Мария Жукова-Гладкова - Завещание Мадонны

Так…

Но я не успела продумать план своих дальнейших действий. Позвонил Андрюша из Управления:

– Юлька, ты не поверишь!

– Ты уверен, что есть то, во что я не могу поверить?

– Помнишь вора, который к американке по трубе залез, чтобы спасать наше национальное достояние?

– Кстати, чем занимается Кейт Боланд? – перебила я.

– Убралась в свою Америку. И скатертью дорога.

– А ей не требовалось у нас задерживаться?

– Баба с возу – кобыле легче, – сказал приятель. – Я ведь тебе как раз в связи с этим делом звоню. Мужик исчез.

– Который?

– Который наше национальное достояние спасал! За него внесли залог. Официально – его сожительница, с которой он проживает в загородном доме. Не в особняке, Юля, заметь. В простом деревянном доме, утепленном его же руками. Ни он, ни его сожительница нигде не работают. Но сожительница внесла триста тысяч, пусть и рублей. Содержание под стражей вредило его здоровью, там очень мудреные названия болезней, я не могу тебе их все повторить. Но сейчас на это обращают внимание – после прогремевших дел в связи со смертью в СИЗО и шумихи на Западе. Он сейчас под подпиской о невыезде. Но его нет. Сожительница в запое. В доме невероятное количество спиртного. Сожительница не может сказать ничего вразумительного. Туда местный участковый заходил.

– Диктуй адрес.

– Поедешь? Признаться, я на это надеялся. У нас сейчас никто не может съездить.

– А ты сомневался?

Я позвонила Виктории Семеновне и сообщила, куда мы с Пашкой направляемся.

– Ну с богом, дети мои, – сказала главный редактор. – В компании празднующих алкашей всегда что-то можно заснять для народа.

– Почему вы решили, что мы увидим празднующих алкашей?

– А ты так не думаешь? – спросила Виктория Семеновна.

И как в воду глядела…

Насколько я поняла, в компании был выставлен дозорный, и при приближении участкового народ попрятался, оставив хозяйку дома принимать на себя удар. Она и приняла. Хотя что ей мог сделать участковый? Ему же не она требовалась. А женщина еще и явно хорошо изобразила полное непонимание после вливания внутрь огненной воды.

Но меня знали в лицо. В смысле были знакомы со мной по телевизору. Участкового-то тоже знали, но не по телевизору.

– Игорюху ищешь, да? – спросила у меня хозяйка дома. – Не найдешь. Ушел от меня Игорюха. Вон отступные оставил.

Женщина сделала широкий жест рукой, обводя весьма внушительные запасы спиртного.

– А у нас теперь конкурс «Мистер…», – подмигнул мне один пьяненький мужик неопределенного возраста, со щербатым ртом. – Какой у нас «Мистер…»? – гаркнул он товарищам.

– Люськин новый муж, – подал голос хмурый дядька с граненым стаканом и густыми черными бровями, казалось, нависавшими над этим самым стаканом.

– Он точно не вернется? – спросила я.

– Да кто ж его знает-то? – развел руками щербатый. – Но баба-то одна не может. В доме мужские руки нужны.

По-моему, все присутствовавшие на тот момент в доме мужские руки были трясущимися. И я, признаться, была не уверена, способны ли они забить гвоздь без членовредительства (собственного организма).

Но меня интересовал Игорюха, который не так давно влез по водосточной трубе к американке Кейт Боланд, а теперь исчез в неизвестном направлении.

– Так Игорюха к другой бабе ушел или за границу уехал? – спросила я, обращаясь к хозяйке дома.

– А какая разница? – посмотрела она на меня на самом деле осоловевшим взглядом.

– Вообще-то разница есть. Если от тебя мужик уходит к другой женщине – одно дело, если мужик отправляется в эмиграцию искать лучшей доли, чтобы в дальнейшем вызвать тебя к себе, – совсем другое.

Пьяная тетка подперла щеку кулаком, задумалась, потом посмотрела на меня более осмысленно.

– Игорюха точно что-то про Америку говорил, – кивнула она. – Я как-то мимо ушей пропустила. Но где Америка и где мы?

– У него есть загранпаспорт?

– Чего? – Хозяйка дома хлопнула глазами. – Я не уверена, что у него и такой-то есть, ну в смысле обычный.

– Чем занимался ваш муж? – вежливо спросила я.

Тетка внимательно посмотрела на меня (трезвым взглядом!), потом вдруг сразу же стала изображать упившуюся вдрызг.

«Как интересно», – подумала я.

Поняв, что больше я здесь никакой информации не получу (по крайней мере пока), я кивнула Пашке, и мы дом покинули.

Однако пока мы шли к моей машине, оставленной на некотором удалении от дома, из кустов выпрыгнула странная личность мужского пола – патлатая, бородатая, одетая не по погоде. Это был мужичок маленького роста и опять же неопределенного возраста, как и другие гости в доме Игорюхи и Люськи. На нем было старое пальто, порванное в нескольких местах, с воротником из искусственного меха, хотя для такого пальто было еще рановато. Из-под пальто торчали старые треники, когда-то розовый свитер с Микки-Маусом, на ногах были раздолбанные ботинки без шнурков, явно большего размера, чем нужно, но мужичок приспособился в них ловко передвигаться. А как от него пахло… Всеми городскими помойками, вместе взятыми, и давно не мытым телом в придачу.

Он поманил меня пальцем.

– Что? – спросила я, останавливаясь на дороге.

– Они меня не должны видеть, – он мотнул головой в сторону дома, который мы с Пашкой только что покинули. – У меня с ними война. Иди сюда за куст. Кое-что тебе расскажу.

Стараясь не показывать, что у меня поднимается тошнота (зачем обижать информаторов?), я все-таки зашла за куст. Пашка включил камеру. К моему большому удивлению, мы с оператором увидели некое подобие шалаша, из которого, как оказалось, наш информатор вел наблюдение. Не знаю уж, откуда тут взялся стог сена, возможно, мужичонка его сам сюда и перетащил. В стоге было проделано углубление, откуда торчало грязное ватное одеяло, из одеяла, в свою очередь, торчала грязная вата. Да тут сплошные наблюдатели, как я посмотрю!

– Ну? – спросила я, быстро оглядевшись.

– Пятьсот рублей дашь?

– Смотря на сколько наговоришь.

– В общем, так. Игорюха – вор. Мастер.

– В смысле – вор высокого класса?

Мужичонка кивнул.

– Он работает только под заказ. У него есть хозяин. То есть хозяину что-то нужно – он вызывает Игорюху. Игорюха много лет не попадался, но и на старуху бывает проруха. Сама понимаешь.

– Его выкупил хозяин? – уточнила я.

– Ну не Люська же! Люська – пьянь, хотя хозяйка хорошая. Игорюха деревенский. Они с Люськой на самом деле много чего сажают, поросят держат. Не всякая женщина сейчас согласится в деревне жить. Все в город хотят, в цивилизацию! А Люське тут хорошо. И Игорюхе тут хорошо. Они оба не хотят в городе жить. В общем, люди нашли друг друга.

– А теперь где Игорюха?

Мужичонка развел руками.