Мария Брикер - Небо под зеленым абажуром

За что они убили старушку? Зачем ее убили? Зачем? Ей жить осталось от силы три-пять годков. Изверги бесчеловечные. Решили, что она не вернулась домой и по-прежнему прячется у соседки? Выяснили, что полицию она так и не вызвала, решили наведаться к Валентине Георгиевне, ее не нашли, свидетеля устранили. Сволочи! Просто чудо, что она с убийцами разминулась. Могла бы легко угодить прямо в лапы негодяев, если бы поднялась к соседке на полчаса раньше. Какие же они наглые сволочи! Ничего не боятся, даже полиции. Вернулись на место преступления, и суток не прошло.

Светиться в третий раз побоялись, поэтому отправили на ее ликвидацию другого члена банды – субъекта с лимонным запахом. Господи, сколько же их в шайке? Уже четверо. Людмила Петровна по кличке Коза, судя по голосу, дама в летах и много курит, прекрасно владеет приемами манипулирования, возможно, гипноза, имеет налаженные связи в правоохранительных органах, осторожна, умна, глава шайки. Видно, это не первая их сделка. Нотариус Антон Петрович, судя по всему, настоящий нотариус – гадина с мозгами, маскируется под недотепу, но имеет право принимать решения, по голосу он явно пожилой. Фальшивый агент Михаил Залепин по кличке Хром, безмозглая шестерка, наркоман, по словам нотариуса, молодой и сильный, киллер. Теперь объявился еще один персонаж – некий франт, он курит дорогие сигареты, пьет пиво, жует лакричные пастилки и пользуется лимонным парфюмом. Кто он? Киллер номер два или тонкий психолог, посланный к ней, чтобы взять ее под «контроль»? Надо будет зайти в магазин и выяснить, что у него за парфюм. Изучение запахов и состава духов было ее хобби с детства. Обоняние у нее, как у собаки. Вдруг это поможет? Хотя как это может ей помочь? Какая разница, каким парфюмом пользуется киллер! Одно пока ясно. За подъездом внимательно наблюдают, надо сконцентрироваться и убраться отсюда поскорее.

Ссутулившись, прихрамывая на одну ногу и опираясь на бабушкину клюку, Алешка вышла из подъезда и быстро пошлепала в сторону метро, сосредоточенно прислушиваясь к запахам и звукам. Главное, идти ровно, не петлять, не впечататься в дерево, в столб или прохожего. Не кувыркнуться, оступившись, с тротуара, не поскользнуться, не ударить в грязь лицом в прямом смысле этого слова. Одно неверное движение, и ее сразу вычислят.

Сто шагов, угол дома, поворот налево, прямо тридцать шагов – поворот направо. Теперь надо перейти дорогу и выйти на бульвар – там станет легче. По бульвару она часто гуляет, знает каждую лавочку и щербинку на тротуаре. А от него до метро рукой подать. Метро – самое правильное место, где можно легко затеряться в толпе даже инвалиду. Людей в подземке много, очень много, и никто не обращает друг на друга внимания. Все куда-то бегут, толкаются и заняты только собой.

Без своей трости идти было сложно, казалось, мозги лопнут от напряжения. Дорога – самый опасный участок на маршруте, но просить о помощи сейчас нельзя. Это может привлечь внимание преступников. Пятнадцать шагов – палатка с хлебом, далее десять шагов – светофор. Дорога короткая, но оживленная. Мимо проносятся машины. Вокруг никого. Стук каблучков по асфальту. Ментоловая сигарета, свежая булочка с корицей, кофе, терпкие восточные духи. Рядом остановилась молодая девушка, явно не студентка, сотрудница офиса или банка, мечтающая сделать карьеру. Не светит ей серьезная карьера, подумала Алешка. Слишком навязчивый аромат вечерних духов в дневное время говорит об отсутствии ума, вкуса и воспитания. Булочку прикупила не в хлебной заводской палатке по дороге к метро, а в дорогой кофейне на соседней улице, целый крюк сделала. Наверняка большие деньги за кофе и булочку выложила. Не съела сразу, а купленное в офис несет, где скорее всего есть кофемашина и кофе бесплатный дают. Доказать всем хочет, что современная, модная, успешная. В коллектив снобов мечтает влиться как своя. Какая, право, глупость, размышляла Алешка. Зачем изображать из себя кого-то, когда просто можно быть собой? А если тебя не принимают такой, какая ты есть? Значит, люди вокруг тебя не те, а не ты плохая. Мысли о девушке отвлекали Алешку от кошмара, который она совсем недавно пережила. Мама верно говорила, что никогда она не будет такой, как все. Это очень горько, но делать нечего – никто никогда не полюбит ее так, как мама и бабуля. Никто никогда...

Каблучки сошли с тротуара на проезжую часть. Алешка пристроилась сзади, за ароматным облачком ментола и шлейфом восточного аромата. Девушка-карьеристка привела Алешку на бульвар. Здесь можно было вздохнуть свободней, но расслабляться было рано. Ночью явно ударили заморозки и превратили бульвар в каток, а дворники не успели засыпать дорожки солью и песком. В переходе перед станцией метро «Фрунзенская» ступени тоже оказались скользкими. Предупредил об опасности гражданин, который шел впереди и неожиданно свалился, сообщив об этом всем окружающим непечатными выражениями.

Только очутившись в метро, куда ее практически внесло потоком спешащих людей, она немного расслабилась. Оказалось, рано радовалась: она только сейчас поняла, что оставила дома сумку, где были документы, еда, сменная одежда, предметы гигиены. При ней только школьный альбом мамы, записная книжка и кукла Маня за пазухой. Ну и видок у нее, наверное, со стороны. Беременный хромой бродяга с палочкой. Все небось таращатся на нее с удивлением. Деньги! Алешка испуганно пошарила по карманам дедовского пиджака и опять с облегчением вздохнула. К счастью, купюры из разбитой копилки она сразу сунула в карман.

Алешка купила карточку на проезд и вместе с потоком людей спустилась на эскалаторе вниз, чуть не скатившись с него на входе и не свернув себе шею на выходе. Отчего-то поручень ехал быстрее эскалатора. Повезло, что час пик и впереди плотно шли люди.

Без сопровождающего и ее трости передвигаться по метро оказалось безумно сложно, хотя маршрут был ей знаком. Одна в подземке она никогда не ездила. Здесь стоял такой гул и грохот, что ориентироваться по звукам было невозможно, а какофония запахов сбивала с ног. Послышался звук подходящей электрички, толпа стала напирать сзади, подталкивать ее к краю платформы. От страха сделалось мутно в голове. Палочка уткнулась в пустоту, в нос пахнуло машинным маслом. Грохот нарастал. Еще мгновение, и ее столкнут под поезд.

Кто-то схватил ее сзади за шиворот и дернул назад.

– Куда прешь, дед! Жить надоело? – проорал незнакомый мужской голос, грубиян отшвырнул ее назад. Дальше произошло неожиданное. Поезд вобрал в себя пассажиров и уехал, а она осталась на перроне.

– Сам ты дед, – буркнула Алешка и уселась на лавку ждать следующую электричку. Рядом присела пожилая женщина, благоухающая кислыми щами, и стала методично пихать ее локтем. – Что вы толкаетесь? – разозлилась Алешка, с трудом удерживаясь, чтобы не засветить тетке локтем в ответ. Та замерла, вероятно, внимательно ее рассматривая, а потом запричитала, как плакальщица.