Карина Тихонова - Лето длиной в полчаса

Пилигрим осторожно, чтобы не пораниться, пожал влажные пухлые пальцы с несчетным количеством колечек. Попытка разглядеть Лушу в лицо осталась зафейленной: на самочке был «вечерний макияж», то есть обычное количество дневной косметики, помноженное на семь. На вид не очень молодая – лет двадцать пять. Выявился общий абрис: рваная стрижка, накладные ресницы, делающие глаза похожими на гусениц под лупой, и веки, покрытые чем-то вроде свинцовых белил. Вторая самочка выглядела зеркальным отражением первой. Чтобы не перепутать «девочек», Пилигрим сделал зарубку на память: Олюся в фиолетовом жилетике, Луша в красном.

– Что будем заказывать? – осведомился официант, подкравшийся из темноты.

– Ой, Димуся, закажи сушики, – всполошились «девочки». Большинство офисных дам искренне считают «сушики» непременным атрибутом гламурных вечеринок, ибо сведения о жизни обычно черпают из журнала «Космополитен». – И шампусик! «Кристалл»!

– Слово имениннику! – провозгласил Димитрий, оборачиваясь к Пилигриму: – Давай, тёзка, не стесняйся, фирма платит!

Жрать за счёт Красавкина было не менее противно, чем ручкаться с Лушей. Пилигрим ответил вежливо:

– Спасибо, я только что поужинал.

Серёга толкнул брата ногой под столом, типа, не выгрёбывайся.

– Ну, пить-то будешь?

– Зелёный чай, – твёрдо отчеканил Пилигрим. Увидел изменившееся лицо официанта и на всякий случай уточнил: – Без добавок.

После короткой изумлённой паузы последовали толстые красавкинские остроты и визгливый девичий смех. От трусливого бегства в сторону открытой двери Пилигрима удерживала только нога брата, прижавшая к полу его ступню.

– Иди потанцуй с Лушей, – сердито шепнул Серёга и толкнул Пилигрима плечом: – Давай, давай, что ты как неживой… Девочка скучает.

Пришлось встать и отправиться на танцпол.

Справка для алкающих: танцпол – это круг, реже угол, образованный столиками. Особенность танцпола состоит в том, что алкоголики, приняв определённую дозу коктейля, отправляются в центр этих столиков, чтобы другие алкоголики на них смотрели. Сейчас рядом с Пилигримом покачивалось штук шесть личностей, достигших нирваны минимум полчаса назад. Дамы из последних сил поддерживали кавалеров с пьяно-глубокомысленным выражением на мордах. Завсегдатаи ночных вертепов, как правило, искренне убеждены, что те играют в их жизни весьма значительную роль, хотя на вопрос, что же они там делают, кроме того, что бухают, колются и скребутся, ответить обычно затрудняются.

– Классная песенка, да? – шепнула Луша, обняв Пилигрима за шею. От её губ пахло то ли клубничной жвачкой, то ли презервативом с клубничным ароматизатором.

– Ага, – ответил Пилигрим, стараясь не шевелить шеей и помня о накладных ногтях.

Песенки он почти не слышал из-за выкриков перевозбудившегося от кокса диджея. Луша покачивала бёдрами, временами как бы ненамеренно задевая ими Пилигрима. Наверное, предполагалось, что это очень секси.

– Правда, что у тебя сегодня день рождения?

– Правда.

– И сколько тебе лет? – игриво спросила Луша.

Пилигрим промолчал.

– А я знаю! Ты ещё несовершеннолетний!

Пилигрим хотел ляпнуть, что, судя по виду, сама Луша этот счастливый рубеж уже давно перевалила, но сдержался. Ещё полчасика терпения – и он отсюда отчалит.

– Давай поговори со мной, – капризно потребовала Луша.

– О чём?

– Ну, хотя бы спроси, где я работаю.

– А я и так знаю. В офисе.

– Ой! – Лицо Луши раскраснелось. – Точно! Может, угадаешь, кем?

«Тоже мне, бином Ньютона, – подумал Пилигрим. – Обычная офисная самка выполняет работу, для которой не нужно никакой квалификации. Ареал её обитания на редкость обширен – отдел кадров, приёмная, канцелярия, тысячи их! Чаще всего офисная самка перекладывает бумажки и переговаривается по телефону. Работа её абсолютно не интересует. Чем занимается фирма, она обычно понимает слабо в силу умственной ограниченности, поэтому любое усилие, направленное на выполнение своих трудовых обязанностей, воспринимает как подвиг, за который ей должны дарить шоколадки. Чтобы тратить меньше времени на работу, постоянно придумывает отмазки. Так появляются гигантские обеденные перерывы, многократные чаепития, загадочные „проветривания“, жалобы типа „ох, за весь день ни разу не присела“ (стоя ходила к подружкам побздеть), „голова уже кругом идёт“ и прочее. Если вы подойдёте к офисной самке с конкретным вопросом или потребуете, чтобы она наконец что-нибудь сделала, то столкнётесь с несгибаемой пролетарской гордостью, типа, весь день у станка стояла, а её ещё заставляют шпалы таскать. Алсо, некоторые офисные самки симпатичного вида оказывают мелкие сексуальные услуги вышестоящему мужскому (реже женскому) звену».

– Ты секретарша старшего менеджера, – предположил Пилигрим.

Догадаться было несложно, ибо директор фирмы или его заместитель выберет себе фифу попригляднее, а старший менеджер, как правило, вынужден донашивать барские обноски.

Луша ударила его по плечу и надула губы.

– Тебе Серёжка всё рассказал, да? А я-то уши растопырила.

Пилигриму приходилось следить, чтобы Луша одновременно с ушами не растопыривала ноги, ибо дама была обута в феерические босоножки на толстых конских копытах, называемых «платформа». Травмы, нанесённые этим проверенным оружием пролетариата, градуируются от «тяжелых» до полной инвалидности.

– У меня дар, – ответил Пилигрим, глядя под ноги. – Как у Мессинга.

Луша промолчала, но Пилигрим шестым чувством угадал, что только природная деликатность помешала ей осведомиться: «А это кто?» Хотя, может, фильм видела. Недавно шёл.

Тут медленный танец, слава языческому богу Тенгри, закончился, и Луша выразила желание вернуться за столик. Там правил бал Димитрий, разливая водку с шампанским и повествуя о некоторых фактах своей интересной биографии.

– Тут этот пидорас берёт автомат и щёлкает затвором. А я как назло только из речки вылез: ни буя нету, кроме старого ножика. Один француз в легионе подарил, после того как я его из расселины вытянул. Короче, достаю я этот ножик…

Пилигрим стиснул челюсти, подавляя зевок, сунул руки в карманы и начал рассматривать потолок. Димитрий-то оригинален, оба народ. Помимо кредитной «Мазды» он является ещё и тайным владельцем машины времени, ибо в один календарный год, судя по его рассказам, умудрился послужить в Иностранном легионе, повоевать на российских судах с сомалийскими пиратами и пострелять в Абхазии. Был ранен снарядом из «Большой Берты» (очевидно, в жопу, поскольку не мог сидеть, не ёрзая), за что получил в 2008 году орден Великой Отечественной войны II степени, а также закончил секретное балашихинское военное училище и соцфак МГУ. На весь этот период упало еще серьёзное занятие алкогольным бизнесом во многих крупных компаниях.