Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны

– Ты правильно сделал, что приехал, – сказала она. – Поработаешь, отвлечешься… Тираж твоего журнала растет, и прибыли тоже. Ты уже был в редакции?

– Не успел еще…

– Ты помнишь Нину, жену художника Корнилина? – вдруг спросила мама. – Это благодаря ей ты заработал кучу денег!

– Нина Корнилина здесь? – опешил Сергей.

– Да, и она написала потрясающую статью об Артуре! Привезла с собой его дневники… Разве тебе не выслали на дом экземпляры журнала?

Сергей вспомнил разноцветную стопку журналов на столике в своей квартире, до которой у него так и не дошли руки.

– Подожди-ка, мам… Я ничего не могу понять. Какая статья, какие дневники? Артур погиб, Нина пропала… Она уехала из Харькова, не оставив адреса.

– Нину пригласил во Францию месье Дюшан, насколько мне известно. Мы виделись на выставке, – ответила она, с тревогой глядя на сына. – Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

– У меня в голове все перемешалось. Расскажи мне о Нине…

За ночь намело столько снега, что Сиур едва смог выехать. Скованный холодом город был девственно бел и безлюден…

Зато в офисе было тепло. Влад сидел перед экраном монитора и занимался видеонаблюдением.

– Как раньше народ без видеокамер обходился?

– Нормально обходился, – ответил Сиур. – Кофе будешь?

Влад кивнул. Что бы ни случилось, аппетит у него оставался прекрасный.

– Горский не звонит… Не нравится мне это! Как он там?

– Позвонит, куда денется?

– Я сегодня связывался с Никитой, у него вроде все в порядке, – доложил Влад.

– Что значит «вроде»?

– Валерия немного хандрит. Кашель, страхи. С зеркалом что-то случилось… расплавилось…

– Не понял?

В воображении Сиура сразу возникла картина Корнилина «Натюрморт с зеркалом», с которой, собственно, и началось их более близкое знакомство с Никитой и Валерией. Вспомнился их подмосковный дом, старый сад, лес вдали…

– У них там чуть пожар не случился, – продолжал Влад. – Слава богу, все обошлось.

– Это какой должен был быть огонь, чтобы зеркало расплавилось?

Ему стало не по себе. Кажется, затишье подошло к концу. Но ведь им самим надоели бездействие и неизвестность! Почему же теперь неприятный холодок подступает к сердцу?

– Ты мне еще не рассказал о Лиде…

– В деревне, кажется, все нормально, – неуверенно пробормотал Влад. – Мне голос ее показался странным, а так… ничего.

Мобильной связи в деревне не было, и Лиде пришлось идти на почту. Голос девушки в трубке казался тихим и невероятно далеким…

Лиде тоже было плохо слышно, и приходилось то и дело переспрашивать. Ну что тут особенного скажешь? Все хорошо… Все здоровы… Дед Илья уже ходит в лес со своим ружьем, Иван лежит на печи и составляет план поиска сокровищ, баба Надя печет пироги и всех держит в строгости. Элина понемногу оживает… Никто чужой в лесном доме не появлялся. Вокруг тихо, дороги занесло снегом…

Но кое-что Лида утаила. В сердце ее после отъезда Сергея поселилась тоска. Откуда ни возьмись явились страшные мысли. А что, если он забыл ее? Встретил там, за границей, свою тощую Лили, и… поминай как звали. По ночам ей стала сниться Алена, иссиня-бледная, с запавшими глазами…

«Думаешь, я отдам тебе его? – шептала она. – Думаешь, твоя взяла? Дура бестолковая! Святая сестричка… И тебе греха захотелось? Разве не знаешь, что любовь самый великий грех? За него в пекле огненном гореть будешь! И никто тебя не спасет. Никто… Любовь – пламя адское, неутолимое, его ничем не погасить. Сгоришь ты в нем, как я сгорела… И Марфа тебе не поможет! Нет ее больше, Марфы… И меня нет. Ты одна осталась…»

Алена хохотала, блестя зубами, закидывая красивую голову. Потом вдруг являлся Лиде гроб и в нем Алена, тянущая к ее горлу серые, тронутые разложением руки с длинными ногтями…

Лида кричала, но из ее сомкнутых уст не раздавалось ни звука, как это бывает в кошмарном сне. Ей хотелось проснуться, но что-то давило на грудь, не давало вздохнуть, раскрыть глаза… По утрам Лида долго не могла успокоиться и встать с постели. Она похудела, извелась. Только Элина своим присутствием разгоняла ее печаль. Они часто сидели вместе у окна, глядели на заснеженный лес…

Об этом в телефонном разговоре с Владом Лида умолчала. Но полный невысказанной грусти голос поведал ему больше, чем слова. Горский уехал не куда-нибудь в соседнюю деревню и даже не в Москву. Он уехал во Францию, где все другое – города, дома и люди. Там другая жизнь и другие женщины, которые по-другому одеты и по-другому любят… Вернется ли он оттуда? Бог весть…

– Должен вернуться, – сказал Сиур. – У нас с ним договор. Он мужик крепкий, не подведет. Только бы глупость какую не сотворил сгоряча!

– Ты что, мысли читаешь или я вслух думаю?

– И то и другое. Ладно, давай приниматься за работу…

Поглощенные делами и заботами, они не успели опомниться, как за окнами стемнело. По дороге домой заехали в супермаркет, купили вина и закуски. К ночи мороз усилился, в лицо дул ледяной ветер. Они складывали пакеты с едой в машину, когда зазвонил мобильный.

Сиур знаком показал Владу, что это Горский. Тот облегченно вздохнул.

Новостей у Горского было хоть отбавляй. Во-первых, он узнал, кто продал ему медальон.

– Мари? Кто такая? Откуда у нее подвеска? – спросил Сиур.

– Я бы сам хотел узнать. Мари исчезла… куда-то уехала. Но я знаю ее адрес.

– Нужно разыскать ее…

– Попробую. И еще: у Мари была статуэтка Будды. Я видел ее на фото…

Сиур не поверил своим ушам. Честно говоря, он не особенно надеялся, что Горскому удастся получить какие-то важные сведения.

– Статуэтка? Но тогда… Мари может уже не быть в живых…

– Я тоже об этом подумал, – согласился Горский. – Фото я на всякий случай взял, вышлю вам по электронной почте. Есть кое-что еще! Нина Корнилина приехала во Францию по приглашению некого месье Дюшана. Она привезла с собой дневники Артура…

Сиур выслушал подробности не перебивая. Когда Горский сделал паузу, чтобы передохнуть, он спросил:

– Где дневники? Ты видел Нину? Говорил с ней?

– Нет…

– Почему? Вот чудак! Это же надо было сделать в первую очередь!

– Нина умерла, – сказал Горский. – Она плохо себя чувствовала в последнее время. Я говорил с ее доктором. У нее была депрессия, слабое сердце, ну и…

– Что?

– Доктор сказал, что она принимала снотворное. Таблетки плохо ей помогали, и она увеличивала дозу. В тот вечер… Нина приняла их слишком много. Ей удалось наконец уснуть… вечным сном.

– Ты в это веришь?

– Доктор сказал, что смерть Нины не вызвала никаких подозрений ни у него, ни у полиции. Обычная передозировка. Но я так не считаю. Она написала статью в журнал, используя материалы из дневников Корнилина… и вскоре выпила слишком много снотворного! Странное совпадение, тебе не кажется?