Ольга Баскова - Гипнотизер для темных дел

Настрочив записку, врач бегом спустился на пляж и, свистнув пару раз для привлечения внимания Кати, бросил записку ей под ноги. Зорина удивленно посмотрела на него, открыв было рот, однако Геннадий сделал предупреждающий жест, скрывшись за кустами можжевельника. Заинтригованная, девушка подошла к бумажному шарику, взяла его в руки и развернула. Содержание странного письма вызвало у нее интерес. Перечитав его два раза, журналистка обернулась в поисках автора, но его нигде не было видно.

– И здесь Зайцев! – сказала она, бросив листок в пляжную сумку.

– Что ты посоветуешь, Костик?

Оперативник, поглощая пышные блинчики, приготовленные Лидией Витальевной, пожал плечами:

– Давай думать, дорогая. По-моему, мобильный вариант довольно неплох.

– Как считаешь, это не ловушка Зайцева?

– Вполне возможно.

Скворцов понимал, что имеет в виду жена. Алексей Викторович вовсе не выглядел дураком, чтобы просто так забыть об этой истории. Нет, он обязательно должен был убедиться, что Зорина поверила его утверждениям и больше не опасна. Для осуществления этого директор вполне мог разыграть целый спектакль с подсадной уткой.

– А вдруг человек действительно попал в беду и ему требуется помощь? – Катя в волнении сжимала и разжимала пальцы. – Что тогда?

– Позвони – и все дела, – оперативник смаковал уже шестой блинчик. – Поговори с ним. Ты умеешь докопаться до сути и понять, кто перед тобой.

Журналистка задумчиво посмотрела на него:

– Пожалуй, ты прав.

Не допив чай, она схватила мобильный и принялась набирать указанный в записке номер. Низкий мужской голос ответил сразу:

– Я слушаю вас.

– Это я.

Он понял, с кем говорит.

– Спасибо, что позвонили. Сейчас я расскажу вам все, а вы уж сами решайте, как поступить. Я понимаю, вы можете не поверить мне, но клянусь жизнью самого дорогого для меня человека – моей жены, я не обманываю вас. Вы слышите меня?

Катя коротко ответила:

– Да.

Внезапно Молчанову стало свободно и легко, будто кто-то невидимый, прикоснувшись к нему волшебной палочкой, разом разрешил все его проблемы. Глубоко вздохнув, Геннадий начал свой рассказ.

– И вот я оказался в «Лагуне», – когда его повествование стало подходить к концу, мужчина немного запаниковал. Следует ли довести до ее сведения то, что он увидел и узнал? Не поступает ли он опрометчиво?

«Сказал «а», теперь говори и «б», – подумал Молчанов, сообщая Кате о делах, которые проворачивали в лагере. Журналистку немного утомил и смутил этот странный рассказ. Сжимая трубку вспотевшей ладонью, она напряженно размышляла, как ей следует поступить. Наладить контакт с этим человеком или некоторое время понаблюдать за ним на расстоянии? Дождавшись, когда он замолчал, ожидая ее реакции, девушка сказала:

– Поверьте, все это очень странно. Почему вы выбрали именно меня?

– Потому что вы – порядочный человек, об этом знает весь Приреченск. Это во-первых. – Геннадий понимал: ему не верят. – Во-вторых, совершенно случайно увидев вас на пляже, я подумал: меня может спасти только она. Кому, по-вашему, я еще могу здесь довериться?

Зорина отметила про себя логичность его рассуждений.

– И все же я должна подумать, – проговорила журналистка.

Мужчина пришел в отчаяние.

– Только, умоляю, недолго, – попросил он. – Скоро приедет Вера, и тогда я окажусь под таким контролем, что вряд ли смогу с вами общаться.

– Я постараюсь, – пообещала Зорина. – Но сами мне не звоните.

– Я сделаю все, что вы мне скажете.

Какое-то шестое чувство говорило девушке: ему следует верить. Однако осторожность никогда никому не мешала.

– Ваш рассказ произвел на меня большое впечатление, – журналистка достала платок и стерла с верхней губы капельки пота. – Я посоветуюсь с мужем, и мы свяжемся с вами. Пока не предпринимайте никаких действий.

– Хорошо.

– До свидания.

Она отключилась, оставив собеседника наедине с его тяжелыми мыслями. Положив телефон на полку, Геннадий выглянул в окно, намереваясь отвлечься от нахлынувших невеселых дум. Прямо под окном его номера маленький мальчик ковырял землю бутылочным осколком. Врач улыбнулся ребенку, который внезапно поднял голову и подмигнул Молчанову.

– Как тебя зовут?

Ребенок серьезно посмотрел на мужчину, поднял вверх зеленое стекло и вдруг в мгновение ока полоснул им по локтевому сгибу. Темная кровь фонтаном хлынула из раны. Страшно закричав, Геннадий бросился вниз по лестнице.

– Мне очень жаль, что наш Вася вас так напугал, – на лице Зайцева не было ни малейших признаков волнения, – следовало вас предупредить о наших воспитанниках. Вы врач и знакомы с такими диагнозами, как шизофрения и олигофрения, не так ли?

Молчанов кивнул. Алексей Викторович развел руками:

– Вот почему иногда с ними случаются подобные происшествия. Васенька режет вены уже четвертый раз, причем абсолютно без всякого повода.

Губы врача затряслись:

– Неужели нельзя организовать таким детям необходимый контроль?

Директор «Лагуны» рассмеялся:

– Странный вопрос. По-вашему, это возможно?

– Конечно.

Зайцев с любопытством посмотрел на собеседника:

– Тогда подскажите, каким образом.

– Увеличить количество вожатых и воспитателей.

Алексей Викторович усмехнулся:

– Сколько их ни нанимай, все будет мало. А вот вожатую отряда Васи я накажу.

Тут пришел черед удивляться Молчанову:

– Но ведь она же девчонка, студентка, не имеющая ни педагогического, ни медицинского образования, – он почти перешел на крик. – Кроме того, у нее еще четырнадцать таких же.

Зайцев пожал плечами:

– Надо же кого-то наказать.

– Так почему же не воспитателя? – не понял Геннадий.

Алексей Викторович, не торопясь, налил себе в бокал виски:

– Ты действительно этого не понимаешь?

Врач отрицательно покачал головой.

– Тогда я объясню, – Зайцев отхлебнул из бокала. – Воспитатели помогают нам делать деньги. Думаешь, только ты видишь некоторые нарушения? Ошибаешься, они тоже видят, но молчат.

Геннадий все еще непонимающе смотрел на собеседника:

– То есть как?

– Если они раскроют рты, их детские дома и школы-интернаты не только перестанут сотрудничать с нами, но и, скорее всего, сообщат куда следует, – пояснил директор. – В результате чего мы потеряем кучу денег, а детки, между прочим, не станут здоровее, послушнее и защищеннее, какие бы условия им тут ни создавали. Вот почему мы смотрим сквозь пальцы на то, что воспитатели приезжают сюда отдыхать и совсем не занимаются детьми. На всякий пожарный у нас уже имеются крайние.

– Вожатые, – с болью в голосе сказал Молчанов.

– Ты неимоверно догадлив, – Зайцев отставил бокал в сторону.