Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны

– Не такие… Я бы вообще не называл их людьми.

– Я согласен с Никитой, – сказал Сиур. – Мы столкнулись не с фокусниками и не с гипнотизерами. Это… затрудняюсь правильно их назвать…

– Странствующие духи? – подсказал Влад.

– Вроде того…

– Но внешне их не отличишь от людей.

– Это и сбивает с толку!..

Тина сквозь дрему услышала голос Сиура и ощутила пустоту в сердце. Она не хотела его видеть, говорить с ним. Где они с Владом были так долго? Избавлялись от трупа?

Как ни странно, судьба мертвого Ника ее не интересовала. Ее перестала интересовать даже собственная жизнь, которая теперь, без Сиура, казалась бессмысленной. Но она не станет просить его ни о чем. Он забыл свои слова, а она забудет свои чувства. Если он захочет вернуть утраченное, то не сможет. Их дороги разойдутся навсегда…

Тина вдыхала запах вереска, оставшийся от курительной палочки, и старалась сдержать слезы. Зачем плакать? Мужчины терпеть этого не могут.

Сиур не виноват. Среди соблазнов жизни трудно выстоять, отказаться от сиюминутного удовольствия во имя верности и любви…

Она услышала его шаги и замерла, притворяясь спящей.

– Тина! – Сиур подошел и опустился на краешек дивана. – Я чувствую, ты не спишь…

Она молчала. В тишине комнаты было слышно ее дыхание. В кухне Никита с Владом что-то вполголоса обсуждали.

– Ты спасла мне жизнь. Я твой должник… И Татьяна тоже.

Этого ему лучше было не говорить.

Услышав имя Бардиной, Тина замкнулась в себе. Все, что он говорил ей после, она уже не слушала, укрывшись в своем далеком мире, где никто и ничто не могли причинить ей боль и где не было места для Сиура. Ей стало безразлично все, что с ним связано…

– Почему ты молчишь?

– Я хочу спать…

Ей не нужно было поддаваться на извечную приманку любви. За короткое счастье приходится долго расплачиваться…

Сиур так и не смог объясниться с Тиной. Она его попросту не слушала и даже не замечала. Неужели приревновала его к Татьяне? Вряд ли. Тина слишком умна, чтобы…

Вот именно! Она слишком умна. Бог весть, как она расценила появление Татьяны. Пока он обеспечивал безопасность другой женщины, в квартире Тины произошло убийство… Они с Людмилочкой были предоставлены сами себе. О них никто не позаботился…

Сиур хотел бы придумать себе оправдания, но ничего путного в голову не шло. Напротив, его одолевали мысли о Никите. Кажется, из всех них тот один понимает, что происходит… однако не торопится делиться соображениями…

– Что ты ожидаешь услышать? – спокойно спросил Никита, когда он напрямик задал ему вопрос.

– Ты ведешь себя не так, как остальные…

– Допустим.

– Фигурки божков, рубиновые серьги… Что за всем этим кроется? Каким образом это касается всех нас? Можешь объяснить? Что будет дальше? Чего еще нам ждать?

Вопросы не обескуражили Никиту. Он предполагал услышать нечто подобное. Но что он мог сказать? Разве ему поверят?

– Я думаю, каждый из нас заслуживает того, чтобы самому во всем разобраться, – сказал он после долгой паузы. – Мои объяснения могут быть ошибочными. Пусть жизнь идет, как ей положено… Слова – ничто. Скоро вы все поймете!

В кухонное окно влетела снежинка, грациозно опустилась на стол и растаяла, оставив на нем крошечную небесную капельку…

Уже второй день сухой колючий снег заметал крыши домов и дороги.

Мари смотрела в окно на проступающие в белом мареве вершины гор. Она наконец-то смогла осуществить свою давнюю мечту – побывать зимой в Альпах. Ей хотелось этого с тех самых пор, как умер отец. Просто не верится, что прошло уже пять лет.

Она с грустью вспомнила тихое кладбище близ Лиона, каменный крест, могилу, заросшую незабудками. Под крестом лежала ее мать, которая простилась с жизнью, рожая дочь. Отец был для Мари единственным близким человеком, и после его смерти она почувствовала себя страшно одинокой. Почти как сейчас…

Именно тогда она и познакомилась с Аленом, своим будущим супругом. Замужество не принесло ей счастья. В один из дней Ален куда-то ушел и не вернулся. В полиции ей объяснили, что с мужчинами такое бывает – надоела семейная жизнь или потянуло на приключения. Словом, она опять осталась одна.

Мари закрыла глаза и вздохнула. Боже! В ее жизни все повторяется! Одиночество крадется за ней по пятам, как голодный волк за обессиленным путником.

– Мари! Еда готова!

Шарль, проводник их туристической группы, позвал ее к столу. В углу комнаты горел очаг, вдоль стены стояли длинные деревянные лавки.

Гостиница для туристов, в которой группа остановилась, чтобы переждать непогоду, представляла собой прочный, построенный еще в прошлом веке альпийский дом в три этажа. Нижний этаж был сложен из дикого камня, а два верхних срублены из крепких пород дерева.

Хозяин гостиницы оказался на редкость гостеприимным и хлебосольным. Несмотря на тучность, он проворно сновал вверх и вниз по лестницам, всюду был слышен его раскатистый смех, а в свободное от работы время он болтал без умолку.

– Присаживайтесь, Мари, – услужливо предлагал он девушке. – Вот здесь, у огня, вам будет теплее. Прошу!

Кроме хозяина в гостинице работали портье, кухарка и две горничные, которые ловко и расторопно выполняли свои многочисленные обязанности. Натопленные комнаты сияли чистотой, белье было свежее, горячую воду в душевых подавали два раза в день, утром и вечером, а кухня оказалась выше всяких похвал.

Гостиница стояла особняком, и до ближайшего селения было километров двадцать по извилистой горной дороге. Продукты привозили раз в неделю, но помногу, чтобы туристы ни в чем не испытывали недостатка или неудобств. Обеды готовились обильные и разнообразные. Хозяин предложил Мари на выбор суп-пюре из лука с тертым сыром и рыбный суп с гренками.

Она отдала предпочтение рыбному супу. Шарль уселся рядом с ней.

– Непременно попробуй королевский бифштекс с жареным картофелем, – посоветовал он. – Королевским он называется потому, что очень понравился королю, который однажды отправился на охоту в горы и, застигнутый снегопадом, вынужден был остановиться в гостинице со всеми своими слугами, егерями и вельможами.

В память об этом знаменательном событии в каминном зале висел огромный, во всю стену, гобелен, изображающий королевский ужин в гостинице.

– Ты чем-то расстроена? – спросил Шарль. – Что будешь пить?

– Пожалуй, коньяк…

Ей хотелось унять безотчетную тревогу, не покидавшую ее с тех пор, как в горах начался снегопад. Мари была спортсменкой, тренированной, выносливой, и, отправляясь в горный поход, надеялась на свою физическую форму. Она только начала осваивать азы альпинизма.

– О чем ты думаешь?