Алена Алтунина - Убийство с хеппи-эндом

– Как я вас понимаю! В этом доме действительно очень неприветливые люди, никто даже не здоровается. Вот на прежнем месте мы знали всех и нас знали многие, мы всегда могли вот так запросто попросить сахар, соль, кусок мыла и прочие мелочи. Здесь же, видимо, это не принято.

Я отметила про себя, что она сказала, «нас знали», то есть она живет не одна, и что я сделала правильно, начав разговор с обсуждения соседей.

– Да уж, в этом доме мы живем уже три года и все равно чужие.

– Тогда мне вообще не на что рассчитывать, я ведь не так давно сюда приехала.

– Я поэтому к вам и пришла, подумала, может, вы непохожи на старожилов.

После этих слов Семечкина просто обязана была доказать, что я не ошиблась.

– Проходите, – сказала она, – давайте знакомиться.

– Спасибо, – сказала я, – меня зовут Ангелина.

– Тамара Павловна, – представилась она.

– Хотите, можно попить чай у меня, – предложила она.

Тамара Павловна провела меня на чистенькую, аккуратненькую кухню. Вся обстановка в ней была недорогая, но подобранная со вкусом. Она достала простой чайный сервиз, поставила на плиту чайник, из холодильника извлекла небольшой лимон. Я встала:

– Тамара Павловна, у меня с лучших времен должна была остаться коробка шоколадных конфет. Гулять так гулять!

– Что вы, Ангелина, не нужно, мы и без конфет попьем чайку.

– Нет, я настаиваю, тем более что я хранила ее на день рождения, но обстоятельства так сложились, что съесть эти конфеты было не с кем, а сейчас очень подходящий случай.

После этих слов она уже не могла сопротивляться, да и, думаю, ей было интересно узнать, как же так сложились обстоятельства, что даже конфеты съесть было не с кем. Поэтому я поспешила домой к Бони за конфетами, а Тамара Павловна осталась накрывать на стол. У Бони был такой выбор конфет, что трудно было на чем-нибудь остановиться, но тут я заметила мои самые любимые конфеты, в форме ракушек, перед ними я устоять не могла. Думаю, Бони простит мне, что я взяла их, это ведь в интересах дела, заодно и сама полакомлюсь.

Увидев такие дорогие конфеты, гостеприимная хозяйка взглянула на меня пристально и с недоверием. Принеси я какой-нибудь «Красный октябрь», она бы не насторожилась, а такие конфеты никак не вязались с моей пустой сахарницей. Я не дала ей времени на обдумывание этого несоответствия.

– Муж купил мне эти конфеты на день рождения, хотел побаловать, знал, что я их обожаю. Но перед самым днем рождения он меня бросил, без всякого повода, на мой взгляд. Вот они и остались несъеденными, а с вами я их с удовольствием уничтожу, – поспешила я с объяснениями.

Настороженность в ее глазах исчезла. Доверие было восстановлено.

– Не понимаю, что еще нужно современным мужчинам, – искренне удивилась она.

– Мне тоже казалось, что у нас все хорошо, и вдруг он собрал вещи и ушел, даже не потрудился что-либо объяснить. Теперь я осталась с сыном одна и нужно начинать новую жизнь. Сейчас ищу работу.

– У вас есть ребенок?

– Да, его зовут Матвей!

– Не часто встречается это имя. А где он сейчас, ваш мальчик?

– У мамы, в Подмосковье, пока не найду работу и детский сад для него.

– Если нужно, я могу с ним посидеть. Сколько ему?

– Еще нет двух.

– Совсем крошка.

– Да. Я так по нему скучаю! Мы с ним никогда раньше не расставались, а теперь вот вынуждены.

– Искренне вам сочувствую.

Тамара Павловна неподдельно опечалилась. Какая славная женщина!

– Спасибо! А у вас есть дети? – я сочла момент подходящим для наступления.

– Да, дочь, но она уже совсем взрослая, только вот замужем никогда не была.

– Жаль, конечно, но иногда бывают такие мужья, что лучше б их и не было. Вот мой Данила, казался образцовым мужем, а кто-то поманил, он все бросил, помчался за свежими впечатлениями. Мы ведь квартиру снимаем. Теперь мне еще и для этого нужны деньги. В общем, начинаю самостоятельную жизнь. А вы тоже снимаете эту квартиру?

– Нет, мы обменяли ее на двухкомнатную, но в кирпичном доме и в центре города. Знали бы вы, как я не хотела оттуда уезжать. Там прошла вся моя жизнь, там выросла дочь.

– Почему же вы уехали?

– Так сложились обстоятельства.

– Жаль! Наш дом, видимо, очень отличается от вашего прежнего. Я не могу к нему привыкнуть, все здесь чужое.

– Я тоже это чувствую.

– А чем занимается ваша дочь?

– Преподает, она из-за работы и замуж не вышла. Некогда было с мужчинами встречаться, всю себя посвятила детям.

– Сейчас она тоже на работе?

– Нет, сейчас она в отпуске, уехала на дачу. У нас маленький домик без удобств на берегу Истринского водохранилища.

– Я знаю немного эти места, муж иногда возил нас туда. А у вас в каком месте дача?

– Недалеко от станции Алексеевская, что очень удобно. Электрички часто ходят, еще немного пешком и уже дачные участки. Раньше у мужа на работе их бесплатно распределяли, а сейчас они довольно дорого стоят. Состоятельные господа почти все скупили, только немногие не хотят продавать, хотя и деньги предлагают хорошие. Вот и мы пока держимся. Пусть хоть дача останется в память о муже, продать всегда успеем.

Я была на седьмом небе от радости. Имея такие координаты, я легко отыщу Семеч– кину, главное, чтобы она оказалась на месте.

Еще немного поговорив о том, о сем и выпив три чашки чая, я откланялась и поспешила домой. Если Прохор звонил, могу нарваться на очередную взбучку. Едва я вошла, зазвонил телефон.

– Где тебя носит? – спросил Прохор.

– Извините, была в ванной, не слышала звонок, – опять соврала я.

– У тебя все в порядке? – поинтересовал– ся он.

– Да, спасибо. Говорю вам, не волнуйтесь, нет никакого повода.

– Лучше подстраховаться.

– Прохор Степанович, можно я посплю немного? – кротко спросила я.

Его подкупила моя покорность.

– Что ты спрашиваешь? Конечно можно! Сколько тебе нужно времени?

– Ну, пока усну, думаю, часа четыре, не меньше.

– Хорошо, я позвоню тебе ровно через четыре часа, – сказал Прохор и отключился.

Итак, я свободна на четыре часа, нужно уложиться в это время. Я быстро надела то, в чем выехала сегодня утром из дома Прохора: джинсы, легкий пуловер и удобные туфли. Быстро выбежала из дома, открыла «Мерседес» и взяла оттуда деньги. Машину брать мне нельзя. «Надзиратели», которые приедут, должны поверить, что я спокойно сплю дома. Еще мне нужно преодолеть преграду в лице бабушек-старушек. Для этого я вернулась в квартиру, надела темный парик, солнцезащитные очки, ярко и небрежно накрасила губы, нанесла темные румяна. Из-за Ваниного усердия у меня в шкафу почти не осталось никакой одежды, а та, что была, не годилась для маскировки. Но на балконе я нашла большую растянутую кофту терракотового цвета и потертые черные вельветовые брюки, в которые я влезла вместе с джинсами. В зеркале отразилась вульгарная полноватая девица, неопрятно одетая. Думаю, Бони похвалил бы меня за профессиональную маскировку. Когда я вышла из подъезда, бабушки переглянулись. Здороваться с ними подобная девушка вряд ли бы стала, вот и я их проигнорировала, нагло прошла мимо.