Ольга Володарская - Лунный демон

– Тебе что-то от меня нужно, да? – Алекс хотел перевернуться на спину, но ему мешала Карина, сидящая на его бедрах. – Говори, что именно, и я решу, стоит ли мне с тобой связываться.

– Алекс, я просто хочу заняться с тобой любовью.

– Просто так?

– Да. А что тут такого?

– Карина, мне сорок четыре. А в шоу-бизнесе я с двадцати. Я не верю в эти сказочки. Даже когда я был молод и хорош собой, каждая вторая моя девица имела свои интересы. Через меня попадали в кино, пусть и в массовку, в богемную тусовку, знакомились с кем-то. А чего хочешь ты?

– Я тебе уже ответила на этот вопрос.

– Ты хочешь меня убедить в том, что не мечтаешь стать звездой?

– Почему же? Мечтаю. Но сейчас я здесь не для этого. – Карина сползла с Алекса, села на край кровати и подняла с пола свой топ. – Если ты задашь мне еще хоть один вопрос, я уйду. Если ты хочешь именно этого, спроси у меня что-нибудь.

Он задумчиво и очень серьезно смотрел на нее некоторое время, потом улыбнулся и покачал головой.

– Иди сюда, – хрипло сказал Алекс и потянулся к Карине.

Она дала ему обнять себя за бедра, привлечь к себе. Наконец все пошло так, как ей хотелось.

Алекс начал целовать ее. От него пахло виски, но это не мешало. Как и его мягкая щетина. Пожалуй, Карина и не знала другого Королева. Он всегда был небрит и частенько нетрезв. Но и то и другое ему шло. Когда Алекс выпивал, его глаза становились живыми, яркими, очень молодыми, а движения – грациозными, а не как обычно – резкими. Пьяный, он даже курил красиво…

Алекс задрал короткую юбочку Карины и положил ладони на ее ягодицы.

– Милая у тебя попочка, – прошептал он. – И вообще ты вся такая ладненькая, аппетитная…

Слышать это была приятно. Карина обожала, когда ее хвалили. А аппетитной ее еще никто не называл…

Королев взял за подол ее юбочку и дернул вверх. Та, естественно, застряла, потому что Алекс не догадался расстегнуть молнию. Карина хотела сделать это сама и заметила, что из заднего кармана вылетела монетка. Та самая, которую она нашла на острове. Карина подобрала ее, собралась сунуть обратно, но Алекс перехватил ее руку.

– Покажи, что это у тебя?

Карина разжала ладонь. Алекс взял монету, внимательно рассмотрел.

– Где ты ее взяла?

– Нашла.

– Где нашла? – в его голосе послышалось нетерпение.

– На острове, а что?

– Карина, где именно на острове? – уже рычал он.

Обиженная его грубым тоном Карина не хотела отвечать. Но у Королева был такой вид, что она решила не злить его:

– У ручья. Я побежала за водой, когда мы тушили пожар, и нашла монету.

– Она была одна?

– Да.

– Точно?

– Откуда же я знаю? Мне попалась одна. Но вроде больше не было…

Алекс резко встал с кровати. Карина с недоумением на него воззрилась.

– Эй, ты куда?

– Извини, но я должен уйти.

– Как? Сейчас?

– Да. И еще раз прости… – Он наклонился и отстраненно чмокнул Карину в макушку. – Могу я на время взять твою монету? Я верну, обещаю…

– Возьми.

– Если хочешь, оставайся тут, выпей еще, – бросил Королев на ходу, торопливо шагая к двери.

– А ты скоро вернешься?

– Не могу сказать…

И вышел. Карина покинула номер спустя минуту. Ее уши горели от возмущения и стыда. Она чувствовала себя отвергнутой шлюхой.

Алексу же было совсем не стыдно за свое поведение. Как только он закрыл за собой дверь, так сразу забыл о Карине.

Он спустился в бар. Посетителей в этот час было много, но Алекс мгновенно нашел того, кто ему был нужен.

– Здравствуй, старик! – поприветствовал он Стакана. Тот, как всегда, сидел за стойкой и пил текилу.

– Привет, – отозвался Стакан. – Я тебя помню…

– Серьезно?

– А ты думаешь, я пропил все мозги? – проворчал он. – Ошибаешься. Моя память так же остра, как в те годы, когда я работал в полиции. Так вот: ты – тот любопытный русский, который пару недель назад разговаривал со мной о сокровищах Проклятого острова.

– Это было много раньше. Прошло уже больше двух месяцев.

– Да? Ну может быть. Для меня все дни похожи один на другой… – Он опрокинул в себя стопку текилы, кинул в рот лайм и стал его посасывать – жевать было нечем. – Так что тебе надо от меня, сынок?

Королев покосился на бармена – не смотрит ли. Но тот был занят разговором с одним из клиентов, к тому же находился на другом конце длинной стойки.

Алекс достал из кармана монетку и продемонстрировал Стакану.

– Узнаешь?

Старик прищурился.

– Где ты ее взял?

– Нашел. Так узнаешь?

– Точно такие же я видел на Проклятом острове, когда задерживал «неприкасаемых».

– Я так и думал…

– Сынок, а ты знаешь, что ты не первый, кто показывает мне похожую монетку?

– Нет?

– Нет, – расплылся в беззубой улыбке Стакан.

– И кто же тебе показывал ее до меня?

– Твой дружок. Тот, второй. Который на индуса похож.

– Когда это было?

– Ну… Разве я могу сказать? Может, вчера, может, месяц назад…

– И что он хотел?

– Сказал, что нашел сокровища «неприкасаемых» и хочет со мной ими поделиться, так как считает, что это справедливо, ведь я из-за них пострадал. Взамен он хотел моей помощи в их реализации. Я тут всех знаю, связи еще с полицейских времен остались. Меня до сих пор уважают, хотя я… Я уже не тот…

– И до чего вы договорились?

– Я обещал свести его с человеком, который не обидит и не обманет. Да только пропал твой дружок. Наверное, нашел другого посредника…

– Нет, он умер.

– Это не его выловили наши рыбаки?

– Его. И тайну нахождения сокровищ «неприкасаемых», похоже, он унес с собой.

– Подожди, подожди!.. – Стакан быстро налил себе текилы и выпил ее. – Я сегодня слышал… сегодня? – у себя самого переспросил он. – Да вроде вот только недавно это было… Так вот, я слышал, что какой-то русский паренек принес в ломбард браслет с камешками старинной работы. Я тогда еще подумал: «Не из тех ли это сокровищ вещица?» Но когда мне парня описали, я решил, что нет. Он был совсем не похож на индуса…

– И как он выглядел? – взволнованно спросил Алекс.

– Помоложе, пониже, без татуировки.

– А какие-нибудь особые приметы?

Стакан задумался. Алекс нетерпеливо постукивал пальцами по ножке своего стула – ждал. Но так и не дождался. Глаза Стакана остекленели, он рухнул на барную стойку и захрапел.

Ей снова приснилась прабабка!

Маша увидела ее такой, какой она лежала в гробу: в черном платье, платке и кожаных полусапожках, отороченных мехом. Старая цыганка оставила четкие указания насчет того, как ее нужно хоронить. Никаких попов, певчих, причитаний над гробом. Она желала, чтобы ее закопали под звуки скрипки. Потом на могилу надо было положить живые гвоздики, а не дурацкие венки. Никаких поминок, лишь конфеты детям. Много, много конфет! И в гробу прабабка желала лежать только в черном платье, платке и кожаных полусапожках, отороченных мехом. Все это она приготовила заранее, положила в пакет, добавила в него сушеной лаванды и прикрепила записку: «На смерть».