Ольга Баскова - Гипнотизер для темных дел

Подумав, женщина ответила:

– Речной бульвар, четырнадцать ноль-ноль, памятник Толстому.

– Идет. Как я вас узнаю?

– Моя голова будет повязана красным платком. И еще одно обстоятельство…

– Какое? – ему показалось, что все вопросы уже решены. Однако незнакомка резонно заметила:

– Я не могу тратить время на оформление документов на удочерение.

Смуров засмеялся:

– Вам не придется заниматься этим. Сразу после того, как самолет с вами вылетит в Германию, я объявлю об исчезновении моей воспитанницы. Она так и пропадет без вести. Вас это устраивает?

– Более чем. У вас прекрасные организаторские способности. – По голосу чувствовалось: женщина улыбается. – Теперь я верю в спасение дочери. Если все пройдет как по маслу, я заплачу вам больше.

Директор потер руки:

– Все будет хорошо. До завтра.

– До завтра.

Поговорив с потенциальной покупательницей, он нажал кнопку селектора:

– Юра, вызови мне Лену Пальцеву.

– Сию минуту, шеф.

Лена Пальцева, худенькая тринадцатилетняя девочка, озираясь по сторонам и дрожа, вошла в кабинет Смурова. Андрей Павлович приветливо улыбнулся воспитаннице.

– Садись, Леночка. Кого ты так боишься? Уж не меня ли?

Ребенок молчал.

– Разве я когда-нибудь тебя обижал?

Пальцева покачала головой. Смуров встал с кресла и подошел к ней.

– А у меня для тебя сюрприз, – он сжал ее худенькие плечики. – Только что здесь была группа богатых предпринимателей, желающих взять детей из детских домов в свои семьи. Ты оказалась в числе счастливчиков.

Лена наморщила узенький лобик:

– Почему они не позвали меня?

– Им хватило твоей фотографии.

Щеки Пальцевой зарделись:

– Когда они меня заберут?

– Завтра мы с ними познакомимся, дорогая, – Андрей Павлович крепче обнял воспитанницу. – Естественно, они хотят узнать о состоянии твоего здоровья. После встречи с твоей новой мамой мы отправимся в больницу, где тебя осмотрят. Сразу предупреждаю: беспокоиться тебе нечего. Ты совершенно здорова.

Лена с восторгом посмотрела на него. Ее голубые глаза светились счастьем.

Воспитанница детского дома номер шесть так и не успела понять, что за дяди с пистолетами вдруг появились откуда ни возьмись, когда она, Андрей Павлович и высокая красивая дама стояли возле памятника какому-то мужчине и мило беседовали. Незнакомцы скрутили Смурову руки, а ее посадили в машину и повезли назад в детский дом. Сначала девочка плакала и вырывалась из их цепких рук.

– Пустите меня к маме! Зачем вы меня забираете?

– Мы спасаем твою жизнь, – сказал один из одетых в камуфляжную форму мужчин таким тоном, что она перестала задавать дальнейшие вопросы.

– Итак, все действующие лица нашего спектакля пойманы и ожидают суда, – провозгласил Юра Мамонтов, оглядывая присутствующих оперативников и Зорину, вчера прилетевшую с мужем домой. – Разумеется, через два дня будет внесена полная ясность во все вопросы, однако я хочу поторопить события и прошу рассказать о том, чего мы еще не знаем, нашего непревзойденного мастера детективного жанра – Катерину.

– С удовольствием, – Катя поудобнее уселась на стуле. – Структура преступной организации, прикрывавшейся помощью детям, по-моему, всем известна. На всякий случай уточню: возглавлял ее некто Терлецкий. Именно ему и Смурову принадлежала идея, как нажиться на обездоленных детях. Сначала наши герои попробовали подзаработать за счет простой экономии. Они экономили на мыслимом и немыслимом: еде, персонале, даже туалетной бумаге. Это давало хорошие прибыли, но не миллиарды, а аппетиты директоров все росли и росли. Вскоре они обратили внимание на то, что каждый месяц у них убегает энное количество детей. Обычно все они находятся, однако это вовсе не обязательно. Ну, не отыщется пара-тройка детишек, не имеющих родственников, – кто о них заплачет? Правильно, никто, а между тем их можно было бы выгодно продавать за границу для трансплантации органов, причем для этого не обязательно прибегать к процедуре усыновления. Основной заработок фирма получала именно от этого. Виталина Витальевна первая обратила внимание на ребятишек, якобы сбежавших из лагеря, которыми почему-то никто не интересуется, и оказалась невольной свидетельницей разговора Зайцева и Смурова. С этого момента ее судьба была решена. Уже имевшая судимость Бородина с легкостью нафаршировала ее обед гликозидами, спровоцировав инфаркт.

– Интересно, как тебя посетила мысль о возможных прибылях от такого бизнеса? – с восхищением глядя на журналистку, спросил Юрий.

– Во-первых, сложила два и два, – Катя кокетливо загнула пальчики. – Подумайте, почему детдомовские дети не хотели, чтобы их удочеряли или усыновляли? Во всех передачах и при личной встрече с ними мы только и слышим, как они взывают к незнакомым людям с просьбой: возьмите нас! Маленькая белокурая девочка Лиза сказала, что у ее будущих родителей-американцев злые глаза и они не любят детей. То же самое мы услышали от ребят постарше. Это вполне объяснимо в одном случае: иностранцы не собирались растить наших детей. Да, эта мысль первой пришла мне в голову, и я попросила Ларису и Павла навести справки о семьях Ричардсонов и Шеппардов.

– Это не составило труда, – пояснила Кулакова. – Обе семьи достаточно богаты и влиятельны. Газеты вовсю трубили об их проблемах. У Ричардсонов есть единственный наследник – мальчик с больными почками, которые могли отказать в любой момент. Эти люди взывали о помощи, прося клиники всего мира откликнуться на их беду. То же самое мы наблюдаем и у Шеппардов, – она протянула Мамонтову вырезки. – Это из газет трехмесячной давности. А вот информация посвежее, – Лариса показала фотографии резвящихся детей. – Быстро нашли доноров, правда?

– Можно сказать, что это еще ничего не значит, – вставил Киселев. – Вдруг родители сами нашли доноров за границей? Однако куда делись усыновленные дети? Американцы заявили нам: они сбежали на второй день после приезда. Возможно, их трупы когда-нибудь найдет полиция.

– В лагерях выявлена масса нарушений, – продолжила рассказ Катя. – Много вопросов и к санэпидемстанции, купленной Терлецким с потрохами, и к чудом оставшемуся в живых Ступакову, устроившему в своем «Гардемарине» самый настоящий притон. Кроме проституции, кстати, тоже дававшей неплохой доход, имело место и воровство в крупных размерах.

– Господи, как ты спокойно об этом рассказываешь! – всплеснула руками Лариса. – Я, читая эти проклятые вырезки, три дня рыдала.

– К сожалению, я не могла позволить себе слезы, – улыбнулась Катя. – Тогда в моей голове не родился бы такой четкий план спасения.

Константин усмехнулся.

– Я тут как бы ни при чем, – заметил он.