Наталья Солнцева - Портрет кавалера в голубом камзоле

– Я видела ее смерть…

– Возвращайся в свою квартиру, – посоветовал ей Лавров. – Иначе я за тебя не ручаюсь.

– Я видела!.. Она лежала на полу… в костюме египетской царицы…

– Послушай, Глория… в этом доме еще и не такое померещится. Здесь же все стены пропитаны… пропитаны… чертовщиной! Добром это не кончится. Беги отсюда, пока не поздно.

– Поздно… Я сделала свой выбор. Если тебе со мной не по пути, я не обижусь…

Лавров скрипнул зубами от досады. Он допустил промах. Непозволительную ошибку. Чего он испугался? Колдовства? Глория на колдунью не похожа. Откуда бы у нее вдруг взялись пророческие видения? Она просто не в меру впечатлительна. Насмотрелась здесь на всякие сомнительные атрибуты, которыми пользовался карлик, дабы опустошать карманы своих клиентов… и вздумала себе попробовать…

Он улыбнулся собственным мыслям:

– Я тоже сделал выбор, если ты помнишь. Встал на твою сторону и готов идти до конца.

«Что ты мелешь? – вскричал его внутренний критик. – Опомнись, парень. Эта женщина – опасная авантюристка. Ты до сих пор не знаешь, какая связь существует между ней и карликом! Почему она поселилась в его доме! Неужели ты ей веришь? Взгляни на нее беспристрастно. Она же насквозь лживая, изворотливая штучка, от которой следует держаться подальше. Где твое благоразумие? Она снова подставит тебя под удар, и даже глазом не моргнет…»

– Значит, ты согласен мне помочь? – спросила Глория. – Ты же не бросишь двух беззащитных женщин на произвол судьбы?

О, как невинны, как смиренны были ее глаза. Как сладок голос! Голос сирены, завлекающей моряков в гиблое место…

– Конечно же я тебя не брошу, – сдался Лавров.

«Твой корабль вот-вот сядет на мель, – напрасно предостерегал его критик, не поддающийся чарам прелестной вдовы. – Или разобьется о рифы. А она будет наблюдать за катастрофой с торжествующей усмешкой. Спасайся, безумец!»

– Весь фокус в псевдониме, – перешла к делу Глория. – Артисты, переживая чужие трагедии, рискуют подхватить смертоносный вирус…

– Что ты имеешь в виду?

– Двойную игру. Нельзя одновременно играть в жизни и на сцене. История, рассказанная госпожой Жемчужной, навела меня на одну мысль. После ее отъезда я полистала пару книг. Благо, Агафон собрал недурную библиотеку. И вот что я обнаружила! Псевдоним Жемчугова носила знаменитая Прасковья Ковалева, крепостная актриса графа Шереметева. Ни слава, ни любовь хозяина не принесли ей счастья. Шереметев отважился жениться на ней… но даже это не спасло бедную Парашу от смерти. Исторические источники сообщают, что у нее внезапно обострился туберкулез, который унес ее в могилу…

– Судя по твоему тону, ты не согласна?

– Мне видится другая причина ее гибели, – заявила Глория. – Жемчугову отравили… Яд проник в организм и вызвал кровохарканье, которое по ошибке приняли за чахотку. Симптомы могут быть очень похожи. Говорю тебе это как врач. Очевидно, у талантливой актрисы и певицы нашлась завистница, решившаяся отомстить ей столь жестоким способом. Возможно, они были соперницами не только на сцене…

– Ревность?

– Граф Шереметев не был монахом и нередко посещал по ночам спальни своих дансерок [10] и певичек. Беспорядочные связи с подневольными девицами ему легко прощали. Но истинной любви простить не смогли, – ни аристократы, ни крепостные, ни домочадцы.

– То есть… одна из бывших любовниц графа посягнула на жизнь его фаворитки?

– Чем не мотив для убийства? Жемчугова внезапно тяжело заболела… и если бы не отчаянные усилия графа и лучших докторов, то умерла бы. Она оправилась и снова вышла на сцену, но ее здоровье сильно пошатнулось. Шли годы. По долгу службы Шереметеву пришлось переехать в Петербург… естественно, жену он взял с собой. Там, в суровом климате северной столицы, болезнь начала прогрессировать, и Жемчугова, тогда уже графиня Шереметева, скончалась. Ей не исполнилось и тридцати шести…

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – удивился Лавров.

– Ты еще не понял?

– Намекаешь, что актрису, которая к тебе приезжала, тоже хотят отравить?

– Вроде того…

– Домыслы чистой воды!

– Прасковья Жемчугова – Полина Жемчужная… улавливаешь сходство?

– Ну…

– Видишь ли… существует легенда, что перед отъездом в Петербург Прасковья гуляла по дворцу, прощаясь со своим любимым Останкиным… и в галерее ей привиделась вещунья – горбатая старуха в темной одежде и с клюкой, которая предрекла ей смерть от двух ролей, Офелии и Клеопатры. Дескать, «если будешь играть сразу двух покойниц, то сама станешь третьей…» Жемчугова, как известно, в то время разучивала именно эти две роли. Голос у нее ослаб из-за болезни, и она перешла к драматическим пьесам.

– Что за вещунья? – переспросил Лавров. – Разве во дворец пускали кого попало?

– Нет, конечно. Речь идет о так называемой «останкинской вещунье», которая появляется перед каким-нибудь значительным событием и предостерегает. Не всех подряд, а по своему выбору… Говорят, еще в шестнадцатом веке она явилась владельцу Останкина боярину Сатину и запретила ему распахивать тамошнюю пустошь. В земле, мол, находятся древние погребения… и если их потревожить, беды не миновать. Сатин горбунью не послушал, и вскоре был казнен по приказу Ивана Грозного…

– Иван Грозный стольких казнил, что не перечтешь.

– Может, и так, – согласилась Глория. – Но Полина Жемчужная тоже видела горбатую старуху, которая напророчила ей смерть. Та подошла к ней у выхода из театра и пригрозила, что актриса погибнет, если не уедет из Москвы. Жемчужная ахнуть не успела, как горбунья исчезла, оставив ее в ужасе и недоумении…

– А при чем тут Останкино?

– Оказывается, владелец театра арендует помещение в Останкинском районе.

– Мне все ясно, – усмехнулся Лавров. – Эта Жемчужная крутит роман со спонсором… тот дает ей главные роли и вообще… обеспечивает материально. Подруги – коллеги исходят черной завистью и задумали погубить удачливую конкурентку. Подсыпать ей отравы в кофе или чай. Верно?

Глория промолчала.

– А горбатой старухой мог переодеться и загримироваться кто угодно из артистов, – продолжил он. – Даже мужчина. Пощекотать нервишки ненавистной приме! Напугать, выбить из колеи. Вдруг та провалит роль? Опозорится и лишится завидного покровительства? Кстати! Может, Жемчужную ревнуют к спонсору не только актрисы, но и актеры? Эту версию тоже не мешало бы отработать…

В словах начальника охраны слышалась неприкрытая ирония.

– Дело в том, что Жемчужная репетирует как раз Клеопатру, – дождавшись паузы, вставила Глория.

– И Офелию?

– Нет… Офелию нет.

– Тогда не сходится. Нужные две роли покой – ниц.