Татьяна Полякова - Она в моем сердце

– Ничего, разберемся, – кивнул он, в тот момент его уверенности у меня не было.

– Вы пробовали разузнать о прошлом Виолы? – спросила я, вновь подумав об Алексе. – О ее жизни за границей…

– Шутите? У меня нет таких возможностей.

Действительно, откуда они возьмутся у замначальника полиции захудалого районного городка? А жаль. Очень хотелось бы знать, что было правдой в рассказе Алекса, а что нет.

– Вы так и не сказали, что это за друг, которому Виола отправила картину, – напомнил Лебедев.

– О нем я услышала от знакомого адвоката, – соврала я по неведомой причине. – Адвокат и сообщил мне об именах девушек.

– Вот как? – кивнул Лебедев, и впервые в его глазах появилось недоверие, а я мысленно чертыхнулась. Вряд ли он с восторгом выслушал бы мою повесть о любовнике Виолы, которому она к тому же отправила картину. Выходит, Алексу она доверяла, а Лебедеву – нет? Стоит поразмышлять над этим… А если причина проста? Только дура болтает одному любовнику про другого. Возможно, Алекса она еще надеялась вернуть, но и Лебедева терять не хотела… Если у нее не было доверия к следствию, возможно, это отразилось и на ее отношении к новому возлюбленному, ведь он в определенной ситуации повел бы себя как представитель закона, а не как свихнувшийся от любви мужчина, хотя Лебедев как раз пытался убедить меня, что от любви свихнулся…

«Да что ж это, – чуть не заревела я с досады. – Какой-то бесконечный клубок».

Тут Лебедев подлил масла в огонь, вдруг заявив:

– Возможно, вы и правы… разгадка кроется здесь. И ее интерес к самоубийству врача тому свидетельство.

– Ага. Еще бы понять, что ее так увлекло в той истории.

– Я, кажется, догадываюсь, – ошарашил Лебедев. Пока я хлопала глазами, он продолжил: – Что, если врач застрелился по другой причине и вовсе не боязнь ареста толкнула его на этот шаг?

– А что?

– Он пытался кого-то защитить.

Тут я окончательно перестала хоть что-нибудь понимать, даже не пытаясь отгадать, куда он клонит.

– Он застрелился, и расследование прекратили. И никто не узнал, что в действительности произошло той ночью. У него ведь сын-подросток…

– Ты думаешь… – ахнула я, даже не обратив внимания на весьма стремительный переход на «ты». Лебедев, по-видимому, этого тоже не заметил.

– Отец спутался с деревенской девкой, сын застукал их в амбаре, дождался, когда отец ушел, и набросился на нее. Боялся, что из-за этой глупой интрижки распадется семья, в этом возрасте дети очень ревнивы…

– Ему же было лет четырнадцать…

– Девчонка старше, но он бы с ней справился, особенно если не был доходягой. Убивать ее он не собирался, хотел лишь припугнуть. Допустим, она в ответ на его угрозы рассмеялась или, того хуже, его ударила…

– Он схватил камень, а когда понял, что убил ее, попытался выдать убийство за самоубийство.

– Он сам или отец, которому парнишка все рассказал. Ко второму я склоняюсь больше. Никого этим обмануть не смог и тогда застрелился. Чувствовал свою вину и спасал сына. Парень был уже в том возрасте, когда за поступки приходится отвечать…

– Нам надо его найти. Ты пытался выяснить, где он сейчас?

– Нет. Все это пришло мне в голову только что. Когда я просматривал дело, мелькнуло нечто вроде догадки, а теперь… я почти уверен.

– Виола поняла это раньше и… выходит, он обретался рядом? Но подобное попросту невозможно… соседи бы знали…

– Она часто ездила в областной центр, – напомнил Лебедев. – Вполне возможно, он до сих пор там живет.

– Сможешь выяснить?

– Постараюсь.

Ну вот. У нас еще одна версия: к маньяку и папаше-политику прибавился малолетний сукин сын. Сейчас он примерно ровесник Лебедева, но срок давности преступления не истек, и он мог запросто оказаться в тюрьме, появись в деле новые факты. Вот только откуда они у Виолы? Прочитала дело, все поняла и отправилась к предполагаемому преступнику, мол, колись, дорогуша, я все про тебя знаю. А если факты все-таки были? Не зря она водила дружбу с Татьяной. Та могла что-то вспомнить, что-то очень важное… Виола встретилась с ним, или он сам каким-то образом узнал о ее поисках и решил, что девушка опасна… А дальше просто: выследил и убил на пустынной дороге…

– Одно в голове не укладывается, – вслух произнесла я. – После похищения Виола должна заботиться исключительно о собственной безопасности. А она затевает расследование, которое к ее истории не имеет никакого отношения.

– А если имеет? – в очередной раз удивил Лебедев.

– Что ты хочешь сказать? Маньяк, похитивший ее, и есть тот самый отпрыск врача?

– Бывает, убийство входит в привычку.

– Но как она нащупала связь?

– Не знаю. Но это не имеет отношения к делу. С того момента, когда она увидела дом врача, все и началось.

– Ты должен еще раз поговорить с Татьяной.

– Бесполезно. В последний раз она меня попросту выгнала. – Тут он уставился мне в глаза и продолжил: – Кто бы ни был убийца, я его найду. Даже если на это уйдет вся моя жизнь.

– Тогда мы вместе.

– Да, – кивнул он. – А теперь самое главное. Будь осторожна. Очень осторожна. Ты идешь по следам Виолы, и кого-то это очень беспокоит. Может, будет лучше, если ты вернешься в город? Поживешь у родных или друзей?

– Обещаю быть осторожней и регулярно звонить, – улыбнулась я. – А ты займись племянником Татьяны и сынком врача.

– По-моему, на племянника мы зря время потратим, но я, конечно, им займусь.

Лебедев поднялся и направился к двери. На улицу мы вышли вместе и возле калитки столкнулись с Алексом.

– Привет, – сказал он, окидывая взглядом Лебедева с головы до ног. – У тебя гости? А я-то думал, ты скучаешь. Впрочем, красавицы редко пребывают в одиночестве. Это тебе, – он сунул мне в руки бутылку шампанского. Мужчины неодобрительно глазели друг на друга, атмосфера непостижимым образом накалялась. – Ты еще помнишь, что собиралась со мной поужинать? – усмехнулся Алекс.

«Вообще-то не собиралась», – ответила я, правда, мысленно, и попыталась разрядить обстановку:

– Знакомьтесь, это Александр, а это…

– Сергей, – хмуро бросил Лебедев.

Руки мужчины друг другу не подали. В отличие от меня неловкости не испытывали, а вид имели такой, точно незамедлительно собирались вцепиться друг другу в горло. Вот только с какой стати? Алекса я еще могу понять, по его мнению, мне уже положено влюбиться по уши… А Лебедев чего петушится? Каждый мужчина ему подозрителен, по крайней мере тот мужчина, что оказывается поблизости от меня? Выходит, и его понять можно…

Тут вновь заговорил Алекс.

– Может, ты проводишь своего гостя, и мы наконец войдем в дом, пока бабульки не свернули себе шеи, – кивнул он на Прасковью и Нину, которые сидели на скамейке и с интересом наблюдали за нами.