Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны

Наступает Час Дракона. Считаные часы отделяют ее, Черную Розу, маркизу де Нуаро, Королеву Мечей, Властительницу Тьмы, Повелительницу Призраков, Жрицу Темной Луны, Евлалию… от вожделенной сияющей цели. Каких только имен она не носила, каких только ролей не играла на пути к безраздельной власти! Наконец она стоит на пороге своего Могущества и… колеблется?

Что сказал ей неожиданно вторгшийся в ее существование человек? «Мы созданы друг для друга!» И этого оказалось достаточно, чтобы остановить ее в последний момент? Она вдруг осознала, что делает самый великий… мучительно трудный выбор.

Все, все осуществилось! Она находится в сердце дикой страны, спящей среди своих снегов. И статуэтки, и их владельцы рядом. Подземелье – точка Разделения Миров – прямо у нее под ногами, на пару этажей ниже. Даже рубины, заветные и недоступные, оба найдены и воссоединены… Пусть не ее Вассалами – это поправимо. Она сумеет переиграть всех ради обладания целым миром!

Ее неукротимый ненасытный дух взвился в ледяную бездну космоса и рухнул обратно, в уставленную венской мебелью московскую квартиру. Здесь, на пыльном ковре, стоял и смотрел на нее безумным, влюбленным взглядом ее Рыцарь, единственный, без которого ее мрачная душа была одинокой скиталицей на путях земных и небесных…

Ей всегда чего-то не хватало. Если бы она обрела настоящего, беззаветно преданного друга, который думал бы о ней, а не о себе! Который соединил бы свои усилия с ее усилиями! Который не оставил бы ее никогда! Она рисовала себе облик воображаемого героя, жаждала встречи с ним, сомневалась и страдала. Только подлинное чувство могло дать ей желаемое счастье, сделать ее цельной и непобедимой…

Черная Роза знала, чего хочет. Знала, что ей придется заплатить немалую цену за этот приз. Какую? Кажется, ей предоставилась возможность узнать. Что ж, настала пора сделать выбор…

Она бросит все! Пусть Великий План осуществляют другие. Без нее. Она устала от пустоты в душе, от борьбы и ненависти. Ее выбор – Любовь! Они с Вадимом уйдут вдвоем. До следующего раза. Может быть, ей еще захочется занять Трон Осириса, кто знает…

Но только потом.

– Я уступаю дорогу… на время! – решительно сказала она, беря Вадима за руку. – Мы создадим свой мир. Вдвоем! Он будет таким, как мы пожелаем!

Языки свечей дрогнули и погасли, пол напружинился и поплыл из-под ног, стены превратились в прозрачные перегородки, которые постепенно растворились в первозданном мраке. Два беглеца – мужчина и женщина – больше не были телами из плоти и крови. Их темные фантомы подхватил золотоносный вихрь. Россыпь холодных искр стремительно исчезла в снежной стихии…

Спустя мгновение вьюга все так же пела над старым переулком Москвы свою бесконечную песню…

Сиур решил не сообщать Элине, Владу и Людмилочке, что они возвращаются в Москву.

– Нельзя рисковать чужими жизнями, – объяснил он остальным. – Наши друзья помогали нам чем могли. Теперь им лучше не знать ни куда мы направляемся, ни какие у нас планы. Судьба антиквара и его «племянника», подмосковной вдовы, ювелира Ковалевского и прочих красноречивее всяких слов.

– В заключительном акте драмы участвует только основной состав, – поддержал его Никита. – Нас шестеро. Мы одни можем сделать это. Больше никто.

– Что мы должны сделать, Никита? – недоумевал Горский. – Хватит водить нас за нос!

Женщины своим молчанием выразили солидарность с ним.

– Мои предположения только собьют вас с толку. Я не ручаюсь за их достоверность.

– У нас только пять фигурок, – напомнила Лида. – Где мы возьмем еще две?

– Не знаю…

– Сориентируемся на месте, – сказал Сиур, положив конец этому спору. – Время и место имеют значение, я уверен. Они и послужат подсказкой…

Две машины, одна за другой, мчались в город по ночному шоссе. Белая крупа летела навстречу, посеребренная светом фар. Казалось, за окнами не зимняя ночь, а необъятная великая вечность, полная ледяного звона и мерцания звезд. Там, выше снеговых туч, горело созвездие Ориона и тускло стелился Млечный Путь…

Город выглядел призрачным, зачарованным. Все вокруг словно застыло – река в каменных берегах, угрюмые соборы, здания и деревья, едва различимые сквозь метель. Дом, где некогда проживал Альберт Михайлович, притаился среди белых от снега тополей и лип. Все окна были темны, фонари во дворе не горели.

– Фонари брать? – спросил Горский, вытаскивая из багажника спортивную сумку.

– Конечно, – кивнул Сиур. – Там же тьма кромешная.

Выехали налегке, без лишних вещей. С собой захватили только статуэтки, рубиновые серьги и Ключ.

В парадном горела маленькая лампочка. Коты в углу сверкали глазами. Пахло старой штукатуркой и пылью.

Тина испытывала дежавю. Ее охватило волнение: как будто она снова шла к старику в гости, а он не мог открыть ей дверь, потому что лежал мертвый в своей квартире…

Никита приложил палец к губам:

– Тихо! Не то жильцов разбудим…

– Нам повезло, – прошептал Сиур, открывая дверь в подвальное помещение дубликатами ключей, которые он когда-то не поленился сделать. – Замки никто не удосужился поменять. Заходите быстрее!

Все шестеро, трое мужчин и три женщины, по очереди проскользнули в темный провал входа. Замыкающим вызвался быть Никита. Прежде чем закрыть за собой дверь, он на секунду замер и прислушался. В доме стояла глухая, настороженная тишина: ни звука, ни шороха. С мягким стуком дверь затворилась…

В тесноте подвала раздавались возня и приглушенный смех – кто-то из женщин споткнулся и едва не упал. Вспыхнул мощный фонарь Горского, освещая сваленные в кучу сломанные стулья, пыльные сундуки, то самое кожаное кресло, на котором когда-то нашли арбалет…

– Ой, девочки! – воскликнула Валерия. – Смотрите, какое чудо!

Она показала на приткнувшийся у стены клавесин, заваленный декорациями любительского театра. Перламутровые инкрустации на крышке казались отблесками безвозвратно ушедшей жизни, неторопливого дворянского уклада, где находилось место и танцам, и музыке, и литературным вечерам, и театральным премьерам.

– Какие были времена! – вздохнула Тина, смахивая пыль с клавесина. – Аж завидно.

– Нам ли кому-то завидовать?! – возразила Лида, с любопытством озираясь.

– Неужели где-то здесь боярин Темный закопал свои сокровища?

– Вряд ли…

Сиур с Никитой расчищали путь ко входу в потайное помещение.

– Дай-ка фонарь, – попросил Сиур и направил свет под нужным углом. – Кажется, здесь…

– Я вижу! – обрадовался Горский.

Перед глазами присутствующих свершилось удивительное превращение: на старой кирпичной кладке образовалось изображение огромного Глаза, который в упор уставился на всю компанию.