Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны

«Неприятный тип, – подумал проводник. – Зря я согласился взять его с собой. Но теперь деваться некуда».

Над горной грядой появились облака, слегка розоватые, с тусклыми проблесками внутри. Горы курились едва заметным дымком.

– Хоть бы погода не испортилась… – пробормотал Шарль.

Многое не нравилось ему в этом походе. Он не чувствовал себя спокойно и уверенно, как всегда бывало. Первый раз в жизни горы пугали его, казались ненадежными, таящими угрозу.

– Собирайтесь! – крикнул он туристам. – Пора идти! Мы должны успеть разбить лагерь на новом месте до наступления темноты.

Рене вскочил и зашагал впереди, за ним потянулись остальные. Проводник еле вклинился позади Мари. Не хотелось устраивать разборки, и он махнул на все рукой. Дорога хорошо разведана и не внушает серьезных опасений. Будь что будет!

Рене злился. Все оказалось не так просто, как он предполагал. Черт бы побрал господина Шаррона! Куда он делся? Почему бросил на произвол судьбы такую милую, юную блондиночку? Мари производит впечатление, надо сказать. Точеная фигурка, шелковистые волосы, нежная кожа… Прелесть! Жалко портить такую красоту…

«Шарль, зануда, путается под ногами, – с досадой подумал Рене. – Он может все испортить своей дурацкой любовью. Должно быть, меланхоличный Ален Шаррон попался на ту же удочку. Вот это был бы номер! Вдруг он потому и скрылся, что дал слабину и не смог выполнить приказ? Тогда все становится на свои места. Дурочка Мари, похоже, была не равнодушна к своему мужу. Женское сердце – загадка! Любовь… Что это такое вообще? Разве можно любить кого-то, кроме себя?»

Рене был глубоко убежден, и многовековой опыт полностью подтверждал это, что потребность в любви – самая расхожая иллюзия, придуманная людьми для одурманивания друг друга. Когда поток любования и восторга направляется на такой достойный объект, как ты сам, приходит понимание, что никто более не нужен! Вся любовная философия – самообман. Надо просто жить и радоваться жизни, а не выдумывать проблемы, чтобы потом увязать в них…

Москва, засыпанная снегом, была прекрасна, словно невеста под венцом.

Влад направлялся в тихий московский переулок к дому антиквара. До того как выехать на место, Влад основательно поработал. Ему удалось выяснить, что квартира покойного долго пустовала. Родственников у старика не было, либо те знать не знали о смерти «богатого дядюшки». Словом, никто не объявлялся. И вдруг… приезжает из провинции далекая родня, седьмая вода на киселе, и предъявляет права на квартиру. Быстренько все оформляет и вселяется. Вот откуда свет в окошках. И никакой мистики! Никаких тайн! Все обычно, как манная каша.

Людмилочка страшно расстроилась, когда Влад сообщил ей это. Она не хотела ему верить. Чуть не плакала. Увы! Ничем более интересным он ее порадовать не мог.

Ничего нового не дали и поиски «террориста», который устроил взрыв в офисе «Зодиака».

«Вряд ли их найдут, – решил про себя Влад. – “Нечистая сила” законам не подчиняется и милиции не боится. Использует нетрадиционные методы».

Он тяжело вздохнул. Смерть коллег легла на сердце грузом непонятной вины. Никита подозревал старикашку из Коломны. Но такого предположения никому не выскажешь – примут за сумасшедшего. Пришлось смириться с тем, что убийца пока гуляет на свободе. Да и существуют ли методы его поимки и наказания?

На всякий случай Вадиму поручили глаз не спускать с коломенского дома. А Влад взял на себя квартиру антиквара.

«Ты должен узнать, кто там поселился», – настаивала Людмилочка.

«Какая-нибудь троюродная тетка, – подумал Влад. – Или внучатая племянница. Только время зря потрачу!»

С этими мыслями он и приехал. Машину оставил в соседнем дворе и, поскрипывая снежком, направился к злополучному дому. Позвонил в дверь на первом этаже. В прошлый раз он представился соседям оценщиком недвижимости, который изучает дом как объект возможной продажи, и успел с некоторыми познакомиться.

Пенсионерка открыла дверь, узнала Влада и обрадовалась, предложила чаю с вареньем. Она сидела со своим внуком и заодно нянчила соседского мальчишку.

– Где один, там и двое, – охотно рассказывала она о своем житье-бытье. – А мне что? Мне не трудно. Я им супчик сварю, пирожков напеку, накормлю, погуляю. Тут и вечер. Плохо ли? Деньги для меня не лишние. На пенсию-то не разгуляешься.

Дети с криками бегали из кухни в комнату и обратно, обстреливая друг друга из игрушечных автоматов.

– Тише вы, – шикнула на них нянька. – Дайте с человеком поговорить, неслухи!

Ее замечание не возымело действия. Мальчуганы еще громче топали ногами и кричали.

– Пусть играют, – улыбнулся Влад.

Они поговорили о состоянии дома, о старых перекрытиях, ржавых трубах, непомерной квартплате. Как бы между прочим речь зашла о покойном Альберте Михайловиче.

– Его квартира все еще не занята? – осведомился «оценщик».

– Как же! Нашлась родня! – затараторила бабка. – Когда старик жив был, о них никто и не слыхивал, а как помер – знамо дело. Наследнички тут как тут!

Она сердито шмыгнула носом и покосилась в окно. Ветер сдувал с деревьев серебряную пыль. Бродячий пудель крутился во дворе, поджав хвост.

– Берут животных, а потом выбрасывают, – ворчала пенсионерка. – Злой народ стал. Жадный! И неприветливый. Эта… родственница покойного Альберта… носа из квартиры зря не высунет, а если идет, то не здоровается. Гордая не в меру!

– Она одна живет? – уточнил Влад.

– Кажись, одна… Хворая, видать.

– Хворая?

– Ага! Кутается больно, пальто длинное, платок. А баба молодая еще. Правда, бедная. Голь перекатная. Ни одного чемодана не привезла. У нее, выходит, вещей своих нету. С одной сумкой приехала.

– Большая сумка?

– Средняя…

Наблюдательная соседка поведала Владу много интересных, но бесполезных фактов. Например, что новая жиличка явно прикатила издалека, потому как ничего о московской жизни не знает. Денег у нее кот наплакал, вот и сидит дома безвылазно. Никто к ней не ходит, и она ни к кому. С соседями знакомиться не хочет. Дикая!

– Как ее зовут?

– Познакомиться желаете? – хитро прищурилась бабка. – Ну что ж? Ваше дело молодое. Может, как раз получится! Зовут ее Раиса…

Влад уже знал, что фамилия женщины Нуарова, а зовут ее Раиса Альбертовна. У соседки спросил так, на всякий случай. Судя по отчеству, приезжая действительно может быть родственницей старого антиквара. Похоже, наследница – забитая провинциалка, домоседка и старая дева.

Последнее ему доверительно сообщила та же соседка, сочувственно качая головой.

– Ей уже около тридцати, а замужем, видать, не побывала. Или разведенка.

– Почему вы так решили?