Ольга Баскова - Комплекс полуночи

– Не желаю.

– Почему?

– Потому что он изменился после смерти папы. Я знаю, Мазуров всегда был на стороне Рахманова. Я не смогу предложить ему много денег, потому что не вошла в бизнес, а жена Рахманова отвалит солидный куш. Этому адвокату нечего и звонить. Он не станет меня защищать, а если и станет, то нарочно проиграет дело.

Я почесал затылок:

– Тогда спрошу совета у друга.

Юрка словно ждал моего звонка:

– Кто защитник? – сразу спросил он.

– Никто.

– Как это?

– Борзова всегда консультировал Мазуров, – пояснил я. – Однако Анна отказывается от его услуг. И не спрашивай почему.

Дорохов поцокал языком:

– Паршиво. Она понимает, чем ей это грозит?

– Разумеется. Что ты нам посоветуешь?

– Я найду хорошего адвоката для девушки. Уверен, он не откажет. Ты сваливай с места происшествия, потому что скоро туда нагрянет милиция, – посоветовал он. – А я тем временем созвонюсь с неким Дамасковым. Он также приедет с минуты на минуту. Пусть Анна ожидает его и не говорит ни слова.

– Спасибо.

Отключившись, я передал девушке слова Юрки. Ее холодный взгляд чуть потеплел:

– Благодарю вас, Никита. Видите, я не ошиблась в вас. Вы один остались на моей стороне. Причем совершенно бескорыстно. Остальные ждут денег, а моя судьба им безразлична.

– Никогда не надо отчаиваться. – Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно оптимистичнее. – А теперь вынужден вас оставить. Мне ни в коем случае нельзя попадаться на глаза милиционеров. А вы ждите Дамаскова и слушайтесь Дорохова.

Я поднялся и торопливо пошел к выходу. Борзова окликнула меня:

– Подождите!

Пришлось остановиться, как по команде. Девушка подбежала ко мне и, обхватив руками мою шею, запечатлела на губах пламенный поцелуй. Я оцепенел, но нашел в себе силы сказать:

– Это лишнее.

Ее глаза светились добротой и благодарностью:

– Вовсе нет.

Аня дернула плечиком, и легкое платьице, едва державшееся на ней, спикировало вниз. Пламя стыда охватило меня. Естественно, на элитной девочке ничего не было. Белокожая Афродита с идеальной фигурой протягивала ко мне руки.

– Иди сюда. Ты же хочешь этого?

Я продолжал стоять, как деревянный столб, не в силах оторвать глаз от сверкающей кожи. Афродита прижималась ко мне, вызывала неистовое желание обладать прекраснейшей из женщин.

– Чего же мы ждем? Торопись.

Усилием воли я отстранил ее:

– Не надо.

Жемчужные зубы блестели между приоткрытыми алыми губами:

– Почему? Я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, потому и не тороплюсь. Давай сначала покончим с твоим делом.

Она потянулась за халатиком:

– Как хочешь. Второго раза может и не быть.

– Зато ты никогда не пожалеешь об этом, когда все кончится.

Борзова пожала плечами:

– Как знать.

Я ушел от нее удрученный, второй раз в жизни мучимый вопросом: могла ли в меня влюбиться девушка с такими деньгами и положением? На этот раз также не стоило спешить с ответом.

Варвара Кричевская снова напомнила о себе, когда я, взяв две порции мороженого, расположился в одном из городских парков и собирался созерцать плавающих уточек, которых кормили мамы с маленькими детьми.

– Никита, у меня потрясающая информация, но я в ней не могу разобраться.

– Угу. – Мой рот был забит мороженым.

– Дело в том, – тараторила моя знакомая, – что родственница моего мужа – заместитель директора банка, в котором Борзов имеет счет. Она, конечно, пошла на должностное преступление, однако ты ведь никому не скажешь?

– Естественно, – пробурчал я, глотая ледяную массу.

– Тогда слушай. В общем, Борзов действительно одалживал у Рахманова крупную сумму денег на заключение сделки. Это ты знаешь. Наши друзья имели хороший нюх на удачные сделки.

– Наверное.

– Не наверное, а абсолютно точно, – разозлилась Варвара, но тут же понеслась дальше. – Представляешь, деньги вернулись через неделю, так что наш Борзов мог расплатиться с другом уже довольно скоро, но… – тут она сделала паузу, чтобы придать словам еще больший эффект, – не сделал этого, а заключил чуть погодя еще одну сделку, долгосрочную. Вот теперь он абсолютно точно не вернул бы зеленые в срок, о чем свидетельствуют документы, которые видела его главный бухгалтер – подруга моей родственницы. Спрашивается, зачем Борзов это делал?

– Может, надеялся продлить договор с Рахмановым? – предположил я.

Варвара задумалась:

– Вряд ли. Я навела справки. Понимаешь, это дорого обошлось бы любому. Твоя знакомая Анечка не зря обвиняла Рахманова в организации ее похищения. Он и раньше, в свою криминальную бытность, славился вот такими делами, и в те времена среди бизнесменов не нашлось бы ни одного, кто бы решился не вернуть ему деньги в срок. Приближенные Рахманова утверждают: и сейчас предприниматель угрожает именно похищением детей, если кто-либо пытается не выполнить условия договора. Впрочем, не только угрожает. Известны случаи, когда он переходил от угроз к делу.

– И ни единого обвинения в его адрес? – сокрушался я.

– Были бы у тебя дети, ты бы не задавал таких вопросов, – парировала женщина.

Я достал платок. С раскрасневшегося лица градом катился пот.

– Пока ничего не понимаю.

– Как и я, – отозвалась Кричевская.

– Тем не менее за информацию спасибо. Сейчас приду домой, приму холодный душ, и надеюсь, голова заработает.

– Дай бог, – отозвалась Варвара. – У меня всегда плохо работало логическое мышление. Вот и получается, располагаю такими фактами, а объяснить ничего не могу. Наверняка у тебя получится лучше.

– Если бы ты занималась не спокойным гламуром, а беспокойным криминалом, ты бы сложила два и два гораздо быстрее, чем я. – За изложенные факты Кричевская заслуживала хотя бы комплимента. – До связи.

– До связи, – отозвалась она.

Я кинул аппарат в карман и погрузился в созерцание прекрасной картины. По зеленой глади озерца плавали маленькие пестрые уточки. Они навевали желание поскорее покончить с этим делом и махнуть куда-нибудь в деревню. Кстати, мать никогда не говорила, есть ли у нас родственники в деревне. Если бы не моя беспокойная профессия, лежал бы я сейчас в гамаке под яблоней, как заправский помещик, и попивал бы чай со всевозможными сортами варенья. Однако бросить все на полпути и смыться было не в моем характере.

– Итак, давай подведем итоги, дружок, – прошептал я сам себе. – Что мы имеем на данный момент? А на данный момент мы имеем много чего. Во-первых, кто-то поджег архив с документами в детском доме, и теперь я не смогу ничего выяснить о родителях Рыбиной. По версии одного парня, принимающего наркотики, поджигатель и Яночка – одно и то же лицо. Ты согласен?

Ответ был получен тут же: