Михаил Март - Мозаика чисел

– Да. Справедливый приговор, Рудик. А сколько человек выходит в море на сейнере?

– Пять-шесть человек. Башир слишком жадный, чтобы кормить лишних людей! Работает по минимуму.

Разговор получился интересным. Полковники вместе пообедали и простились.

Липатов решил навестить своего друга Визгунова и узнать, как идут дела у частного сыщика.

5 мая. Четверг. 11 ч 30 мин

Женщина достала из сумочки конверт и положила на стол. От приятной дамы лет сорока исходил сильный аромат духов, заполнивший небольшую комнату за считаные мгновения после ее появления. Хозяин скромного офиса, сидящий в скрипучем кресле по другую сторону стола, выглядел человеком спокойным, если не сказать равнодушным. Когда его нанимали на определенную работу, он загорался и возбуждался, словно ему преподносили ценный подарок. Каждое задание имело разную степень сложности, но он никому не отказывал. Опыт – вещь полезная. Изначально многие задачи кажутся нерешаемыми, но стоит вникнуть в проблему, и бледная мозаичная картина начинает превращаться в общий и понятный рисунок. Дело не в зрении, а в определенном таланте. То, что не видит простой человеческий глаз, может заметить человек с особыми способностями. Хозяин офиса имел такие способности.

– Спасибо, Андрей Борисыч. Вот ваш гонорар, как мы и договаривались.

Он понимал: результаты его работы не всегда радуют клиентов. Радости и добра в нашем мире мало, эти свойства пора взвешивать на аптекарских весах. Бледное лицо сидевшей напротив дамы и печальные, с искорками злобы глаза говорили о многом. Другой реакции он и не ожидал увидеть. Душу болеутоляющим не лечат, словами тоже не поможешь.

Андрей Борисович сидел молча и ждал, когда его клиентка уйдет. Она прищурила глаза и процедила сквозь зубы:

– Я его убью.

– Месть – не выход. Погубите свою жизнь. Ваш муж не стоит того. Вы просили его найти, я нашел. Я представил вам доказательства того, что он подлец и не заслуживает вас. Теперь вам надо привыкнуть к мысли, будто его не существует. Он для вас умер. Вы еще молоды и привлекательны. Подумайте о себе.

Так много слов он еще не говорил, расставаясь со своими нанимателями. Слово «убью» его напугало. Андрей Борисович видел разницу между пустыми угрозами и вынесенным приговором.

Женщина встала.

– Я к вам не обращалась, и вы меня никогда не видели. Она повернулась, сделала четыре шага, распахнула дверь и ушла.

А вдруг передумает? Бог ей судья. Импульсивность и злость – плохие советчики. С таким багажом в сердце на кровавые замыслы не идут.

Он встал и подошел к открытой двери. На табличке с обратной стороны стояла надпись:

Частный детектив

Визгунов Андрей Борисович

Хозяин кабинета ухмыльнулся. Не хватало даты рождения и смерти. Бронзовые таблички дорого стоят. Пришлось заказывать черную в бюро ритуальных услуг. Сойдет и такая. Бывший полковник милиции получил лицензию детектива не из любви к поиску потерянных собачек и кошечек. Визгунову исполнилось пятьдесят два года, и сидеть дома без дела он не мог. Двадцать семь лет на оперативной работе дали о себе знать. Такие люди живут на работе и редко получают выходные. Резкая смена ритма может загнать человека в гроб.

Андрей Борисович подошел к окну и открыл фрамугу. Он не любил резких запахов, исключая табачный. Бросить курить ему не удалось. Пепельница, наполненная окурками, – привычное зрелище на его столе. Вот и сейчас он закурил, разглядывая в окно прохожих, сменивших теплую одежду на легкие курточки. Весна завоевывала свои права, атакуя холод, появились первые свежие листочки на деревьях, и пахнуло теплым воздухом.

Дверь резко распахнулась. На пороге, словно весна, появилась цветущая радостная девушка лет двадцати.

– Привет, папуля! Фу! Ну и запах у тебя в конторе.

– В пятнадцати квадратных метрах выветривать стойкие запахи удается с трудом.

– Сигареты твои, духи арабские.

Она подскочила к Визгунову и чмокнула его в щеку с заметной щетиной.

– Колючий.

– Спешил. Электробритва заела.

– С гонорара куплю тебе новую. Кажется, нам повезло.

Девушка подошла к столу, заметила конверт и заглянула в него.

– Раз, два, три… Всего пятьсот долларов? Ты стоишь в десять раз дороже. Похоже на насмешку.

Бывший полковник пожал плечами:

– Не у всех есть деньги.

– Понятно. А ты у нас благодетель. Это тебе заплатили за того мужика, которого ты нашел в Гаграх с подружкой. Но на его поиски тебе пришлось потратить больше, чем ты получил за результат. Разыгрываешь из себя Санта-Клауса?

– Нет, дочка. Цену мы определили при найме меня на работу. Я вижу, у кого есть деньги, а у кого нет. Хотелось помочь, но, кажется, зря я впутался в эту историю. И дело тут не в деньгах. Спасибо за помощь. Ты тоже внесла свою лепту в поиски подонка.

Дочка детектива уселась на крутящийся стул для посетителей и осмотрелась.

– Лысо. Тебе не кажется? Ах, вот оно в чем дело. Ты опять снял со стен все свои почетные грамоты и наградные листы. Зачем? Я же для них рамки покупала, полдня развешивала…

– Не преувеличивай. Они в столе. Мне реклама не нужна.

Девушка возмутилась.

– Из тебя коммерсанта не получится. Это не Главное управление внутренних дел. Здесь расположен офис частного детектива. Это бизнес, а не служба. Ты не красавчик с широкими плечами и убийственной улыбкой. Такими видят частных сыщиков в кино. Грамоты – твоя визитная карточка. Ты полковник и лучший сыскарь всех времен и народов.

Улыбка на лице Визгунова появилась, но не убийственная, а саркастическая.

– Видишь ли, Светлана, у посетителей возникнет вполне резонный вопрос: «Какого черта лучший сыщик делает в этой конуре?» И мне придется оправдываться перед любым, переступившим порог моего кабинета. Бывшие заслуги не могут быть рекламой. Сыщику нужна история клиента, а моя никого не касается. Пустая трата времени. Ты права. Красавчики нужны в кино. На деле сыщик должен оставаться незаметным, умея сливаться с общей толпой.

– Но ты все равно интересный мужчина. Это мнение моих подруг, а не подхалимаж. Поверь им. Они эксперты.

– Уже поверил. Ну, рассказывай, стрекоза, чему радуешься? Я слышал слово «гонорар».

– Эдак тысяч десять! В долларах. Ну как?

– Репортеру уголовной хроники? – удивился отец.

– А чем моя профессия хуже твоей? Одно дело делаем. Цели лишь разные. Я разоблачаю преступников и выставляю их грязные дела на суд общественности, а ты их ловишь и сажаешь на скамью подсудимых в уголовном суде. У меня отличная команда толковых ребят. Ты же остался один, и теперь я тебя переиграю, а не буду собирать крохи с твоего стола.

– Десять тысяч – большие деньги. Для нас, во всяком случае. – Отец не отрывал пристального взгляда от дочери.