Владимир Колычев - Прощу, когда умрешь

– Ну, знаешь!..

– А тебе что, стыдно стало? Меня на камеру записывают, мне, значит, не стыдно! А он как красная девица застыдился!.. Какая ты красная девица? Ты преступник! Тебя судить надо! И повесить на Красной площади!

– Да пошла ты знаешь куда!

Но уходил он сам. И ушел, если бы Марьяна не поймала его за руку и не усадила на кушетку.

– Мить, а давай сбежим отсюда!

– Чего?! – в замешательстве посмотрел на нее парень.

– К Женьке я не вернусь. Он меня предал, мне с ним не по пути. Да и в Москве я не хочу оставаться. Я же теперь порноактриса, а у меня знакомых много, кто-то узнает, расскажет всем, пальцем в меня тыкать будут... Да и не хочу я здесь оставаться. Опасно здесь. Всякие уроды вроде Фокса... У меня дом от бабушки остался, в Крыму. Хороший дом, на берегу моря, – вдохновленно врала она. – Ну, ничего, что Украина. Даже хорошо, что Украина! Все-таки заграница. Там тебя не будут искать... Поверь, рано или поздно ваш этот гадюшник накроют!

– Ну, может быть, – не стал спорить Митя.

– Тебя искать станут. Но не найдут. Мы в это время ребеночка родим, Женей его назовем...

– Почему Женей? – как телок повелся Митя.

– Не знаю.

– Он же тебя предал, этот козел!

– А ты откуда знаешь?

– Я не знаю. Из твоих слов понял, что он тебя предал...

– Ну да, предал... Как скажешь, так и назовем нашего малыша... Или ты не хочешь от меня детей?

– Почему не хочу?

– Я же грязная, мерзкая.

– Ты же не по своей воле...

– Нет, конечно, не по своей... Ну так что, сбежим?..

– Думаешь, это просто?

– А почему нет? У тебя ключи от всех дверей.

– Ага, от всех, только не от самой главной. Я здесь, а дверь в подвал заперта. Я сам здесь как пленник...

– Только не надо прибедняться, – Марьяна пристально посмотрела на Митю, и тот не выдержал, отвел взгляд.

– Я не прибедняюсь. На самом деле так...

– Не так. Просто твой босс подстраховывается. Может, я карате с пеленок занималась; вот возьму, скручу тебе сейчас голову и сбегу...

– Не сбежишь. Вторая дверь закрыта.

– Вот потому и закрыта. Но если ты очень захочешь, то ты ее откроешь... Знаешь, какой у моей бабушки дом! Дед у меня цеховиком был, еще при социализме, он там, в Крыму, фруктами торговал, крупными партиями. У него в Судаке самый большой дом, чтоб ты знал! Дед умер, бабушка умерла, дом стоит одинешенек. Если его в гостиницу переделать, то цены ему не будет. Номеров десять можно оборудовать... Слушай, а давай там притон устроим! В доме знаешь какой подвал! Девчонок наворуем, под замок посадим, курортникам озабоченным будем сдавать...

– Шутишь?

– Ну, тебе же нравится такое безобразие?

– Не нравится...

– А чего ж тогда работаешь?

– Надо.

– Может, все-таки сбежим, а?

– Ну, если ты со мной останешься...

– А что, могу не остаться?

– Кто знает, соврешь еще...

– Я совру?.. Ты для меня наркоту достаешь, а я тебе врать буду?

– С наркотой завязать можно.

– Зачем? Не хочу я завязывать...

– Сама же сказала, что через три года старухой станешь.

– Если поможешь мне, то брошу. Я знаю, это не просто... Я и сейчас не хочу... А ты можешь мне дозу сейчас устроить? По блату?

– Думаешь, у меня там плантация маковая?

– Не думаю...

– Хотя, в общем-то, можно. Только с наркотой завязать надо будет...

– Да? А я думала, с карьерой порнозвезды завязать надо. Я на это не согласная.

– Не понял! – возмущенно захлопал глазами Митя.

– Да ладно, шучу. Блуда не будет, это я тебе точно обещаю.

– А чего не обещаешь?

– Что тебя буду любить без памяти... Ты мне, конечно, очень нравишься, но любить... Мне остыть надо, оттаять, забыть, что ты со мной здесь делал, тогда, может, и полюблю...

Митя тяжело вздохнул и опустил голову. Он и сам прекрасно знал, что делал с Марьяной, и теперь хотел загладить свою вину.

– Ну, так что? Бежим?

– Бежим! – решительно проговорил он.

– Когда? Сегодня?

– Нет, сегодня не получится...

– А завтра меня трахнут как последнюю суку, – сокрушенно вздохнула девушка.

– Ничего, я скажу, что ты заболела. Будто температура у тебя тридцать восемь и восемь...

– Тогда мне предложат больничную сцену. Лежит красотка с температурой, приходит врач, голова болит, в костях ломота, на мужиков тянет. Так у вас грипп, деточка. И как вставит градусник...

– Хватит! – чуть ли не крикнул на нее Митя.

Похоже, он уже считал Марьяну своей собственностью и не хотел делить ее с порнофантазиями неугомонного Козла Павловича.

– Вот и я говорю, что хватит... Забери меня отсюда! И я буду только твоей...

– Хорошо, что-нибудь придумаем. Ты пока спать ложись, а я тебя разбужу, когда все готово будет...

– Может, уколоться дашь? Напоследок...

– Если только напоследок.

Митя ушел, но через какое-то время вернулся с заряженным шприцем и новой порцией ужина. Отходняк у Марьяны еще не начался, уколоться хотелось, но ломка пока душу не выворачивала. Поэтому шприц она положила в карман и взялась за ужин.

Никуда она с Митей не поедет и при первой же возможности сбежит от него. Главное – заморочить парню голову, а там как дорожка ляжет: или скатертью, или минным полем. Первая часть плана вроде бы удалась...

Митя обещал что-нибудь придумать, и Марьяна очень надеялась на его сообразительность. Он мог прийти за ней в любой момент, и девушка готовилась к этому, но усталость брала свое, глаза закрывались. Только вот заснуть никак не получалось. Мысли крутились вокруг шприца, который лежал под подушкой. Не удержавшись от соблазна, Марьяна перетянула жгутом руку и сунула ладонь под подушку...

Видимо, ей не стоило колоться ночью. Приход оказался каким-то непривычным, с галлюцинациями. Сначала к ней в темницу через щель в двери пролезла змея с царской короной на голове; превратилась в трехголового дракона, дыхнула на Марьяну холодным огнем и растворилась в клубах поднятого дыма. Тут же открылась дверь, и появился Валера, старший охранник из этого притона. Это его должен был обмануть Митя, чтобы вместе с Марьяной выбраться из подвала. Но вышло все с точностью до наоборот: это Валера взял его в оборот. Он кричал на нее, ругался, а в руке у него болталась отрубленная голова Мити. Валера держал ее за волосы, а глаза у парня пылали красным огнем. Но дым поглотил и Валеру с отрубленной головой. И сама Марьяна вдруг утонула в нем.

Проснулась она утром от удара по заднице. Над ней стоял Валера. Глаза злые, на губах ядовитая ухмылка.

– К работе готова? Сегодня у тебя групповуха по сценарию.

– А где Митя? – вспоминая ночные глюки, хныкающим голосом спросила она.

– А ты ничего не помнишь?

– Ты ночью приходил... Ругался... Ты отрубил Мите голову? – Только сейчас до девушки дошло, что жуткая сцена с отрубленной головой не привиделась.

– Отрубил?