Юлия Алейникова - От создателей Камасутры

– Так, может, у нее на другое пальто денег нет?

– Ага! Щас! Тетка, Валя Гаврюшина, раз ее в центре встретила, в магазине. Прям у кассы. Той деваться некуда было, такое, говорит тетка, лицо она скроила, ей кассирша как раз чек выбила и сумму называет – четыре тысячи! А потом пакет из-под прилавка достает: пальто ваше, пожалуйте. Ну, каково?

– Да, может, она не себе, а детям его покупала?

– Детям! Дочь у нее в Хабаровске, замужем за военным, он по хозяйственной части. Сын и того лучше устроился. В Москве на какой-то бабе с детями и пропиской женился, давно уже, лет двадцать тому назад. Они уже выросли. Квартира у них своя. Слесарем работает в ЖЭКе, богатым жильцам унитазы чинит. На фиг им пальто ее! Они сами ей деньги шлют.

Дальше я уже не слушала. Через часа три, приведя заведение в сияющий вид, я зашла к подруге, прикрыла поплотнее дверь и попросила ее постоять снаружи на шухере. Типа, заметят, что я бездельничаю, и достанется мне на орехи.

Будем надеяться, что я правильно помню е-мейлы своего семейства. На всякий случай пошлю всем одинаковые послания. Какое-нибудь из них дойдет.

«Я в Кольхапуре, Махараштра. Жива, здорова. Попробую убежать. Юля». Отправив послания, я постаралась побыстрее отделаться от Гали и заняться своими насущными делами.

Я отправилась в душевую и попыталась раскрутить там все возможные гайки и болты. Через час титанических усилий мне кое-как удалось раскурочить одну фиговину на вентиле горячей воды смесителя. И то лишь потому, что он и так уже болтался. Присев на подоконник, я утерла пот со лба и с унынием взглянула на результаты своих трудов. Не густо! Похоже, техногенные катастрофы – не мой профиль.

Надо переходить к более примитивным мерам. Например, намылить лестницу!

Не откладывая дела в долгий ящик, я взяла мыло, мокрую тряпку и отправилась на дело. Никто не обратил на меня внимания. Поднявшись до середины лестницы, я густо намылила пару ступеней и тихо удалилась.

Посидев у себя минут десять и не дождавшись результатов, я пошла бродить в поисках вдохновения. В зале было пусто. Хм!

В углу, за барной стойкой, стояла здоровенная бочка с вином. Охранник дремал за дверью под навесом. Бармена не было видно, девиц – тем более. Хозяйка в кабинете рассчитывалась с поставщиком. Мымра лаялась с Джиной где-то в недрах борделя. Я подошла и слегка открутила краник. Тоненькая струйка малиновой жидкости потекла под стойку. Пол в зале был из темного, красноватого оттенка дерева, и лужу было практически не видно. Постояв и поглазев по сторонам, я, не придумав ничего другого, отправилась восвояси. Свернув в первый коридор, я увидела, как Нандита, высокая изящная девица, с сумкой под мышкой, при полном параде направляется к выходу.

– В город? – завистливо поинтересовалась я.

– Ага. Мы с Шарадом идем в кино, на новый американский мультик. – Она отправила в рот кубик «Дирола» и, бросив мне на прощание: – Чао! – удалилась, покачивая бедрами.

Нандита встречалась с одним парнем, портье в крупной гостинице. Врала ему, что живет с сестрой, матерью и очень строгим дядей, якобы они после шести вечера не выпускают ее на улицу. Запрещала себя провожать и, кажется, успешно водила его за нос.

Дождавшись, пока Нандита переступит через порог, я отправилась в ее комнату. Перегородки в нашем заведении излишней шумоизоляцией не страдали, и я тут же услышала, как за стенкой Ума кувыркается с зеленщиком. Мало ей этой радости на работе! За другой стеной Джина вовсю рыдала над каким-то слезливым сериалом про любовь, она вообще была девицей недалекой и жутко сентиментальной. Я прикрыла дверь и задумалась: а зачем я сюда приперлась?

Постояв минут пять, я прихватила со стола дешевенькие бусы из бирюзы и отбыла, как будто меня здесь и не было. Дальше ноги понесли меня в кухню. Тут стояли ор и ругань. Насколько я смогла понять, одна из поварих – их было четверо – получила письмо от сына из Дели и стала хвастаться, а другая из зависти сказала ей какую-то гадость, и первая кинула в обидчицу горсть рыбных голов. Ну, а уж дальше пошло-поехало.

Никем не замеченная, я вышла через кухонную дверь на задний двор и огляделась. За пять дней пребывания здесь у меня не хватило ума даже нос за дверь высунуть! Впрочем, ничего радостного я не заметила. Небольшой голый дворик. С трех сторон – стены соседних домов, совершенно глухие, дома этажа по два в каждом. Я не муха, по стенам не вскарабкаюсь. Напротив кухни – ворота. Большие, железные. Похоже, на электронном замке. Случайных гостей здесь, видимо, не жалуют. Побег в этом направлении представлялся затруднительным, но все же не безнадежным.

Я вернулась в кухню. Свара еще не закончилась. Ор стоял на всю округу, но начальство этим скандалом почему-то не заинтересовалось. Тетки стояли посреди кухни, в воздухе мелькали их загорелые руки, всполохами ярких красок взлетали края сари. На меня по-прежнему никто внимания не обращал.

На плите в огромной кастрюле булькало ароматное мясо с пряностями. Меня такими деликатесами никто здесь не потчевал. Оглянувшись на всякий случай по сторонам, я взяла с полки чистую миску и навалила себе до краев мяса, туда же положила цыпленка, готовившегося на соседней сковороде, и креветок с овощами. «Что ни зъим, то пиднадкусываю!» Напоследок, окончательно распоясавшись, а сыпанула во все кастрюли перца с карри – такой дозы пряностей хватило бы на месяц. И, довольная собой, удалилась в чулан. Я пировала, сидя по-турецки на циновке, когда внезапно послышался страшный грохот, аж пол вздрогнул, а затем – чей-то душераздирающий вопль. Кажется, это Тыква на лестнице навернулась, философски отметила я, отправляя в рот очередную порцию креветок. Мне теперь надо хорошо питаться, впереди побег! Любопытство меня не мучило. Кто первый добежит до места происшествия, тот первый и попадет под раздачу. Судя по воплям, первой примчалась Зеленая мымра. Правильно, ей по должности положено, девки-то ленивые, пока они зады свои от кроватей оторвут! Кухаркам и без того весело. Охранник – на улице, пока еще до него доорутся…

Вот теперь и остальные подтянулись. Я доела креветки и мясо и пресыщенно взглянула на цыпленка. Нет. Сейчас он в меня не влезет. Возьму на кухне крышку, накрою его, вечером доем. Я не спеша сползала в пищеблок, взяла крышку, прихватила хлеб, бутыль какого-то сока и такой же вальяжной походочкой вернулась к себе. Весь персонал в это время с охами и вздохами переносил Тыкву в зал, на диван, Мымра звонила из своего кабинета в «Скорую». Тут меня посетила светлая мысль. Отбросив неуместное пока что самодовольство, я сбегала в подсобку, схватила ведро, тряпку и побежала замывать лестницу. Вот теперь попробуйте догадаться, в чем было дело! Так я радовалась, ликвидируя следы преступления. Как выяснилось, не напрасно: когда мадам увезли в больницу с подозрением на перелом, Мымра с фонарем осмотрела лестницу, ничего странного не обнаружила, и все решили, что хозяйка просто споткнулась.