Ольга Баскова - Комплекс полуночи

Настала моя очередь хоть чему-то удивиться:

– А он чем перед вами провинился?

Она нервно сглотнула:

– Когда-то Валентина Петровна сказала моей приемной матери Бабичевой, что мои биологические родители никогда в жизни не будут предъявлять на меня права. Евдокия Артемьевна спросила:

– Почему?

И директор ей ответила:

– Потому что они мертвы. А вообще семья из Юрска. Но будьте уверены, у малышки не осталось родственников. – Яна перевела дыхание. – Когда я моталась в Юрск, я все узнала. В смерти моих отца и матери виновна банда Борзова и Рахманова. Если вы собирали о них материал, то должны помнить о случае в шашлычной.

Я помнил. Это кровавое преступление потрясло маленький городок. Отморозки преступной группировки Борзова и Рахманова выживали из Юрска лиц кавказской национальности и устроили налет на шашлычную, принадлежавшую какому-то Мамедову. То, что они учинили, мы видели в самых кровавых боевиках. Трое в черных масках, вооруженные автоматами, изрешетили фургон, персонал, ворвались в кабинет хозяина и превратили его в кровавое месиво. Не знаю, кто заслуживал такой участи. Но уж точно не горожане, которые полюбили это заведение за прекрасную восточную кухню и часто наведывались туда пообедать и поужинать. Озверевшая банда никого не щадила. Мирные жители тоже полегли на поле сражения. Местный журналист красочно описал трупы и лужи крови, которую лакали бродячие псы. Пока память услужливо предоставляла мне материал, Яна наблюдала за моим лицом.

– Вижу. Вспомнили, – сказала она удовлетворенно. – В тот вечер мои родители, оставив меня с соседкой, тоже имевшей грудного ребенка, посетили пресловутую шашлычную. – Девушка вдруг сжалась и всхлипнула. – И остались лежать на асфальте. Это я знаю точно. А еще мне известно, что одним из стрелявших был Рахманов, страшно любивший попалить, как он сам выражался.

– Как же вам удалось заманить его в ловушку? – поинтересовался я. Рыбина горько усмехнулась:

– Больше всего он любил деньги. Я позвонила ему от имени Ани и сказала:

– На меня наседают другие кредиторы, а я хочу сначала рассчитаться с тобой, дорогой дядя Рустам (это она его так называла). Сейчас один из них звонил, угрожал мне расправой и требовал денег. Через двадцать минут он будет в загородном доме. Защити – и получишь вдвое больше. Естественно, он примчался.

– Но никого не увидел, – вставил я.

– Но поверил. – Яна смахнула набежавшие слезы. Я видел, как менялось выражение ее лица: оно превращалось в жестокую, холодную маску убийцы. – Потом я попросила показать оружие: якобы мне надо было знать, действительно ли он вооружен. Дурак не подозревал меня в хитрости.

– И не замечал, что перед ним не Анна, – подсказал я.

Она покачала головой:

– Заметил. Но поздно. Прибыв в дом, он спросил, зачем мне эта маскировка. Я пояснила: хотела выбраться незамеченной, если бы он опоздал, а тот, другой, явился раньше. Тогда он сунул пистолет мне под нос и миролюбиво сказал:

– Давай деньги. Я знаю, в сейфе приятеля круглая сумма на черный день.

Я схватила оружие за ствол, и между нами началась борьба. Очки и косынка слетели на пол. От удивления он закашлялся:

– Кто ты, девка? Ты же не Анька?

Его растерянность сыграла мне на руку. Я выхватила оружие и выстрелила. Он упал. Вот и вся история.

– Потом вы позвонили мне, – продолжил я. – И попросили помочь.

– А что мне оставалось делать?

– Вы все равно были обречены, – встрял Денис. – Так что одним промахом больше, одним меньше.

– Я не спросила, кто сказал вам о бабочке на плече Анны? – Яна наморщила лоб.

– Мне сказала ее закадычная подруга Алина Никифорова.

– А, вот как!

– Потом пришла моя очередь. – Мы шли к концу – медленно, но верно.

– Да. – Она не возражала.

– Кирилл объявился сам? Или вы напали на его след?

Патологоанатом решил внести в диалог и свою лепту:

– Честно говоря, мы про него забыли. Он вынырнул, как Ихтиандр из недр морских, и потребовал денег. Яна сказала: деньги будут, но их надо заработать. Он согласился сделать из вас мишень.

Я развел руками:

– И вот к чему это привело.

– Потому что дуракам везет не всегда, – откликнулась Рыбина.

– А потом вы вспомнили про Мазурова. – Я и сам устал от этой череды убийств и этих двух подонков, сидящих напротив. Несмотря на красоту лица девушки, меня от нее тошнило. Если бы они меня отпустили, я бы поклялся своим здоровьем, что никогда не захочу увидеть их снова.

– Да, вспомнили про адвоката, – подтвердила Рыбина.

– Почему вдруг?

– После вашего с ним разговора он сам позвонил и поинтересовался, почему я выбрала другого, Дамаскова.

– И что вы ответили?

– Я солгала, что дала взятку в отделении и следователь пообещал закрыть дело очень быстро. Он посоветовал не звонить семейному адвокату, а довольствоваться его знакомым. Естественно, знакомому тоже пришлось дать на лапу.

– И он проглотил этот бред?

Она пожала плечами:

– Вряд ли. Борис Васильевич сразу предложил приехать к нему. – Яна усмехнулась. – Предложил – это мягко сказано. В его голосе звучала угроза. Мы сразу поняли: в нашем списке появится еще одна жертва.

– И она появилась, – съехидничал я.

– Да, она появилась, – заметила безучастно Рыбина. – Вы опоздали на несколько минут. У вас был шанс попытаться помочь ему.

Я щелкнул пальцами:

– Честно говоря, его мне не жалко. У подобных адвокатов всегда руки по локоть в крови. Уверен, его прикончил бы кто-нибудь другой. В газетах постоянно пишут: такие юристы не умирают своей смертью. Они погибают в автокатастрофах (подстроенных, разумеется) или их конторы взрывают. Вряд ли Мазуров стал бы исключением. – Повисшая пауза была зловещей. – А вот кого мне действительно жалко – вашего преданного друга Петю Должикова. Он не заслуживал подобной участи.

Яна и Денис переглянулись:

– У нас не было выхода.

Я покачал головой:

– Выход есть всегда. Когда вы вынесли ему приговор?

Девушка отвернулась к стене. Ей было неловко смотреть мне в глаза:

– Специально я об этом не думала. Все решилось само собой.

– Он видел вас с Анной?

– Один раз. Раньше я только рассказывала о ней.

Она зажмурилась. Тот солнечный день возник перед глазами. Девушки случайно встретились в городе, и Борзова подвезла Яну к остановке автобуса.

– Прощай, новая подружка! Думаю, скоро встретимся.

Анна махнула рукой и умчалась на роскошной машине. Тотчас на ее место припарковался старый красный «Опель», и знакомый голос окликнул:

– Яна!

Рыбина вздрогнула. Из автомобиля, улыбаясь и без смущения показывая остатки зубов (это в восемнадцать-то лет!), вылезала Тамара Кочетова. Естественно, этой встрече Яна не обрадовалась совсем. Что, если Аня недалеко и следит за ней? Тогда необходимо поскорее отделаться от наркоманки с обезьяньим сморщенным личиком цвета гнилого лимона и крашенными в малиновый цвет волосами, вернее, тремя волосинками. Превозмогая себя, она ответила: