Мария Брикер - Небо под зеленым абажуром

– Почему вы деньги не взяли с собой?

– Зачем? Тогда бы пришлось их где-то прятать, трястись, что в любой момент нагрянет полиция с обыском. Я ведь прекрасно понимала, что стану первым человеком, которого будут подозревать. Да, я не закрыла дверь, потому что планировала вернуться с подругой, чтобы она стала моим свидетелем. Кто-то должен был рассказать следователям, что дверь была не заперта. Я рассчитывала, что позвоню матери, не дождусь ответа, потом свяжусь с подругой и, рыдая, попрошу поехать со мной. Дескать, подозреваю, что случилось страшное, но ехать одна боюсь, хоть и похоронный агент. Поэтому не заперла дверь, а просто прикрыла. К подруге обращаться за помощью не понадобилось.

– Не боялись, что кто-то влезет в квартиру и деньги украдет?

– Во-первых, вероятность того, что сюда влезет вор за час-полтора моего отсутствия, была ничтожной. Во-вторых, я подумала, что даже если вор влезет и наткнется на труп, то вряд ли у него возникнет желание лазить по шкафам. Одно дело срок мотать за кражу, и совсем другое – за убийство. Поэтому, когда я приехала и увидела, что тут не только Алешка побывала, но и неизвестный парень, у меня крышу снесло. Я в самом деле испугалась, что нас ограбили. Так что спектакль у меня вышел незапланированный. Как жаль... Как жаль, что я не поставила банку обратно на антресоль. Я уже купила билет в Египет. Хотелось хоть раз по-человечески отдохнуть.

– Скоро отдохнете. Собирайтесь, вам придется проехать с нами, – сказал Майоров и вызвал для Иваньковой машину.

– Игорь Вениаминович, – окликнула его Верочка. – Только что с вокзала звонили.

– Девчонку задержали? – обрадовался следователь.

– К сожалению, нет. Вы не поверите. У вашего хорошего знакомого на Ленинградском вокзале сперли куртку, где были паспорт, билеты и деньги. Сейчас он томится в линейном отделении. Они просят подъехать, подтвердить его личность.

– Так не бывает! – не поверил Майоров и тяжело вздохнул.

До платформы к поездам дальнего следования Ленинградского вокзала вся троица добралась благополучно. Предстояло пройти путь к вагону, где полиции, по словам Анки, было полно. Сердце в груди у Алешки застучало как сумасшедшее. Пьяного изображать больше не пришлось, от страха ноги ее держали с трудом на самом деле.

– Адрес Арины Петровской я написала на листочке и в карман пуховика сунула. Запомни на всякий случай. Вдруг потеряешь, – дала последние указания Анка и продиктовала координаты адвоката. – Поезд прибудет в Питер примерно в восемь утра. Попросишь кого-нибудь в такси тебя посадить. Деньги я тебе тоже в карман сунула. Четыреста шестьдесят рублей. Есть большая вероятность, что адвокатша будет дома. А если нет, подождешь. В общем, сама сообразишь, не маленькая. Все, вспоминай немецкий.

Анка подвела ее к нужному вагону.

– Здрасте, – поздоровалась она с проводницей. – Гражданин Германии малость перебрал. Я до купе его провожу?

– Guten Abend! Wie geht’s? [3]– заплетающимся языком сказала Алешка и икнула для убедительности.

– Guten Abend! Beeilen Sie sich bitte, – лучезарно улыбнулась проводница.

– Че? – переспросила Анка.

– Быстрее, блин, говорю, затаскивайте своего гражданина Германии в купе и на полку ложите. Через две минуты отправляемся.

Подхватив Алешку под руки, они нашли купе и с облегчением вздохнули. Кажется, пронесло. В купе никого не было. Интеллигент оставил трость, пожелал Алешке счастливого пути и дипломатично вышел, закрыв за собой дверь. Почувствовал, что девочкам надо побыть наедине.

– Ну все, Таврическая! Давай прощаться. Не люблю я этого, блин, в натуре, – бодро сказала Анка. – Желаю тебе их всех победить! Я в тебя верю... – Голос ее задрожал.

– Ты плачешь?

– Нет.

– Я же слышу, плачешь. Не надо, ведь мы ненадолго расстаемся, – ласково сказала Алешка, расстегнула куртку, достала свою куклу и протянула Анке.

– Нет, я не возьму! Не надо. Это же твоя любимая кукла.

– Я прошу, пусть Манюня пока побудет у тебя, ладно? Через нее у нас с тобой будет коммуникативная связь, – улыбнулась Алешка. – Я тебя очень люблю. Ты теперь мне как сестра. Я за тобой обязательно вернусь, Анечка.

– Можно, я твою кепку тоже пока поношу? – спросила Анка.

– Конечно, – улыбнулась Алешка. – Только потом верни. Она дедовская.

– Отправляемся! Просьба провожающих освободить вагоны! – крикнула из коридора проводница, стукнув по двери купе костяшками пальцев.

Анка взяла куклу, всхлипнула и вылетела из купе.

Поезд дернулся и застучал по рельсам, увозя Алешку от вокзала в другую жизнь. Она упала лицом в подушку и тихо зарыдала.

Показалось, что Анка ее зовет. Она оторвала голову от подушки и сквозь пелену горя услышала далекий голос Анки:

– Таврическая, берегись!

– Я буду себя беречь. Не волнуйся, Анечка, – прошептала Алешка и отвернулась к стене.

Анка пробежала несколько метров за поездом, упала, поднялась, снова побежала, пока хвост поезда не скрылся из вида. За ней вприпрыжку несся Интеллигент.

– Что случилось, Анюта? – запыхавшись, спросил он.

– Гаврила! Отморозок один. У них с Алешкой счеты. Мы поэтому тебя наняли. Поезд тронулся, и я увидела бича в окне. Он сел в этот поезд. Господи, Таврическая одна в купе. Он ее зарежет! Он ее зарежет, Лев Борисович! – закричала Анка, схватила Интеллигента за грудки и затрясла. – Что же делать? Что делать?

– В полицию сообщить, другого выхода нет, – сказал Лев Борисович. – Они свяжутся с дежурным.

– Тогда Таврическую арестуют и посадят.

– Зато живая будет, – заметил писатель. – А я немедленно воскресну! Потом свяжусь с адвокатом Ариной Петровской, все ей расскажу и попрошу об услуге. Эх... Как же я сразу не сообразил, что надо делать!

– Я не могу в полицию. Они меня там знают прекрасно и зуб имеют. Несколько раз ловили, но выпускали за недостаточностью улик. Никто меня слушать не будет. Пошлют в лучшем случае.

– Так и незачем тебе туда ходить. Я сам схожу. К тому же у меня там знакомый лейтенант работает. Очень хороший человек. Жди меня на Казанском, где всегда. Я скоро вернусь.

Анка кивнула, крепко прижала куклу к себе и прошептала:

– Сестричка, держись!

Интеллигент тактично постучал в стеклянное окошко, за которым томился суровый дежурный.

– Любезнейший! Я хочу сделать заявление и сообщить о готовящимся покушении! – сказал он.

– На президента? – поинтересовался дежурный, окинув Льва Борисовича оценивающим взглядом. Интеллигент пригладил волосы и поправил куртку.

– Я серьезно, молодой человек! – сурово сказал он. – Одна девушка пребывает в данный момент в страшной опасности! Ее хотят убить!

– Кто? – равнодушно спросил дежурный.