Ольга Баскова - Огни морского дьявола

– Почему ты запомнила число? – поинтересовался Виталий.

– Да потому, что Федька каждый раз, когда кого-нибудь из нас видит, напоминает: «Третьего вы заново родились, ребята!» Где уж тут забудешь?

Коллеги переглянулись.

– Проверим? – спросил Василий.

– Это сделать легче легкого, – кивнул Колесов. – У врачей наверняка осталась запись.

Понурые, они сели в машину.

– С нами поедешь? – обратился Татаринов к Светину.

Тот махнул рукой:

– Нет, в прокуратуру. Я вас раньше высажу. Не возражаете?

– Как скажешь.

На поворотах автомобиль изрядно трясло. Майор задумчиво смотрел в окно.

– Как думаешь, почему Ломов взял убийство на себя? – спросил Василий.

Александр скривил губы:

– Мог бы и прочитать мои мысли. Нет, друг, думаю я не о Евгении. Тут как раз все понятно. Но если убийца – не он, выходит, это мой подопечный – Антон Петряков?

Услышав эту фамилию, оперативники вздрогнули.

Приехав в отделение, Колесов быстро позвонил на станцию «Скорой помощи» и получил подтверждение рассказа Надьки: действительно, третьего августа машина выезжала на вызов в дачный кооператив «Муссон». Четверо бомжей наглотались паленой водки и заснули бы вечным сном, если бы не бдительность одних людей и доброта других. Василий распорядился привести к нему Ломова. Тот вошел в его кабинет с наглой улыбкой на губах:

– И чего ты меня опять все допрашиваешь, начальник? Передавай дело в прокуратуру. Я сознался. Тебе что еще надо?

– Правду, – твердо сказал старший лейтенант.

Евгений усмехнулся:

– Какой правдолюбец! Или тебя моя кандидатура не устраивает? Обычно ваши к нам относятся благосклонно.

– Перестань паясничать! – прикрикнул на него Василий. – Нам стало известно: ты берешь на себя чужую вину. Третьего августа тебя откачивали после употребления отравленной водки. Это зафиксировано врачами. Ты никак не мог оказаться одновременно в двух местах.

Красное лицо перекосила злая гримаса:

– Мог! А ты не думал, начальник, что это я подмешал в водку отраву? Пока мои дружки спали, я и сбегал к Кудрявцевым, создав себе алиби.

– А пистолет ты где взял? – невозмутимо поинтересовался Колесов.

– А пистолет я уже давно украл у одного офицера, – отчеканил Ломов. – Стрелять меня учили в военном училище. Вот почему я не промахнулся.

Татаринов взял в руки чистый лист и принялся писать:

– Готовься на выход, – бросил он бомжу. – И впредь не делай глупостей. Кудрявцевых убили топором, и притом корабельным. Так что пошел вон отсюда! И чтобы возле Лилии ты больше не околачивался! Ты хотел разбить ей жизнь? Кто-то сделал это за тебя. По твоим понятиям, вы квиты. Вали к своей Наде и оставь в покое бывшую жену.

Евгений побледнел:

– Не боись, начальник, ее я не трону. Люблю я Лильку, хоть и много времени прошло. А насчет всего остального ты прав. Хотел на себя чужую вину повесить, чтобы женушка обо мне вспомнила, да ты мой замысел разгадал. Не я это. И не поднял бы я руку на ребенка. Все ты верно сказал.

Василий вручил ему пропуск:

– Катись колбасой и помни мои слова. Тошнит меня от тебя, брат, мочи нет!

Ломов взял листок и медленно вышел из кабинета. Колесов распахнул окно.

– Надо бы освежителем побрызгать. – Он повернулся к Василию. – Слушай, я одного не пойму: ну как человек может так низко пасть? Все же он не со дна в эту жизнь пришел, высшее образование получил в училище! А там всех к порядку и чистоте приучают. Ботинки нечищеные – это уже выговор. А теперь этот бывший офицер живет с бомжихой на заброшенной даче, носит обноски и никогда не моется. Как такое объяснить?!

– Наверное, кто низко падает, тому уже все равно, как он выглядит и пахнет, – задумчиво проговорил Татаринов. – Да и не по нашей это части – изучение психологии бомжей. Давай лучше о другом побеседуем. Выходит, у нас опять Петряков нарисовался?

Виталий смахнул со лба каплю пота:

– Как такое возможно?

– Возможно, – вздохнул Василий. – Возможно, что от всего пережитого у него поехала крыша и теперь он примется косить всех подряд. Не дай бог нам влипнуть в такое. И Светину зла я такого не желаю.

Лида Истомина шла с остановки автобуса на дачный участок. Полные авоськи оттягивали ей руки. Женщина думала о том, что сегодня ей придется много работать. Оболтус сын сбежал в самый последний момент, потому что дружки для него важнее родителей. Муж должен был вернуться из командировки только послезавтра. Если бы его могли подождать сохнувшие помидоры и огурцы! Лида недовольно поджала губы. Получается, помощников у нее кот наплакал, однако к первой ягоде руки-то у всех тянутся. А с каким удовольствием они лопают ее закрутки зимой и ранней весной! Зла на них не хватает! Она с завистью подумала о своей соседке по даче, Лайме Мирзаевой. Вот уж кому повезло так повезло! Муж ее, Никита, взял участок земли, приехавшие из-под Питера родители обосновались там и с удовольствием на грядках работают. Вон уже какой домище отгрохали! А в саду и огороде у них чего только нет! Сын и дочь Лаймы приезжали каждые выходные и помогали бабушке и деду. Лайма и Никита присоединялись к ним по мере возможности. В общем, не семья, а загляденье. И всегда такие дружные, счастливые. Правда, как-то раз Лайма рассказывала, что счастье пришло к ней не сразу…

Детства, можно сказать, у нее вообще не было. Это сейчас родители с охоткой им помогают. А еще совсем недавно они заставляли работать ее, старшую из пятерых детей. Они жили под Санкт-Петербургом, в Гатчине, отец трудился на заводе, мать мыла полы в школе. Семья не отличалась большим достатком, да и как с пятерыми детьми зашикуешь! Лайма улыбалась, вспоминая, как радовалась мама, когда ее взяли в школу техничкой. Это означало: ребята будут всегда сыты, школьная столовая бесплатно обеспечивала детей своих сотрудников обедами. В обязанности Лаймы входило накормить ненасытную ораву ужином, обстирать их всех и убраться в квартире. Единственным, за что мать никогда ее не ругала, были оценки. Женщина договорилась с директором, жалевшим многодетную семью, что старшая дочь получит сносный аттестат. Ну а о высшем образовании девушка и не мечтала. Для ее матери профессии парикмахера и швеи представлялись самыми денежными, и по окончании школы Лайма подала документы в бытовое училище, на парикмахера. Позже ей даже стала нравиться ее специальность, а преподаватели хвалили ее и предсказывали хорошее будущее: у девушки был вкус. Во время учебы Лайма познакомилась со своей первой любовью – курсантом Военно-морского училища Сергеем Хлебниковым. Он приметил симпатичную блондинку с большими голубыми глазами и стройной фигурой на танцах в Доме офицеров, пригласил ее на медленный танец и отправился провожать. Такого окончания вечера девушка и не ждала. В тот день она просто составила компанию подруге Варе и не планировала ни с кем знакомиться. Тем более с курсантом.