Михаил Нестеров - Позывной 'Пантера'

Связь с командным пунктом осуществлялась на частоте 806 мегагерц в закрытом режиме, прослушивание другой радиостанцией исключалось. Застройка здесь не очень плотная, и Евгений надеялся, что переезжать на другое место не придется. Но все станет ясно ровно через шесть минут.

СУРС не требовал дополнительных настроек и считался неприхотливой системой. Главное и единственное, что требовалось в ее работе, - это сигнал по радио или проводам телевизионного изображения поля зрения оптических прицелов и стабильная работа интеркома.

Ближе к базе ОМОНа, но с противоположной стороны, примерно в ста метрах, полутора часами раньше остановилась темно-зеленая пятидверная "Нива" без номеров. Место для временной стоянки удобное: полуразрушенные дома, ухабистая дорога, буйная "зеленка". В этом районе в конце января 2000 года шли ожесточенные бои. Российским солдатам противостояли хорошо обученные, опытные наемники с их мобилизационными возможностями, четкой системой управления, строгой дисциплиной плюс религиозный фанатизм и тейповые принципы.

Наметанный взгляд Сергея Марковцева отмечал, что вон тот нижний этаж темного здания, на котором до сих пор остались следы артиллерии, был оборудован под долговременную огневую точку, верхний этаж - под огневые позиции снайперов, крыша, от которой почти ничего не осталось, в свое время представляла собой место для зенитчиков.

Этот район - один из трех оборонительных рубежей чеченских бандформирований, проходивший по улице Сайханова (юго-западнее железнодорожного вокзала) - Сергей изучил настолько, насколько позволяло время. Именно по нему он проложил путь отхода своей небольшой группы.

Ехать придется почти что вслепую, не включая даже габаритных огней, и место за рулем отвели Скумбатову: "Ему проще", - прокомментировал решение командира Подкидыш.

По левому борту машины четко просматривалось освещенное пространство базы ОМОНа. Странное сравнение пришло в голову Марка. Все еще не убранные кое-где бетонные панели и фундаментные блоки, некогда служившие боевикам дотами, которые соединялись не только между собой, но и с прилегающими дворами (путем подземных сообщений), а также искореженные, потерявшие былую форму металлические противотанковые заграждения, сдвинутые бульдозером в одну кучу, - все это родило сравнение с рухнувшей Эйфелевой башней. От нее остались лишь железобетонные руины и... подсветка, бьющая в черное небо.

Спецназовцы экипированы легко, ничего лишнего, что могло бы помешать при передвижениях. Черная униформа - майка с короткими рукавами и брюки, укороченная "разгрузка", точнее, "боевая выкладка", состоящая из пистолетного ремня с отделениями для гранат, подсумков для магазинов, плечевых ремней с компасным подсумком, в котором как раз уместилась рация, чехлом для складной лопаты, уступившей место паре оборонительных "лимонок"; плюс ножевой ремень, крепившийся на бедре.

Мин нет. Зато есть пара "одноразовых шприцов" - гранатометов "муха", с неплохой дозой успокоительного. "Надоедливые "мухи" припасены на случай погони и останутся в машине. Марк мог взять любые мины в Ханкале - типа МОН или специальные, основой которых служит пластит, с замедлителями взрывов и прочими наворотами. Но все они достаточно громоздкие, некоторые тяжелые, а от группы Марковцева требовали в первую очередь маневренность, мобильность. Минимум вооружения компенсировался навыками его бойцов, настоящих силовых разведчиков ГРУ.

Один-Ноль вдруг рассмеялся - не только Марку в голову лезли сравнения, - вспомнив эпизод из кинофильма "Место встречи изменить нельзя", где бандиты из "Черной кошки" шли на выручку Фокса.

- Сергей, ты у нас Горбатый, - сказал одноглазый диверсант. - Его, кажется, Карпом звали.

- Есть такая рыба - камбала называется, - вставил Найденов.

- Началось, - проворчал Скумбатов. - Лучше бы я молчал. Не говори "как кто", Подкидыш.

Из бойцов выходило напряжение, чтобы новым приступом захлестнуть их, потом снова отпустить. Глотать и выплевывать кипящий адреналин до изнеможения, до боли в руках и спине, боли, которая проявит себя только после завершения операции.

Умело прикуривая, не обнаруживая себя, Один-Ноль пустил сигарету по кругу. Пряча ее в ладони, бойцы словно исполнили одним им ведомый ритуал.

Найденов шел первым, за ним Марк, долговязая фигура старшего лейтенанта Скумбатова замыкала бесшумное шествие. У северо-восточного угла базы диверсанты разделились. Один-Ноль, прежде чем проникнуть на освещенную территорию, штык-ножом, работающим в паре с ножнами как ножницы по резке металла, проделал в металлической сетке ограждения окно, оставляя нетронутыми всего два места на нем - собственно, навесы, одинаково хорошо работающие в обе стороны. Эту работу он проделал привычно и умело, даже при патрулировании, о котором вспоминал Марк, брешь в ограждении заметить было невозможно.

2

Сергей отметил время на светящемся циферблате: 01.25. Секундные стрелки на часах бойцов диверсионной группы и координатора - капитана Горбунова - работали синхронно. Двадцать минут назад спецназовцы заняли свои места, и скоро командование группой временно перейдет к Горбунову. Даже после удачного снятия часовых помощь Реаниматора может понадобиться. В свои двадцать семь он достаточно опытный командир, а в сфере координации и контроля группы снайперов ему вообще не было равных.

Чуть нервничал Один-Ноль, подогретый сравнением себя с киборгом, которое выдал Подкидыш. Вроде как сам самому себе не принадлежал. Действительно, странное ощущение: смотришь одним-единственным глазом, а картинку в командном пункте принимают двумя. И зря он поделился своими соображениями с Подкидышем:

Гриша тотчас "влепил" Скумбатову новую кличку: Один-Полтора. Еще ущербнее, чем Один-Ноль. И когда проверяли связь, по интеркому отчетливо прошел голос Найденова: "Один-Полтора, как слышишь?"

Скумбатов давно привык к шуткам товарища, они никогда не отвлекали, не злили, не веселили, стали частью взаимоотношений. И если бы в наушниках прозвучало имя Скумбатова: "Саня, как слышишь?", то Саня от неожиданности нажал бы на спусковой крючок.

Один-Ноль раскатал шапку-маску до самых бровей, скатка чуть оттопыривала его уши, но не мешала плотно держаться наушнику с микрофоном система "hands free", "свободные руки", тонкий проводок уходил в подсумок с рацией. Связь - интерком. Пока друг друга могли слушать только три человека, ровно через три минуты к ним присоединится Горбунов, а спустя десять секунд - вклинится въедливый голос Подкидыша и напомнит всем участникам операции, что Реаниматор вернул одноглазому двадцать пять процентов зрения.

Балаган. Сплошь уроды. Кривые, невидимые, неслышимые, бесплотные. Залегли в нескольких десятках метров от своих целей, поводят стволами бесшумных автоматов и в оптику, как сквозь марлю, видят чуть смазанные фигуры часовых.