Наталья Солнцева - В горах ближе к небу

Господин «Багров» молча согласился.

После ужина он отправился расспрашивать остальных членов группы. Их было немного. Пиротехники, два оператора, врач, гример и пятеро артистов — все мужчины. Они подтвердили слова администраторши.

— Вы действительно думаете, что Ларису загрыз голуб-яван? — всех по очереди спрашивал Марат.

Мнения разделились. Некоторые именно так и считали. Другие же предполагали, что Мельникова могла отправиться на прогулку, забраться, куда не следует, оступиться и упасть в пропасть. Там, внизу, ее не найдешь.

— Вы же видите, какая тут местность, — объяснял старший пиротехник Николай. — Расщелины глубокие, дна не видать. Если она чего-то испугалась и побежала, запросто могла сорваться. Лариса — барышня чувствительная, нервная.

— В любом случае надо искать, — настаивал Марат. — Вдруг она еще жива?

— У нас нет ни специального снаряжения, ни навыков. Хотите, чтобы еще кто-нибудь вниз свалился?

— Я хочу найти Ларису Мельникову. Это жена моего друга.

— Тогда нужно обращаться за помощью к альпинистам. Только они смогут осмотреть близлежащие расщелины. Их лагерь рядом со стройкой. По здешним меркам, разумеется.

— Пожалуй, вы правы, — согласился гость.

Они помолчали. Марат специально не задавал вопросов о взрыве в туннеле. Это потом.

— Правду говорят, что Мельникова видела снежного человека? Даже как будто в обморок упала?

— Не слушайте вы всякую чушь! — возмутился Николай. — Это бабские сплетни. Вам, наверное, Глафира наболтала? Глупости! Мельникову укачало в автобусе. Я же говорил, что она излишне чувствительна. У нее, вероятно, нервы никуда не годятся. Обычные галлюцинации. Такое бывает, особенно в горах. Горная болезнь, слыхали?

Этой же версии придерживался и доктор, молодой веснушчатый парень.

— У Мельниковой, вероятно, развилась горная болезнь, — сказал он. — Ее организм плохо приспосабливается к непривычным условиям. Это может вызвать своего рода психоз. Так что, если у нее ночью был приступ, она вполне могла выскочить из дому, побежать куда глаза глядят. А в темноте… сами понимаете.

— Значит, вы в голуб-явана не верите? Доктор смешно скривился.

— Я реалист. Предпочитаю более простые объяснения. Снежный человек — это заманчиво. Но я привык смотреть на вещи трезво. Кто его видел? По-настоящему никто. Огромные тени по ночам… могут оказаться игрой воображения. Если кто-то очень хочет увидеть монстра, он его непременно увидит.

— Вы считаете, что голуб-яван — фантазии любителей приключений?

— В значительной мере.

Опросив всех членов съемочной группы, Марат решил пройтись по кишлаку. Местные жители понимали его с трудом. Объясняться приходилось чуть ли не на пальцах. Горные таджики разводили овец, и в поисках пищи животные частенько забредали в укромные уголки. Но на овец никто не нападал.

— Весь хищник куда-то делся, — на ломаном русском говорил самый старый житель кишлака, который в молодости жил в Душанбе. — Барс нету. Овцы ходят свободно. Их никто не трогай.

Это единственное, что удалось установить Марату. Голуб-яван, если он здесь водился, животных не трогал. Сомнительно, что он стал бы нападать на человека. Наверное, Лариса действительно пострадала от горной болезни. Хотя… не такая уж тут и высота. Вот он, например, чувствует себя совершенно нормально.

Господин «Багров» вернулся в дом поздно ночью. По дороге он усиленно озирался в надежде увидеть «огромные тени». Увы, ему не повезло. Луна спряталась за тучи, и холодный ветер гнал одинокого путника поскорее в тепло человеческого жилья.

Николай с Глафирой еще не спали, пили чай из широких глиняных кружек.

— Мы вас ждем, — сказала администраторша. — Уже начали беспокоиться. Кабы вы куда не пропали.

— Думали, меня голуб-яван слопал? — пошутил Марат. — Видно, он только в полнолуние выходит на охоту. А нынче, на мое счастье, тучи. Темнотища, хоть глаз выколи.

Николай неопределенно хмыкнул, но ничего не сказал.

— В туннеле был взрыв, слыхали? — как бы между прочим обронил гость. — Что вы думаете по этому поводу?

— Откуда вы знаете? — угрюмо спросил Николай.

— Во-первых, на дорогах оцепление, а во-вторых, Глафира сообщила.

— Трещотка! — разозлился пиротехник. Администраторша поспешно вскочила.

— Я спать пойду. Спокойной ночи… Николай проводил ее тяжелым взглядом.

— Чаю хотите? — спросил он Марата.

— Если угостите…

Пока пиротехник наливал чай, гость задал следующий вопрос. В виде шутки.

— У вас фильм-катастрофа?

— Ну…

— Вы, кажется, устраивали взрыв в туннеле?

— Ну, я. И что с того? Это кино. По-на-рош-ку! Для съемок.

— Значит, и взрывчатку привозили? Николай злобно уставился на «Багрова».

— Это же обыкновенный фейерверк. Вы что, не понимаете?

— Все заряды использовали?

— Все. А в чем дело? Вы что имеете в виду? Марат невинно опустил глаза, улыбнулся.

— Ничего… Я просто так. Полюбопытствовал. Николай рассвирепел.

— Ладно, хватит! — заорал он. — Прекратите свои дурацкие намеки! Любопытный нашелся!

Он встал и вышел, громко хлопнув дверью.

Калитин спокойно напился чаю, посмеиваясь про себя, и отправился в комнату Глафиры. Та сделала вид, что спит. Постель Ларисы была пуста. Администраторша приготовила ее для гостя.

Марат лег и сразу провалился в сон…

Под утро его разбудил громкий шепот.

— Эй, Багров, проснитесь!

Над ним наклонилось заспанное лицо Глафиры.

— Что случилось?

— Я вам сказать хочу… Вдруг Ларисе это поможет? Она самородок нашла, настоящий, золотой…

Марат спросонья ничего не понимал. Бредит тетка, что ли? Какой еще самородок…

Драгия — небольшая планета на самом краю галактики SO-88. В прошлом эта планета-малышка выглядела довольно симпатично: буйная, сочная зелень трав и деревьев, великое разнообразие фруктов, поля ярких цветов, множество рек с теплой мутно — зеленой водой и крупными ленивыми рыбами, пестрые жуки, легкие бабочки, порхающие в лучах розового солнца…

Никто из сегодняшних жителей Драгии уже не верил, что все это великолепие, запечатленное на картинах «старых мастеров», существовало на самом деле. Приятный климат резко изменился. А вместе с ним изменилась и жизнь.

Сегодняшняя Драгия являла собою жалкое зрелище. Иссиня-черные тучи тяжело плыли над жидким болотом, в которое превратилась ее некогда благодатная почва. Воздух пропитался гнилостными парами. С низкого, затянутого тучами неба безостановочно лил дождь, то мелкий, то проливной. И лишь изредка небо светлело, но и тогда оно оставалось непроглядно — серым и унылым. Не осталось ни одного деревца, ни одного чахлого кустика — все сгнило и растворилось в жидкой грязи. Тучи мелких насекомых, которые раньше вились над зловонной жижей, простиравшейся от края и до края небес, и те исчезли. И только в глубине планеты, под солидной толщей грунта, искусственно освещенный и обогретый, жил большой подземный город Жад.