Михаил Март - Портреты в черных тонах (Стеклянная тень – исход)

– Ты хочешь поиграть с Бессоновым в кошки-мышки? Сейчас не время. Он и Забелин сидели в одной колонии и хорошо знают друг друга. Что стоит Бессонову рассказать Забелину о гибели Короткова ту правду, до которой он докопается. Все наши планы рухнут в одночасье.

– Допустим, суперсыщик Бессонов раскроет все дело до конца. Дальше что? Со справкой об освобождении он пойдет к прокурору обвинять в убийстве темную лошадку Артема, личность которого он установить не сможет? Или лучшего оперативника города, заместителя начальника криминальной милиции майора Соснина? Он же не полоумный, если такой весь из себя талантливый и опытный. Нет. Все, что он раскопает, останется при нем. С этим и уедет восвояси. Тут ему нечего делать. Так что не забивай себе голову глупостями, сестренка.

Маша ушла, не став слушать других аргументов. Никаких проблем она не видела. Все шло по плану, и серьезных препятствий на пути не возникало. Встреча с Таней Велиховой, бывшей секретаршей Романа Сутягина, ее насторожила куда больше, чем доклад сестры. Татьяна была лучшим агентом Мезенцева в течение всего периода после раскола компании. Сутягин доверял секретарше самые секретные дела, которые тут же копировались и попадали на стол Мезенцева. Ее услуги были неоценимы, и дело тут не в деньгах. Таня по-настоящему, от сердца служила семье Мезенцевых, а клан Сутягиных презирала за алчность, жлобство и меркантильность. Теперь она служила дочери олигарха Марии Мезенцевой и знала больше остальных, кроме одной детали. О том, что Дмитрий спит с Эльвирой под пристальным присмотром своей жены. Но об этом вообще никто не знал и не должен был даже догадываться. Для каждой своей пешки Маша дозировала информацию в нужных пропорциях.

Они встретились в бассейне и уединились в кабинке сауны. Тут их никто подслушать не мог. Ни одна аппаратура не выдерживала высоких температур.

– Я уволена, Маша. Эльвира поменяла весь обслуживающий персонал. Меня терпела дольше остальных, так как я вела все дела и объясняла дуре, что можно делать, а что нельзя, старалась оказаться ей незаменимой. Не получилось. Эльвира никому не верит. Но в последний день я узнала нечто очень важное. В твоей компании сидит «крот» в кресле крупного руководителя. Эльвира не догадывалась, что я могу прослушивать кабинет покойного Сутягина и его телефонные разговоры. Стукач сообщил ей по телефону о твоем тайном решении преобразовать свою компанию в акционерное общество. Такая информация известна единицам. Делай выводы сама. Но это не твой финансовый директор Скурт и не адвокат Колодяжный. Их голоса я знаю. К тому же, они знают обо мне и давно уже сдали бы меня. Кроту Эльвира звонила сама, по наивности или по незнанию порядков. Ни один агент не стал бы звонить Сутягину в кабинет по городскому телефону, а потому я не могла вычислить его раньше. Эльвирин соглядатый входит в совет директоров, которым руководишь ты лично. А это значит, как Дмитрий ни пытается ей внушить, будто он истинный глава компании, это не срабатывает. Эльвира понимает его роль свадебного генерала и не может воспринимать всех его обещаний всерьез.

– И об этом ты узнала в свой последний рабочий день? А если бы ушла раньше, то тайна осталась бы не раскрытой.

– Будем считать это глупым везением.

– Ты меня озадачила. Тут есть над чем подумать. Скажи, Таня, а к тебе сыщик не заходил? Его могли интересовать подробности гибели Сутягина.

– Был такой. Он показал мне визитную карточку детективного бюро «Омега», которым руководит твоя сестра. Я так поняла, что это твой человек и рассказала ему правду, кроме того, что сама ездила в Красноярск и прослеживала ход операции, выполняя роль резервного стрелка. Артем справился с задачей играючи. Моего вмешательства не понадобилось. А что-то не так?

– Этот парень проходит у меня испытательный срок. Хочу понять, на что он способен.

– Крепкий орешек. Поверь мне на слово. Я всяких повидала. Этот своего добьется.

– Цыплят по осени считают. Увидим.

Домой Маша возвращалась расстроенной. В совет директоров входило шестнадцать человек, и если исключить четверых: ее, мужа, Скурта и Колодяжного, задача не облегчалась. Дюжину проверенных и опытных мужчин, знающих правила игры, расколоть невозможно. По плану Митя должен ее убить, закопать в подвале, потом разыграть партию с артисткой. Это Эльвира знала. Так и должно все выглядеть, но Маша не собиралась отстраняться от руководства компанией. Такую задачу не на кого взвалить. Каждый занят узкопрофильным производством и не имеет опыта общей координации. Эльвира поверит Мите только в том случае, если Маша в действительности исчезнет. Другого выхода нет. Ей придется бросить все на самотек и провалиться сквозь землю. От бездарного руководства мужа она потеряет миллионы, но может выиграть миллиарды, если останется у руля компании. Тут требовалось жесткое и твердое решение.

Что бы сделал отец на ее месте?

Этот вопрос Маша часто задавала, когда обстоятельства загоняли ее в тупик.

В течение двух месяцев ничего не происходило. Стоял штиль, но Маша всегда стремилась вперед и не сидела без действия. Свою работу она называла подводным течением. Госзнак напечатал акции для компании Мезенцева, и она официально преобразовала свое детище в акционерное общество. Объявила о торгах акций, но не обозначила сроки.

Эльвира по совету Дмитрия сделала то же самое. Они затеяли свою комбинацию: обмен акциями. Теперь Митя самостоятельно вел дела компании, и агенты Эльвиры видели и осознавали происходящее. Конечно, Маша, как владелец, могла вмешаться в дела компании в любое время и отменить все принятые мужем установки, но она этого не делала. Впрочем, Дмитрий Мезенцев ошибок не допускал. Работал ли он под диктовку жены или сам раскрылся с неожиданных сторон, неизвестно. Скорее всего, ответы лежат на дне подводного течения. Там же покоится и еще один странный факт. Маша забраковала акции, выпущенные Госзнаком, и сделала повторный заказ, который и был потом зарегистрирован в Центральном банке. Но об этом не знал даже Дмитрий. Операцией руководил самый надежный человек компании, финансовый директор Скурт. Новые акции остались лежать в сейфах банков, а забракованные находились в руках генерального директора Дмитрия Мезенцева.

Тут и произошло главное событие. Эльвира передала любовнику сорок девять процентов акций своей компании и получила соответствующую долю компании Мезенцева. Такую сделку можно было оформить через биржу, но пока они ждали удобного случая, Маша перечислила десять процентов из акций Эльвиры на некую компанию в Кыргызстане.

Эльвира об этом ничего не могла знать. Практически у нее украли несколько миллиардов, и если сделка не состоится, то с кого ей требовать убытки? Но сейчас она об этом не думала. Наташе уже исполнилось восемнадцать, и скоро будет обнародовано официальное завещание мужа, где дочери отводится львиная доля всего состояния. Фокус с обменом акций мог спасти положение Эльвиры. Теперь компания владеет только половиной общего капитала, остальное принадлежит акционерам. Оставшиеся деньги должны делиться между матерью и дочерью. Наташа получала шестьдесят процентов от половины. Об имуществе Эльвиры в завещании ничего сказано не было. Оно принадлежит ей лично, также как и казино. В этом состоял второй фокус. Если бы Сутягина продала акции другой компании, то выручка должна была поступить на счет ее компании, но есть один нюанс. Сделку можно оформить как личный обмен между предпринимателями. Подарки такого рода облагаются налогами, но они именные и передаются в собственность конкретной личности, а не компании. Таким образом, Наташа не могла претендовать на деньги матери. Конечно, дочь могла подать на нее в суд, обвинив в мошенничестве. Но такие мелочи Эльвиру не беспокоили. Она рассуждала так: судьба Наташи предрешена, так же как и жизнь Марии Мезенцевой уже ничего не стоит. Механизм запущен, маховик раскручен, и все пути назад обрублены.