Ирина Градова - Вскрытие покажет

– Сколько человек с вами, товарищ капитан? – раздался срывающийся голос, и Руденчик узнал его.

– Достаточно, чтобы скрутить вас, Бероев! – спокойно ответил он. – Не дурите, чего вы надеетесь добиться?

– Мы хотим, чтобы нас отправили в Хабаровск!

Это уже Макаров кричал.

– Именно туда вас и отправят для разбирательства, – ответил Руденчик.

– Вы можете гарантировать, что мы не останемся на заставе, товарищ капитан?

– Какого черта ты спрашиваешь, Макаров?

– Просто ответьте на вопрос!

– Вот засранец! – чертыхнулся Руденчик едва слышно. – На вопросы ему отвечай… Ладно, отвечаю! – громко крикнул он. – Даю слово: вас отправят в Хабаровск!

На короткое время наступило затишье.

– Товарищ капитан, – вполголоса произнес Строев, – мы можем их обойти…

– Не надо, сержант, – покачал головой Руденчик. – Думаю, мы договоримся.

– Хорошо! – раздался крик с другой стороны оврага. – Мы выходим!

В этот момент раздался громкий шум за спинами капитана и его маленького поискового отряда.

– Какого черта… – пробормотал он, завидев подполковника Крыласова, за которым через лес ломились человек десять солдат. Такое впечатление, что эти люди только вчера прибыли с гражданки и понятия не имеют о том, как себя вести на границе: они, похоже, считают, что находятся на экскурсии!

– Дальше мы сами, капитан! – рыкнул Крыласов, уперев руки в бока, полагая, что так выглядит более внушительно. При его невысоком росте и плотном телосложении он сильно проигрывал своему подчиненному и знал об этом. Руденчик даже в худшие свои дни выглядел как заправский вояка, а вот он, Крыласов, скорее напоминал владельца булочной с нависающим над ремнем животом, который, по идее, должен был не позволить ему сдавать спортивные нормативы, положенные для командного состава. Тем не менее он как-то справлялся. Все это промелькнуло в голове сержанта Строева при виде незваных гостей.

– Мы уже со всем разобрались, товарищ подполковник, – прошипел сквозь зубы Руденчик, разозленный неожиданным вторжением. – Ребята выходят.

– Это, товарищ капитан, не ребята, – делая ударение на последнее слово, авторитетно заявил подполковник. – Это – дезертиры, и они должны понести серьезное наказание!

– Сначала надо разобраться, почему они сбежали, – возразил капитан. – Бероев, конечно, бузотер, но вот Макаров – парень нормальный…

– Ваши нормальные парни, Михаил Богданович, удрали, избив часового и прихватив оружие! – перебил подполковник, не любивший, когда с ним начинали спорить. – Это – серьезное преступление, и еще надо выяснить, не натворили ли они чего похлеще! В общем, вы можете идти!

Тон Крыласова не оставлял других вариантов. Руденчик посмотрел на солдат, стеной стоящих за спиной подполковника. Все они являлись контрактниками – огромные, злые парни в форме, считающие, что им платят именно за свирепость. Капитан знал, что на его родной заставе планируется оставить только их и убрать срочников, так как начальство мечтает превратить ее в образцово-показательную. Но у Руденчика имелись свои соображения на этот счет. Он знал о ситуации в тех местах, где полностью перешли на контрактную основу, и она отнюдь не радовала. Контрактники месяцами отсутствовали в своих частях, а деньги и довольствие за них получало начальство… Э, да что тут говорить: все катится в тартарары, а он, Руденчик, ничего с этим поделать не может – вот как и с подполковником Крыласовым, которому он обязан подчиняться.

– Товарищ капитан? – раздался крик со стороны оврага.

– Подполковник Крыласов здесь! – отстранив рукой Руденчика, ответил вновь прибывший.

– Товарищ капитан, вы же обещали!

Голос Бероева сорвался.

– Капитан Руденчик отстранен! – рявкнул подполковник. – Теперь я здесь командую и требую, чтобы вы сложили оружие и вышли с поднятыми руками!

Бероев ничего не ответил. Дальнейшие попытки поговорить с дезертирами ни к чему не привели.

– Ну, сами виноваты, – пожал плечами Крыласов. – Давайте, ребята, как договаривались! – обратился он к сержанту Ожегову, здоровенному мужику со складчатым затылком.

– Есть, товарищ подполковник! – лениво отозвался тот. – Берем их, ребята!

Руденчик мог лишь стоять в сторонке рядом со Строевым, наблюдая за происходящим. Когда кольцо контрактников уже смыкалось за оврагом, почти одновременно раздались два выстрела.

– Зачем они палят, товарищ капитан?! – испуганно спросил Строев, глядя на встревоженного Руденчика.

– Понятия не имею… Идиоты! За мной, сержант!

Подбегая к краю оврага, капитан уже представлял, что его ожидает. Тем не менее вид тел двух ребят, с которыми он только что разговаривал, произвел на него неизгладимое впечатление: Руденчик не сомневался, что до конца жизни это зрелище будет стоять у него перед глазами вечным укором.

– Зачем?! – спросил он, поднимая глаза на Крыласова. Тот, похоже, и сам был ошарашен не меньше капитана.

– Что – зачем? – пробормотал он. – Это не мы стреляли!

– Вы хотите сказать, что они – сами?..

– Да, черт подери – застрелили друг друга! И где, мать его, Кочарян?!

Арсен Кочарян был третьим в группе беглецов.

– Что делать-то, товарищ подполковник? – спросил сержант Ожегов.

– Что делать, что делать… А вот что: никакого побега не было.

Как ни потрясен был Руденчик случившимся, но слова Крыласова подействовали на него не хуже холодного душа.

– Как… не было? – переспросил не менее озадаченный сержант.

– А вот так. Произошел несчастный случай… во время выполнения… учебного задания! – сочиняя на ходу, ответил подполковник. – Солдаты Бероев и Макаров неправильно обращались с оружием, в результате чего и случилась трагедия. Всем ясно? – спросил он, обводя грозным взглядом присутствующих.

Но тут Руденчик заметил нечто, заставившее его подойти поближе.

– Несчастный случай, говорите? – пробормотал он, склоняясь над одним из тел. – А вот это – как вы объясните?

Я знала, что рано или поздно придется что-то решать. Сама мысль о том, что я неожиданно забеременела в сорок лет, казалась бы мне забавной, если бы не влекла за собой такое количество проблем. И главная из них – я понятия не имею, кто отец. Вот уж не представляла, что когда-нибудь буду чувствовать себя развратной женщиной, не знающей, от кого ее дети! Такие женщины неразборчивы в связях и готовы лечь в постель с каждым, кто предложит. И вот я сама оказалась в ряду особ, которых осуждала. А ведь до недавнего времени я была, если так можно выразиться, «женщиной одного мужчины» – своего мужа Славки, с которым мы родили замечательного сына Дэна. Потом, в силу определенных несчастливых обстоятельств, у меня появился первый в жизни любовник, хирург Роберт Караев. Славка ударился в бега от кредиторов, я оставалась совершенно одна, без помощи и поддержки, а Роберт хоть и не являлся мужчиной моей мечты, но все же в некотором роде опекал меня. Почти два года я находилась в подвешенном состоянии, пока наконец Славка не вернулся – в самый тяжелый для меня момент. Именно тогда я познакомилась со своим нынешним мужем Олегом Шиловым. Славка тоже времени зря не терял и успел обзавестись девушкой, которая родила ему ребенка. В целом дело завершилось к обоюдному удовольствию, поэтому расставание прошло безболезненно [1]. Мы со Славкой отлично общаемся, но он все еще чувствует себя виноватым и считает своим долгом каждодневно «искупать вину» перед сыном, поэтому уже купил Дэну квартиру и машину. С Олегом мы поженились вскоре после знакомства. Я считала себя счастливой. И не только я одна – и мама, и все мои подруги, включая лучшую и самую дорогую подружку Лариску, так полагали. А потом я поняла, что влюбилась в Андрея Лицкявичуса, моего начальника по ОМР, Отделу медицинских расследований. Наше знакомство началось с серьезного противостояния: сказывалась разница в характерах. Тем не менее по мере общения мы нашли много точек соприкосновения, но, признаться, я никак не ожидала, что мое уважение приведет к такой развязке! Я ни за что не позволила бы ничему произойти между нами, но Шилов попался на измене. Скорее всего, я сама была в этом виновата – мы начали отдаляться друг от друга, так как я слишком много времени стала посвящать расследованиям в ОМР и общению с коллегами, позабыв о том, что у Олега имеются собственные потребности. И все же именно он изменил мне первым ! Я убедилась в этом и только тогда, как пишут в женских романах, упала в объятия Андрея (боже, как пафосно!). Олег тем временем вдруг стал вести себя как образцовый супруг – все говорило о том, что он прервал свою связь с московской пассией, которая и сосватала ему, ранее заведующему отделением ортопедии и травматологии в моей больнице, должность директора питерского филиала столичной клиники «Авиценна». Я не пыталась выяснить наверняка, перестали ли они встречаться, тем более что Олег частенько мотается в столицу нашей родины в командировки, но Шилов дал мне понять, что планирует жить со мной долго и счастливо. В доказательство этого он купил недвижимость – прекрасный двухэтажный дом в том самом месте, где я всегда мечтала, – в Шувалово-Озерковском районе. Я непременно порадовалась бы этому приобретению, если бы как раз в тот момент не получила предложение о замужестве от Андрея. И вот новый удар – беременность! Олег мечтал о ребенке, но я никогда не поощряла его в этом желании, так как не собиралась его удовлетворять. Во-первых, я считала, что вышла из детородного возраста, о чем красноречиво свидетельствовал тот факт, что, не предохраняясь ни с одним из мужчин, со времени рождения Дэна я ни разу не забеременела. И вот на тебе! Все же оставалась маленькая надежда на то, что аптечный тест выдал ошибочный результат, поэтому я, подумав с недельку, все же сдала анализы в лабораторию. Ответ потряс меня едва ли не больше, чем в первый раз: я действительно беременна, причем гораздо дольше, чем ожидала, – почти десять недель. А я-то переживала, что в последнее время набрала пару килограммов – вот тебе и объяснение! И что теперь делать? Решение напрашивалось само собой: я должна остаться с мужем и забыть об Андрее. Мысль об аборте никогда меня не посещала, но сейчас, спрашивая себя, имею ли право рожать этого ребенка, я напоминала себе об обстоятельствах его зачатия. Мы встречались с Андреем, но я не прекращала отношений и с Олегом, так что теоретически ребенок мог быть от любого из них.