Евгения Михайлова - Совсем как живая

– Ох, отпустило. Легко так стало. А Вика пришла?

– Нет. Она улетела в Турцию на две недели.

– А, – протянула Вера. – Ну, пусть отдохнет. И мы тоже немножко. Ты не сердишься, Петенька, что я так говорю? Просто тяжело ждать по вечерам: придет – не придет…

– Не сержусь, на что?..

Петр прилег рядом с женой, осторожно притянул ее к себе, легонько поцеловал в губы, шею… Он чувствовал то же, что и она. Впереди две недели отдыха от постоянного напряжения в доме. За это время нужно присмотреть дочери квартиру. Где-то недалеко. Ей нравится этот район.

Когда Коля и Марина подошли к ее дому, начался дождь.

– У тебя есть зонтик? – спросил он.

– Нет. Я их терпеть не могу. Глупая идея: руки заняты, ничего не видишь, всех спицами цепляешь… А ты боишься дождя?

– Просто избегаю процедур, которые не заказывал. Если мне захочется побыть в мокрой рубашке и штанах, я вылью на себя ведро воды. Когда нет такого желания, предпочитаю оставаться сухим.

– Это ужас, сколько у тебя заморочек по каждому поводу. А мне иногда даже нравится дождь. Сейчас, например. Такой день хороший: все решилось, мы это отметили, скоро новая жизнь настанет, старую пусть смывает. – Марина подняла вверх лицо и рассмеялась.

– И все-таки пошли под дерево, мне кажется, оно помнит французов 1812 года. Под ним точно сухо.

Он взял ее за руку, потянул к толстому стволу старого дуба. Они стояли очень близко, он ее руку не отпускал, она не отнимала. Он внимательно разглядывал ее лицо, мокрое от дождя, она не отводила взгляда.

– Что скажешь? – наконец спросила она.

– Скажу, к примеру, почему ты, в отличие от большинства женщин, не любишь зонтики. Ты не боишься, что твои волосы расползутся по голове безобразными жидкими прядями. Они у тебя, наоборот, легли красивыми завитками. И ты не боишься, что тушь смоет с ресниц: тебя это не портит. Я думаю, девчонкой ты была воображалой, я таких десятой дорогой обходил. Мне казалось, что они меня обидят.

– Обижали?

– Каким образом? Я же обходил. Меня обижали другие, те, что ходят под зонтиком…

– Ой, ты случайно не хочешь, чтобы я тебя пожалела?

– Хочу. Но это не срочно. Какая у тебя интересная родинка под ухом. Круглая, как монетка.

Коля неожиданно для самого себя наклонился и дотронулся губами до темного пятнышка на нежной стройной шее. Марина мягко отодвинулась, положила ладонь на его губы. Он поцеловал ее пальцы, подержал их в руках, рассматривая.

– Интересно, что это значит? Настоящая татуировка?

– Да, представь себе. Мы с мужем так поженились: пришли в загс в одинаковых джинсах, клетчатых рубашках, кедах и вместо колец сделали себе татуировки на пальцах: у меня «А» – Александр, у него – «М».

– Кто придумал?

– Кажется, Саша, а мне понравилось. Кольцо можно снять, а это – на всю жизнь.

– Оригинал он у тебя, однако. А на груди вы ничего не написали? Ну, там: «Люби меня, как я тебя»? Или: «Здесь был Вася». Пардон, Саша?

– Нет, больше на мне ничего не написано. Ты не понимаешь, потому что такой же консерватор, как все остальные. В загсе тоже тетки кудахтали: «Брачующиеся, где ваши кольца, какие же вы брачующиеся…» Мы просто хотели быть не как все.

– Так и получилось. Не как у всех, а как у некоторых. Зэки ходят с такими знаками любви… Извини, заболтался. Не хотел тебя обидеть. А его, может, и хотел. Зачем он тебя пытался изуродовать? Но тебя украшает даже это.

Коля вдруг поцеловал ее долгим поцелуем, такой разрушает все границы между мужчиной и женщиной. Он пил ее красоту, с наслаждением ощущая ее зубы, язык, дыхание, теплую влагу, которой нельзя утолить жажду… Наверное, он впервые так много испытал, целуя женщину. Отпустил ее и небрежно сказал:

– Дождь кончился. Беги. А то твой Саша от волнения выгрызет букву «М» на пальце.

– Что ты к нему привязался, – рассмеялась Марина. – Бегу. Пока?

– Пока.

– Ты опять не спрашиваешь у меня телефон.

– А зачем? – с искренним недоумением посмотрел ей в глаза Коля. – Я не любитель телефонных бесед.

– Да, – кивнула Марина. – С тобой все ясно. Ты тоже был воображалой, когда тебя обижали девочки с зонтиками. Думаю, что били за это.

– Попадались и садистки, – скорбно сказал Коля. – Вся душа изранена. Увидимся.

Он быстро пошел и ни разу не оглянулся, хотя ему очень хотелось. Марина побежала к дому. Во дворе замедлила шаг. Она была в смятении. Ну да, ей нравится внимание этого человека, он странный, симпатичный, она бы хотела, чтобы у них были дружеские отношения… Тьфу ты, какая пошлость. Какие дружеские отношения? Они уже не дружеские. В ней кровь загорелась, когда он ее поцеловал. Ну и что? Она – верная жена и в то же время живая молодая женщина. Совершенно ничего не значит то, что ей нравится с ним общаться. Впрочем, он может завтра и не прийти. Вообще никогда больше не прийти. Она не знает, где его искать, у нее нет его телефона, и ей все это не нужно. У нее все в порядке, просто они с Сашей немного устали от напряжения последних лет. Что-то ушло. Но все вернется, обязательно…

Дома Коля сразу набрал телефон частного детектива Кольцова.

– Добрый вечер. Это Николай. В общем, у нее круглая родинка на шее, под правым ухом. И татуировка на безымянном пальце левой руки – буква «А». Мужа зовут Александр. Это все, что я смог увидеть. Мы мало знакомы.

– Понятно, – сказал Сергей, – это немало. Пока у меня нет ничего для вас. Даже шанса на то, что я смогу вам чем-то помочь.

– Как получится. – Коля положил трубку.

Он до утра просидел за столом в мамином кабинете, пытаясь думать. Но в голове крутилось одно слово – «шанс». Оно пылало, рассыпалось на сверкающие знаки, вновь выстраивалось рядом черных букв, не оставлявших надежды. Шанса не было. Он его не находил.

За час до конца рабочего дня у Марины зазвонил мобильник, определившийся номер был ей незнаком.

– Да, слушаю.

– Привет, Марина. Это я…

– Простите, не узнаю. Вы не ошиблись номером?

– Да нет, это Николай. Который тебя встречает после работы.

– Ой. А откуда у тебя мой номер? Ты ж его не знаешь!

– Забыл сказать: я маг и экстрасенс. Ну, по телику еще у них, то есть у нас, битва.

– Смешно.

– До ужаса. Я хотел сказать, что сегодня не смогу тебя встретить. Нужно съездить по делу…

– У тебя есть дела?

– Да, раз в десятилетие. Сегодня как раз тот случай.

– Понятно. А почему ты меня предупреждаешь? Мы вроде бы ни о чем не договаривались.

– Сам не знаю. Просто пришла в голову неожиданная и оригинальная мысль: «Мы в ответе за тех, кого приручаем». А вдруг, подумал, она, как стерх, привыкла лететь за дельтапланом, то есть – за мной…

– Господи боже мой, я такого болтуна еще не встречала. Это, пожалуй, действительно затягивает. В общем, ты не беспокойся. Я доберусь.