Юлия Алейникова - От создателей Камасутры

Не успели мы добежать до первого переулка, как позади нас раздался шум мотора, а следом из-за поворота показался свет фар. Я дернула Гальку за руку, и мы нырнули в темный, вонючий переулок. Это было такси. Водитель вышел из машины и, обойдя ее, сначала достал из салона пару костылей, а затем помог выбраться загипсованной Тыкве. Не успела она толком встать на ноги, как из-за того же угла вывернула полицейская машина и, доехав до нашего притона, остановилась. Из машины выбрались двое в форме и сразу двинулись навстречу хозяйке, третий отправился осматривать витрину.

– Нечего нам тут стоять, сматываться надо. Сейчас они поймут, что мы только что сделали ноги, и попробуют нас поймать.

Мы с Галькой подглядывали из-за угла, вместо того чтобы драпать во все лопатки.

– Точно! А куда бежать? Вдруг там тупик? – Переулок был и впрямь слишком узким и темным, а вдруг это просто щель между домами, и как нам тогда быть? Выйти обратно на улицу мы не могли, она хоть и плохо, но все же освещалась. В это время такси развернулось и уехало. Полицейские вместе с хозяйкой зашли внутрь. Водителя в машине не было.

– Давай, или сейчас, или никогда!

Мы дружно выскочили из своего убежища и понеслись по тротуару, что было сил.

Наши шаги гулко отзывались эхом на пустой улице. Наконец, мы добежали до какого-то бульвара, потом свернули, еще раз, и в конце концов уже сами запутались, в какой стороне остался бордель.

– Знаешь, самое лучшее сейчас переодеться, дождаться рассвета в каком-нибудь укромном месте, а потом поймать такси и ехать на вокзал.

– Какой вокзал? Тебе же Кити говорила, нет здесь поездов.

– Поездов нет, а автобусы есть.

Утро мы встретили, сидя в щели между каких-то сараев. В помойке шуршали крысы. Мы сидели на Галькиной сумке, прислонясь к стене, крыши смыкались у нас над головами, давая защиту от мелкого моросящего дождика. Галя дремала у меня на плече, посапывая и вздрагивая время от времени. Скоро можно будет вылезать отсюда и двигать на вокзал. Но в Гоа мы не поедем, вернее, не сразу. Думаю, нас уже ищут. И первым делом будут прочесывать это направление. Представляю себе бешенство Махараджи, когда ему сообщат, что я сбежала! «Ахмет еще пожалеет, что заварил всю эту кашу, не надо ему было этих баб убивать, лучше бы он за мной следил!» – злорадно подумала я. Так ему и надо, будем надеяться, что Махараджа его на части порвет.

Впрочем, какое мне до них дело, надо о себе подумать. Из этого городишки и дороги-то никуда не ведут. Ближайший приличный город – это Пуна, на севере, в прямо противоположной стороне от Гоа. Но выбора нет. Придется ехать. А это почти двести пятьдесят километров. И хоть я и сказала Галине про автобус, но, думаю, на вокзале нам лучше не показываться. Идеально было бы взять в аренду машину. Но, во-первых, у нас нет денег, а во-вторых, нет документов.

Город начал просыпаться. Размышляя о дальнейших планах, я этого не увидела и даже не услышала, а скорее почувствовала, как за стенами окрестных домов начала пробуждаться жизнь.

– Галь, вставай. Пора идти.

Она сонно потерлась о мое плечо, сладко зевнула, и…

– …мать! Это ж надо человека в такую рань поднять!

– И тебе доброе утро. Надо двигать, пока народ не проснулся.

Кряхтя и потягиваясь, мы поднялись на ноги, поддерживая друг друга, конечности онемели от долгого сидения в неудобной позе, ныла спина. Вернусь домой, первым делом пройду курс массажа. Вернуться бы только!

На улице было еще пустынно, дорогу спросить – не у кого, и мы побрели наобум, на всякий случай стараясь поворачивать направо, чтобы уйти подальше от злополучного заведения. Минут через пятнадцать мы вышли на большую улицу. Здесь уже появились пешеходы, хозяева лавочек открывали витрины, уличные торговцы раскладывали на прилавках товар, велосипедисты лавировали в негустом потоке транспорта.

Народ провожал нас любопытными взглядами. И зачем я потащила с собой эту корову, раздраженно косилась я на Галю. Черный ком, который она затолкала в сумку, чтобы потом переодеться, оказался джинсами-стрейч с вышитыми на задних карманах бабочками, инкрустированными разноцветными стразами, с сильно заниженной талией, над которой нависало рыхлое Галино тело. Сверху она напялила короткую черную футболку в обтяг, с огромным вырезом, украшенную черепом и костями. Венчала эту красоту патлатая Галина голова: выжженные перекисью волосы с диким начесом.

В сезон дождей туристов в городе практически не встретишь, и ее экзотическая внешность привлекала к себе излишнее внимание. Я, напротив, абсолютно слилась с местным населением, будучи в позаимствованном у хозяйки сари, с темными волосами и накинутым на голову покрывалом, скрывавшим большую часть лица.

Если ничего не предпринять, нас найдут, не пройдет и часа.

Сладить с Галей оказалось непросто. Только запугав ее до полуобморока рассказами о Кровавом Махарадже и индийских тюрьмах, мне удалось заставить ее надеть поверх футболки просторную мужскую рубаху, купленную в одной из встречных лавок, которая прикрыла большую часть ее несуразного костюма, и повязать на голову хиджаб. Теперь девушка смотрелась несравненно приличнее. Рубаха пятьдесят второго размера почти полностью скрывала ей фигуру, превращая ее в бесформенную тушу, платок придавал скромности и скрывал уродливые кудри. Потратив еще пятьдесят центов, я купила влажные салфетки и смыла с нее макияж.

– Ну вот. Теперь с тобой не стыдно по улице пройти, – удовлетворенно констатировала я.

– Заткнись, а? – злобно шипела красавица, любуясь на себя в витрине. – Жрать хочется. Изуродовала человека, так хоть накорми!

– Некогда. Уберемся отсюда, тогда поедим.

– Да? И когда это будет? Я сейчас жрать хочу! – топнула ногой нахалка.

Ну, все, с меня хватит! Таскай ее за собой, корми, пои, одевай, концерты ее выслушивай – дудки!

– Галя. Гони пять долларов!

– За что?

– За рубаху и платок, ах, да, еще доллар за салфетки. Всего шесть.

– Чего это? Я тебя не просила их покупать, хватит и того, что я их на себя напялила.

– Снимай! Снимай, говорю, – встала я, уперев руки в боки, посреди тротуара.

– Ты что, сбрендила?

– Давай сюда вещи и катись на все четыре стороны. Можешь обратно возвращаться, можешь домой валить, мне до лампочки. Ну, живо!

– Юль, ты что? Я же не знаю, куда идти!

– Не мое дело. Гони вещи!

– Да на, на, получи, – она принялась суетливо вылавливать из сумки рассыпавшуюся мелочь. – Вот, три… еще доллар. На. Шесть долларов!

– Спасибо. До свидания, – я повернулась и зашагала прочь.

– Стой, стой! – засеменила рядом разволновавшаяся не на шутку Галька. – Ну, ты чего, а? Ты что, обиделась? А? Ну, прости, ну, я пошутила неудачно. А? Когда я голодная, я всегда злая.