Полина Дашкова - Вечная ночь

– Молчи! Что орешь на всю улицу? – Она сильно шлепнула его ладонью по губам.

Странник заметил пятна черного лака на ее ногтях. Мальчик завертел головой, всхлипнул. Она убрала руку.

– Мама, пойдем домой, прогони этого Кольку, не бери у него денег, прогони его! Он злой, плохой! Прогони! – Ребенок говорил громким шепотом и по-взрослому косился на Странника, который застыл возле них.

– Мужчина, короче, все в порядке, чего, блин, встал, деловой такой? – Самка добродушно ощерилась.

– Мама, пошли скорей, Людка там одна с ним, ну, пошли! – хныкал ребенок.

– Беги, Петюня, я только в аптеку и сразу вернусь, ты понял? Беги, блин, я сказала!

– А Людка?

– Он, это, короче, так играет с ней, понял, нет? Играет.

Она легонько подтолкнула его. Мальчик побежал назад, в подвортню.

– Помоги, спаси меня! – кричал ангел.

Прямо напротив светилась бело-зеленая ослепительная вывеска: «Аптека 24 часа». Странник, не задумываясь, направился туда.

Ему надо купить детское масло после купания «Беби дрим». Самке гоминидихе нужны шприцы. Наркотики она уже купила. Некий Колька дал ей денег, и за это она оставила в полное его распоряжение своих детей.

– Помоги, спаси нас! – надрывались голоса ангелов, уже не одного, а двух. Маленькие дети подбежали к самому краю пропасти, и нельзя было медлить.

Тусовка – высшая форма жизни. Концерт в ночном клубе поднял Вазелину настроение, прочистил мозги. Деньги, конечно, небольшие, зато успех гарантирован. Публика вся его. Люди, которые балуются травкой, общаются в Интернете, презирают слюнявые обывательские ценности, обожают все, что круто и прикольно. Поколение Next. Хотя возраст тут ни при чем. Главное – абсолютная внутренняя свобода.

Эстрада размещалась внизу. Зрители сверху, на стилизованных строительных лесах. Там стояли столики. Официанты бегали по шатким деревянным лестницам, разносили спиртное, кофе, сухарики и чипсы. Кто-то сидел перед раскрытым ноутбуком, кто-то читал книжку или журнал, кто-то извивался и ломался в танце. Но большинство слушало Вазелина. Публика гроздьями перевешивалась через перила, стекала вниз по лестницам, поближе к эстраде. Многие подпевали, покачиваясь, закрывали глаза. Пахло потом, парфюмом и марихуаной.

Вазелин спел несколько старых хитов, получил свою порцию воплей, свиста, аплодисментов. Разгоряченные, обкуренные девочки бросались к нему на шею. Он целовал каждую в щечку, смеялся. Наташа ревниво крутилась рядом. Разумеется, ревность ее ничего не значила. Она отлично это понимала и старалась сдерживать свои дурацкие чувства.

– Какой ты классный, Вазелин! Я тебя обожаю! – Незнакомая красоточка лет пятнадцати обхватила его за шею и не отпускала. У нее были гладкие золотые волосы до пояса. Огромные глаза казались совершенно черными из-за расширенных зрачков. Высокая, почти одного с ним роста, она ничего не весила. Талию можно было обхватить пальцами.

– Ты гений, я вся твоя! – бормотала она, прижимаясь к нему всеми своими хрупкими косточками. – Ну же, поцелуй меня! Вазелинчик, я от тебя балдею!

Краем глаза он заметил несколько фотовспышек. Отлично. Концерт должен попасть на страницы светской хроники. Пусть все видят, как его любят девочки, какой он плейбой и супермен.

Он чмокнул белокурую худышку в лоб, осторожно отцепил ее руки. Конечно, она хороша, готова на все и вполне в его вкусе. Но у него другие планы. Поверх ее золотой макушки он беспокойно шарил взглядом по залу. Среди множества девичьих лиц ему то и дело мерещилось одно, совсем детское. Голубые круглые глаза, каштановые волосы, заплетенные в косички-дреды. Тонкая цыплячья шейка.

– Ее нет, – тихо сказала Наташа, помогая ему высвободиться из объятий золотоволосой обкуренной красотки.

– Кого? – спросил он шепотом.

– Да ладно тебе, – Наташа грустно усмехнулась, – я все знаю.

Разговаривать было трудно. Из динамиков гремел тяжелый рок, громко щебетали поклонницы. Вазелин взял Наташу за руку и быстро поволок к выходу.

– Ну? – спросил он, когда они оказались в фойе, у стойки охранника.

– Не понимаю, что ты так завелся? – Наташа дернула плечом.

– Кто завелся? Я? По-моему, это ты не в себе. Со мной как раз все в порядке.

«А ведь она просто так не отвяжется, – подумал он с тоской и раздражением, – начнет ныть, упрекать. Может нагадить напоследок. Впрочем, что я мучаюсь? Как будет, так и будет. Только бы малышка Женечка не выкинула какой-нибудь фортель. Почему ее сейчас нет? Ведь обещала. Папа не разрешил?»

– Что с тобой? Успокойся! – упрямо повторяла Наташа и заглядывала ему в глаза.

– Отстань! – тихо взревел он и покосился на какого-то незнакомого парня, который курил возле туалета.

Наташа взяла Вазелина за плечи и повернула лицом к зеркалу.

– Посмотри на себя!

В резком люминесцентном свете лицо его казалось бледным до синевы и все было покрыто жуткими красными пятнами. Лоб блестел от пота. Волосы, слегка смазанные гелем, встали дыбом.

– Что это? Экзема? – испугался он.

– Всего лишь помада, – Наташа достала бумажный платок, – меньше надо целоваться с девочками. Кстати, статья 134. Половое сношение с лицом, заведомо не достигшим четырнадцатилетнего возраста, наказывается лишением свободы на срок до четырех лет. А ей, насколько мне известно, совсем недавно исполнилось пятнадцать. И сношался ты с ней еще до дня рождения. Так что твое счастье, что ее здесь нет. Здоровее будешь.

– Что ты болтаешь, идиотка! – крикнул он так громко, что дремавший охранник встрепенулся, открыл глаза, а незнакомый парень застыл и удивленно шевельнул бровями.

– Не ори. Ты прекрасно понимаешь, о ком и о чем я говорю. Конечно, я идиотка и для тебя ничего не значу. Но учти, вторую такую идиотку найти будет сложно.

Вазелина трясло. Он чувствовал, что еще немного, и он не выдержит, врежет по круглому бесцветному лицу Наташи, причем не ладонью, а кулаком, так, чтобы крепко хрястнуло под ударом, чтобы мягкий пухлый рот залился кровью.

– Заткнись, – прошептал он, совсем тихо, едва шевеля одеревеневшими губами, – если ты не заткнешься сию минуту, я…

– Ну что? Что ты? Убьешь меня? Задушишь? Зарежешь? Вырвешь сердце и сожрешь его? Ты сумасшедший, Валька. Тебе лечиться надо. И я тоже сумасшедшая. Любая на моем месте давно бы послала тебя подальше.

Наташа стояла перед ним, широко расставив короткие толстые ноги, по-бабьи уперев руки в квадратные бока. Розовым пятном маячила у нее за спиной напряженная физиономия охранника. А дальше, за приоткрытой дверью, мерцал бледными огнями предрассветный притихший проспект.

– С вами все в порядке? – спросил охранник.

– Да, – ответила Наташа, – с ним все в порядке.

Она шагнула к Вазелину, решительно взяла его под руку и повела назад, в грохочущий дымный зал. Они прошли мимо молодого человека, который вроде бы уже не обращал на них внимания, набирал номер на мобильном.