Инна Бачинская - Лучшие уходят первыми

Он все время повторял: «Господи, как же это?» – у него дрожали руки, он все дергал головой, пытаясь освободиться из тесного ворота и наконец с силой рванул его. Отлетевшая пуговица запрыгала по столу. Чумаров смотрел на нее остановившимся взглядом…

Я проснулась от телефонного звонка. Голова раскалывалась, все тело ныло, как будто меня долго возили по полу, плечи горели, глотать было больно. Перегрелась на солнце, накидалась в клюкву холодным пивом, подхватила ангину. Конец праздника.

Шлычкина не было. На подушке рядом как прощальный привет лежала моя красная соломенная шляпа. Юморист! А я тоже хороша! Вспомнила, как Шлычкин тащил меня под душ, потом укладывал в кровать, и застонала. И головка бо-бо. Надеюсь, меня не стошнило. Позор!

Телефон мелодично тренькал. Странный звук. Не сразу я поняла, что звонят в дверь. В такую рань! Господи, кого еще там принесло? Я с трудом поднялась, и меня сразу же повело в сторону. Черт, крепкое пиво! На ощупь добралась до ванной и взвизгнула, ступив в холодную лужу на кафельном полу. Не лужу, а целое озеро. Проклятый кран снова потек! Окончательно проснувшись, я стояла, босая, в холодной воде и посылала проклятия на голову малохольного Эдика, который только позавчера клялся, что никогда больше! Кран! Не будет! Протекать! «Сволочь, подонок, гад, сукин сын! – рычала я, сжимая кулаки. – Паразит! Алкаш несчастный! Ну я тебя!»

Случайно взгляд мой упал на перекошенную физиономию с малиновым носом в зеркале, и я вздрогнула. На правой щеке отчетливо выделялся след от подушки. Волосы стояли дыбом. Странное дело, когда нужно, они лежат, как блин, а когда не нужно… Я попыталась пригладить вихры на маковке, но безуспешно. Снова тренькнул звонок. Ах! Я совсем забыла, что под дверью стоят и ждут. Черт бы побрал эту раннюю пташку!

Путаясь в собственных ногах, оставляя на полу мокрые следы, я ринулась в коридор и, не спросив, кто там, распахнула дверь. «Ну я тебя щас! – невнятно думала я. – Ну держись!» На пороге стоял незнакомый парень. Мы уставились друг на друга.

– Александра Дмитриевна Окулова? – спросил он, причем вопрос прозвучал скорее утвердительно. Что-то было в его голосе такое, от чего мне захотелось немедленно ответить: «Ее нет!» – и захлопнуть дверь.

– Я вас слушаю, – сказала я высокомерно, давая ему понять, что он – тот самый незваный гость, который хуже татарина.

– Капитан Алексеев, Заречный отдел внутренних дел, – представился парень, внимательно меня рассматривая. – Вы позволите? Нам нужно поговорить. – Он перевел взгляд на цепочку мокрых следов на полу.

Капитан Алексеев? Какой, к черту… В такую рань? Без звонка, без предупреждения? Ну знаете… Я принялась лихорадочно вспоминать, что такого сделала. Может, вчера, с перепою? Неужели подралась? Или… или … «Протекла на соседей!» – осенило меня. Точно, протекла. Позавчера! Открыла кран в ванной и начисто забыла… днем не было воды… и ушла … а когда меня не было, воду включили. И вот! Пришлось срочно вылавливать Эдика, причем подгадывать момент, когда он еще способен вязать лыко. И теперь снова.

– Я не понимаю, – сказала я высокомерно, – при чем тут полиция? Какое отношение к этому может иметь полиция?

– К чему? – спросил парень.

– К водопроводу.

– Никакого, – сказал парень, – я по другому вопросу. Можно войти?

Я посторонилась. Уже когда он был в прихожей, я вспомнила: надо было потребовать, чтобы показал удостоверение. Неудобно как-то… Я откашлялась.

– Вот мое удостоверение, – сказал парень, протягивая мне красные корочки.

Я дернула плечом: все, мол, в порядке, мучительно раздумывая, куда его пригласить – на кухню или в гостиную. На кухне немытая посуда, в гостиной… Хотела же убрать! Чтобы я еще когда-нибудь… пиво! Господи, как же мне плохо!

– Прошу вас, – сказала я светски, махнув рукой в сторону гостиной.

Мы сидели за столом, выжидательно глядя друг на друга. У капитана (капитан, кажется?) были умные глаза, скорее зеленые, чем карие, мужественный подбородок, нос с горбинкой и темные волосы. Он, в свою очередь, рассматривал меня… Тут я вспомнила, что у меня обгорел нос, что я не причесана, а на щеке отпечаток подушки, и вообще…

– Скажите, вам знакома Людмила Константиновна Герасимова? – спросил капитан.

– Герасимова? – Я не сразу сообразила, что речь идет о Люське. – Знакома, конечно. Это моя лучшая подруга. А что?

Капитан не спешил отвечать, и я почувствовала неладное. Позже, когда я вспоминала эту минуту, мне казалось, что от дурного предчувствия холодок пробежал вдоль хребта и занемел затылок. И еще до того, как капитан сказал мне, что Людмила убита, я знала! Знала, что с ней случилось несчастье. Я не могла дозвониться до нее с вечера пятницы, и она сама мне ни разу не позвонила. На работе ее тоже не было. Мы виделись в пятницу днем. Людмила забежала выпить кофе и поболтать… Комната поплыла у меня перед глазами.

– Что? – выдавила я из себя. – Что?

– Людмила Константиновна Герасимова убита… Мне очень жаль, – прибавил он после небольшой паузы.

– Люська? Убита? Не верю! – вырвалось у меня. – Не может быть! Не верю! – выкрикивала я бессвязно, а в голове билась одна-единственная фраза:

«Я знала! Знала! Знала!»

Капитан помедлил, прикидывая, видимо, не принести ли мне попить. Решился наконец и пошел на кухню. Оттуда раздался шум льющейся воды и звон разбитой чашки. Я сидела в полном отупении, уставившись в стол. В голове не осталось ни одной мысли, там царила абсолютная пустота.

Капитан вернулся и протянул мне воду. Зубы стучали о край, я с трудом глотала, не чувствуя вкуса. Допив, я поставила чашку и взглянула на капитана. Тупая пульсирующая тяжесть билась где-то в желудке, ползла вверх и перехватывала горло.

– Как это случилось? – с трудом выговорила я.

– Мы не знаем точно, как именно это произошло. Вашу подругу нашли в субботу на рассвете в Черном урочище…

– В Черном урочище? – переспросила я. – Ритуальное убийство?

– В общем, да.

– Значит, это правда!

– Что именно?

– В городе только и говорят о ритуальном убийстве… Я и подумать не могла, что это Людмила!

– Кто говорит? Кто рассказал вам о ритуальном убийстве?

– Мои друзья. То есть не мои друзья… а друзья моего друга… вернее, друг…

Я окончательно запуталась и замолчала. Вдруг страшно захотелось спать – так со мной бывает после встрясок, – видимо, психика защищается. Я положила голову на руки, закрыла глаза и мгновенно уснула. На неподготовленного человека это производит странное впечатление. Но, к счастью, просыпаюсь я почти сразу. Капитан сидел напротив меня за столом с ничего не выражающим лицом. Похоже, он даже не удивился. Может, не заметил? Тем лучше.