Марина Крамер - Визит с того света, или Деньги решают не все

В кафе абсолютно не оказалось народа, и это Марину удивило и насторожило. Ни официантов, ни бармена, ни музыкантов – хотя инструменты стоят на небольшой сцене расчехленные. «Странная картина, как будто кто-то вывел отсюда всех, как перед бомбежкой, – подумала она, осматриваясь. – Неприятное место… смертью пахнет».

Ксению она увидела сразу и оценила режиссерский талант – женщина сидела у окна, и в темноте зала на его фоне был виден только силуэт, а лицо как бы подсвечивалось снизу красным светом небольшого настольного светильника, что создавало крайне неприятное впечатление. Ксения курила, красиво отведя руку в сторону. Марина двинулась прямиком к ней, уверенная, что Женька успевает контролировать и Иннокентия, и то, что происходит в темном зале – звериный нюх Хохла всегда включался в таких критических ситуациях.

Она подошла к столу, ногой выдвинула стул и села, в упор уставившись на оторопевшую от такой наглости Ксению.

– Вы кто?

– Горгона в пальто, – отрезала Марина. – Не узнала? Или не надеялась в живых увидеть? Так надо было более простую схему придумать, без длинных химических реакций.

– Не понимаю… – Ксения явно испугалась и теперь никак не могла взять себя в руки.

– Ах, ты не понимаешь? А юношу узнаешь?

Хохол подтолкнул Иннокентия в спину, и тот едва не снес столик. Ксения дернулась, но Женька схватил ее за плечо:

– Сиди, красавица.

– Ну, узнаешь, спрашиваю? – Коваль спокойно закурила.

– Нет…

– Ну, ты смотри – такая молодая, а уже память подводит. Как ты диктором-то работаешь? Или там с бумажки?

Ксения была совсем деморализована, но Марина чувствовала, что она все еще надеется на какое-то нечто, что должно тут произойти. Коваль почти не сомневалась, что в кафе есть еще кто-то – тот, кто должен убрать Иннокентия, потому что она в подобной ситуации тоже избавилась бы от разового исполнителя. Не исключено, что здесь этот самый Рудой, только вот где? В затылке заломило, а сердце вдруг забилось чаще – прищурившись, Марина увидела, как зашевелилась занавеска на заднике сцены. Она молча указала Хохлу глазами направление, и тот, развернувшись, ринулся на сцену, сорвал занавеску и в тот же момент покатился на пол по ступеням в обнимку с кем-то. Ксения вскочила, но Коваль успела раньше, схватила ее за руку и, вывернув, заставила с визгом опуститься на пол:

– Что, красавица, не ожидала? Быстро колись, зачем на Мишку стрелков натравила, ну? – все сильнее выворачивая руку Ксении, прошипела она той в ухо.

– Я… я не насмерть… я напугать хотела… – заверещала женщина.

– Напугать? Хороши страшилки. А меня за что? Тоже напугать? Так я пуганая – дальше некуда и некому.

– Я… я испугалась… что он меня бро-о-сит, – зарыдала Ксения. – Увидела тебя и решила – все, конец мне…

– Ревность замучила? Так сильно, что ты решила двоих на тот свет, а Мишку – на больничную койку? А если охранник его раненый концы отдаст – угадай, где ты окажешься, а?! И доказательства имеются, – Марина кивнула на забившегося почему-то под стол Иннокентия. – И вот этот твой горе-стрелок тоже все расскажет – ему мазы нет на зону за чужое…

Как раз в это время Женька, отфыркиваясь и кашляя, уже волок к столику скрученного брючным ремнем худощавого рыжего мужика в спортивной кофте и сползающих черных джинсах – именно оттуда ремень Хохол и позаимствовал. Рыжий был без сознания – Женька довольно сильно ударил его головой о ступеньку, лоб был рассечен и кровоточил.

– Ты не перестарался ли? – недовольно спросила Марина, чуть ослабляя давление на руку Ксении.

– Дышит вроде, – сплюнул Женька. – Пылищи нажрался – тут что, сто лет никто ничего не убирает?

– Погоди, не до чистоты мне, – перебила Марина и снова обратилась к плачущей Ксении: – Ну, так чего делать будем? Кому тебя сдать – ментам или Мишке? Пока есть выбор, предлагаю не ломаться. Я понимаю, что тебе не нравится ни первое, ни второе, но так уж фишка легла. Мишка, не исключено, тебя просто отметелит зверски, красоту попортит и здоровье. А менты, сама понимаешь, наварят по самое не балуйся – тут тебе и покушение на убийство двух и более лиц, и организация преступного сообщества… Получишь столько, что представить страшно. Потому выбирай скоренько, пока я еще даю тебе эту возможность. Иначе решу сама.

– Вы не докажете, – вдруг окрысилась Ксения. – Я все буду отрицать.

– Ты – да, будешь, – согласно кивнула Марина, – а вот они – вряд ли, – она кивнула в сторону лежавшего без движения рыжего и скулившего под столом от ужаса Иннокентия. – Они – вряд ли, им выгоднее тебя «паровозом» пустить, а самим – прицепом пойти, по минималке. А мальчик еще и потерпевшим может заделаться – ты ж, как я понимаю, и его убрать хотела, не зря этот рыжий дебилоид за шторкой сидел.

Иннокентий, услышав о возможном исходе, которого счастливо избежал, завыл в голос. Марина насмешливо наклонилась ниже, так, чтобы не выпустить руку Ксении и увидеть лицо рыдающего Кеши:

– А ты, милый, на что рассчитывал? Ты для нее был таким же одноразовым, как тот презерватив, что ты мне в бензобак сунул. Так что скажи спасибо, что зрение меня пока не подводит и я тебя мгновенно углядела. Не то лежать бы тебе через часок-другой где-нибудь на пустыре в совершенно мертвом виде.

– Давай цирк этот заканчивать, – попросил Хохол, – поехали к Ворону в усадьбу, пусть пока Леон распорядится с этими. Нам с тачкой решить надо.

– А что ты с ней решишь? Сливать бензин и чем-то бак промывать – я только так это вижу. Но ты прав, хватит здесь засиживаться.

Марина выпустила руку Ксении, и женщина снова охнула от боли в затекшей конечности. Хохол крепко взял ее за шею сзади и тихо проговорил в самое ухо:

– Ты сюда на чем долетела, красивая?

– «Опель» серебристый припаркован во дворе, за зданием… ключ в сумке… – пробормотала Ксения обреченно, поняв, что вся речь о выборе была не чем иным, как просто желанием ее запугать. Эта странная блондинка с красивым холодным лицом не собиралась сдавать ее в милицию, и на это у нее, видимо, имелись какие-то свои резоны. О том, что сделает с ней Мишка, выйдя из больницы, Ксения даже думать боялась, она хорошо знала любовника. Ее план рухнул… А ведь она собиралась с завтрашнего дня играть при Вороне роль примерной сиделки, ухаживать за ним и сделать все, чтобы тот ощутил ее нужность и, возможно, решился на предложение руки. Просчиталась… От обиды ей хотелось плакать, но Ксения собрала в кулак все самообладание и не стала делать этого. Да, эта блондинка выиграла. Но Ксения не покажет ей свою слабость, не доставит удовольствия видеть унижение соперницы. О том, что Коваль никакая не любовница Ворона, она даже не догадалась, не могла помыслить.