мальчиком, за ними наблюдало много народу. Все, как один, подтвердили: мужчина приставал к мальчику и пробовал увести его с собой. Жукова задержали. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не положительная характеристика с места службы – городского Дома культуры, где он работал оформителем, и его недавнее увлечение. Художник с высшим образованием, окончивший Академию, он понял: сейчас на картинах не заработаешь. Прозябая в Доме культуры, Борис ломал голову, как улучшить материальное положение, пока однажды с ним не произошла любопытная история. В тот зимний день он стоял на остановке и ждал маршрутку. Недалеко от остановки сверкала свежей покраской новенькая иномарка. Жукову показалось, что на переднем сиденье, находившемся в чуть откинутом состоянии, лежит грудной ребенок, и он подошел поближе. Зрение не подвело: малыш, которому по всему было не более пяти месяцев отроду, спал на переднем сиденье. Борис похолодел и попытался открыть дверь иномарки. Ребенок находился в таком положении минут сорок, Борис был в этом уверен. В тот день маршрутки ходили плохо из-за гололедицы, и Жуков то и дело посматривал на часы. Да, минут сорок или даже больше. Кажется, машина уже стояла, когда он пришел на остановку. Почему родители бросили малыша одного? Что, если он уже без сознания? От попыток Бориса проникнуть в салон закричала сигнализация, и дама средних лет в норковой шубке выпорхнула из салона красоты, расположенного напротив.