Гай Адамс - Шерлок Холмс. Дыхание Бога

Инспектор перешёл к детальному рассказу о последних часах жизни Де Монфора. Холмс внимательно слушал, а я делал записи.

— Действительно необычное дело, — согласился мой друг, — и вторая необъяснимая история за сегодня. — Он взглянул в мою сторону и едва заметно усмехнулся. — Но коль скоро Ватсон намерен поведать об этом своим читателям, объяснение необъяснимого становится нашей главной задачей. Нам, вероятно, не позволят взглянуть на тело?

Грегсон почесал пальцем усы:

— Это, конечно, против правил, но вряд ли кто-то стал бы возражать, зная, что просьба исходит от вас.

— Превосходно! — констатировал Холмс.

Я был рад покинуть стены Скотленд-Ярда. Эта смесь из шумных арестантов и строгих полицейских, которые пытаются поддерживать порядок, всегда напоминала мне некое производство. Что-то вроде цеха для переплавки злоумышленников. Но только очень наивный лондонец, глядя на пойманных преступников, выстроившихся в ряд перед дежурным офицером, или на скованных наручниками арестантов в камере, может подумать, что они ищут исправления. Для большинства этих людей время, проведённое в полицейском участке или в тюрьме, лишь короткая передышка в криминальной карьере.

Путь до Центрального морга был недолгим. Когда переступаешь порог этого внушительного строения из кирпича, в пятнах сажи, с крышей из грязной черепицы, в нос сразу ударяет запах бедных городских больниц. Там так же остро пахнет дезинфицирующими средствами, кровью и гниющей плотью — живые силятся заглушить запах смерти. Не сомневаюсь, служители морга делают всё возможное, чтобы поддерживать там чистоту, но много ли можно сделать, если твоё рабочее место постоянно пополняется новыми трупами?.. Сюда привозили выловленных из Темзы раздутых утопленников, полуразложившиеся (или наполовину обглоданные) останки убитых, брошенных в тёмных закоулках или в тоннелях под нашим городом. Иногда я пребываю в мрачном настроении (мой друг назвал бы это глубоким раздумьем), и мне чудится, что мы живём на человеческих костях.

— Добро пожаловать, джентльмены, — поприветствовал нас Катберт Вэллс, судебный эксперт, с которым мы были знакомы. — Что привело вас в обитель жестоко убиенных?

— Мы бы хотели осмотреть то, что осталось от Хилари Де Монфора, — ответил Холмс.

— Ну, тогда вы как раз вовремя — а то родственники нервничают, требуют, чтобы им вернули тело. — Вэллс улыбнулся. — Снобизм не оставляет в покое бренную плоть. Монфорам не нравится компания, в которой оказался их сын.

Холмс оглядел холодный коридор:

— Я бы не стал их за это осуждать.

— Полноте, Холмс! Уверен, вам приходилось бывать и в менее здоровой обстановке.

— Значит, мы можем увидеть тело? — нетерпеливо вклинился в разговор Грегсон.

— Конечно, джентльмены. Следуйте за мной.

Вэллс провёл нас в небольшую прозекторскую.

Тело Де Монфора лежало на мраморном столе, укрытое плотной тканью.

Холмс откинул ткань, с тем чтобы осмотреть труп с головы до ног. Известный своей железной выдержкой, мой друг только резко вдохнул сквозь зубы:

— Да… Бедняга неважно выглядит. Что вы думаете, Ватсон?

Я подошёл ближе и, как это всегда бывает с людьми моей профессии, все эмоции по отношению к умершему испарились. Осталась только автоматическая реакция патологоанатома. Мне нравится думать, что я способен сопереживать ближнему (правда, Холмс считает, что эта способность у меня слишком развита), но человек, оказавшийся на столе в морге, превращается для меня в головоломку из ушибов, кровоподтёков и странгуляционных борозд, которую предстоит разгадать. Будучи врачом-практиком, я не склонен искать в трупе человеческую душу.

— Если бы я не знал, где нашли тело, я бы, пожалуй, решил, что Де Монфор умер в результате падения с очень большой высоты. В последний раз я видел нечто подобное, когда путешествовал с женой по горам Уэльса. — Я взглянул на своих друзей. — Мы с Мэри натолкнулись на тело молодого человека, упавшего с кручи Блоренжа. Это был испорченный отпуск.

— У нас возникло предположение, что погибший — жертва группового нападения, — внёс свою лепту Грегсон. — Если несколько мужчин избивали его ногами…

— То увечья носили бы совершенно иной характер, — перебил Вэллс. — Здесь же основные повреждения получены в результате одного удара, который был равномерно нанесён по всему телу.

— Такого эффекта можно ожидать, когда человек падает с большой высоты, — повторился я. — Или когда что-то падает с высоты на него.

— Но тогда мы бы обнаружили более явные переломы костей, — сказал Вэллс. — А в нашем случае повреждения мелкие, тем не менее они-то и привели к трагедии. — Вэллс хлопнул в ладоши, иллюстрируя свою мысль. — Бах — и все кости размозжены… И такие жуткие кровоподтёки…

— Это совершенно не поддаётся разумному объяснению, — проговорил Грегсон.

— Значит, это необъяснимо, — заключил Холмс.

Мы покинули стены морга и поехали на Гросвенор-сквер. Всю дорогу Холмс смотрел в окно кеба, не принимая участия в разговоре; он был увлечён собственными мыслями и не собирался отказываться от них ради светских приличий.

— Боюсь, эта тайна так и останется неразгаданной, — вздохнул Грегсон. — Для проведения следствия детективу необходимо топливо, а это дело повисло в вакууме.

— Вы, безусловно, были близки к истине, когда предположили, что на жертву напала банда головорезов. Основа разгадки — мотив преступления. Может, нападавшие хотели завладеть содержимым кошелька?

— Это первое, о чём я подумал, так как кошелёк мы не нашли, — признался инспектор. — Но такого рода преступники не преследуют своих жертв по улицам — они нападают в тёмном углу, наносят удар и исчезают.

Я подумал немного и высказал следующее:

— Допустим, Де Монфор узнал одного из нападавших. Может, этот человек работает в каком-нибудь клубе? Он состоит в банде, вычисляет, кто из посетителей уходит с крупным выигрышем, и наводит на него грабителей. Если дело обстояло именно так, преступники не могли позволить Де Монфору уйти. Скажем, они напали, но ему удалось вырваться. Свидетель видел, как он бежал по улице. Бандитам надо было, чтобы Де Монфор молчал, и за ним гнались до Гросвенор-сквер.

— Вполне может сойти за рабочую версию, — согласился Грегсон. — Я тоже её обдумывал.

Естественно, обдумывал! Он просто не мог позволить, чтобы кто-то был на шаг впереди него. Меня всегда это забавляло.

Я взглянул на Холмса в надежде, что он внесёт свежую мысль в нашу беседу, но мой друг продолжал смотреть на проплывающие мимо дома.

Как только мы подъехали к Гросвенор-сквер, Холмс выпрыгнул из кеба и двинулся вперёд по заснеженному парку.

— Боюсь, здесь уже не на что смотреть, мистер Холмс! — воскликнул Грегсон, следуя за ним на небольшом расстоянии.