Ольга Тарасевич - Альбом страсти Пикассо

Подруга пододвинула к зеркалу пуфик, взяла фен и кивнула:

– Ты садись, я тебе с укладкой немного помогу. Осторожнее, шлейф свой красивый помнешь! А я гостей встречать обожаю!

– Я тоже! – прокричала Лика, зажмурившись. Струи теплого воздуха щекотали лицо. – Но не в таком же количестве! Когда мы с Андреем посчитали, сколько народа хотим видеть, – сами обалдели, не думали, что у нас так много близких друзей. Этот список сократить было невозможно! Придут сестра Андрея и моя подруга Катя с мужем, дизайнер Вадим, а еще приятель Андрея – он из тюрьмы, правда, недавно вышел, но Андрюха уверяет, что парень тот адекватный, за экономическое преступление сидел, как Ходорковский… Я пригласила тебя с мужем, следователя Владимира Седова, судмедэксперта Антона. Ну куда мне без моих ментов, я с ними сто лет дружу, я их люблю… Редактор моей газеты, редактор нашего издательства с ребенком (девочке всего годик, но мама с чадом уже активно тусуются, и это правильно; правда, они ненадолго приедут, на пару часов всего). Еще грозились появиться продюсер телесериала по моим романам; актеры, которые в главных ролях снимались. Ах да, плюс – соседи по этому поселку. Некоторые из них – совсем чокнутые (прикинь, я одну барышню пришла на вечеринку звать – а она меня приняла за распространителя и обхамила, ну и снобизм!). Я бы эту мадам ни за что не позвала, она же бешеная, на людей бросается; но Андрей меня уболтал, стал рассуждать о терпимости, о том, что и мы сами не идеальны…

– Всех-то гостей считали? – выключив фен, Маня взяла со столика у зеркала губную помаду и кисточку и ловко накрасила подруге губы.

– Около сорока; тридцать восемь, что ли, – осторожно прошептала Лика, стараясь не смазать ярко-алый блеск на губах. Через пару секунд он просохнет, и тогда можно будет болтать с подругой сколько угодно. – Конечно, угощение на такое количество людей сам не приготовишь – если не являешься владельцем кулинарного цеха. Любимый мужчина замариновал шашлык, я сделала много овощных нарезок. А салаты и закуски заказали в ресторане. Пришлось пригласить пару официантов. Мы с Андреем прикинули, что если этого не сделать – то придется не общаться с гостями, а весь вечер с тарелками вдоль столов носиться. Дизайнер Вадим очень удачно подсказал нам ресторанчик, буквально в получасе езды от нашего коттеджа. Мы тут толком еще и освоиться не успели. А он, пока строителей контролировал, все здесь изучил. А еще вечером приедут ребята с фирмы, запускать фейерверк.

– Ого! Ну вы и размахнулись!

Вронская пожала плечами. Собственно говоря, количество гостей действительно оказалось внушительным, и это вызвало некоторые сложности. Когда стало известно о предстоящих организационных хлопотах, у обоих новоявленных деревенских жителей возник порыв отказаться от своей идеи. И оба же потом, не сговариваясь, решили не пасовать перед всей этой бытовухой. В конце концов, если хочешь устроить себе праздник – придется потрудиться. И не надо допускать, чтобы из-за банальной лени не осуществлялись планы и мечты.

– Мань, я счастлива, – улыбнулась Лика, прижимаясь щекой к щеке подруги. – Мы с Андреем, наконец, научились понимать друг друга. У нас обнаружилось много общего. Мы видим эту жизнь под одним углом, и…

Внезапно умолкнув, Лика выхватила у Мани изящный портсигар, который та извлекла из сумочки, и спрятала его за спину.

Темные брови подруги вопросительно изогнулись.

– Ты же вроде бы не куришь, бросила, – прищурилась Маня. – Или я чего-то о тебе не знаю?

– Я не курю. И ты больше не будешь.

– Это еще почему? Да у меня сигарета – единственная радость в жизни!

– Потому что… от этого, как ни банально звучит, умирают… А радостей у тебя много. Просто ты этого не понимаешь, и с сигаретами это никак не связано…

Плакать глупо.

Слезами горю не поможешь.

Косметика потечет – а ведь гости начнут приезжать с минуты на минуту.

Не время, не место.

Только все равно глаза наполняются влагой, а к горлу подступает комок.

Как жалко своего коллегу… Ему нет еще и сорока. Вместе начинали журналистскую карьеру, вместе ездили в командировки. Курили тоже вместе, затягиваясь горьковатым дымом и хихикая над предупреждениями Минздрава.

Теперь коллеге не до курева, другие дела. С онкологией в легких перекуры больше не актуальны; начинается совсем другая жизнь, и она ужасна – врачи, анализы, подготовка к операции. Невыносимые мучения близких людей, страх неизвестности. И, самое обидное и страшное, по словам заболевшего приятеля: осознание того, что в этот ад начинаешь спускаться самостоятельно, щелкаешь зажигалкой и идешь, с глупо-независимым видом…

– Не переживай, он поправится, – вздохнула подруга, косясь на портсигар. – Да, в таких ситуациях всегда думаешь – беда случится с кем угодно, только не со мной. Не волнуйся, он выкарабкается.

– Мань, жизнь без сигарет прекрасна. И книги можно запросто писать без никотина, и любить, и развлекаться. Я не хочу, чтобы тебе было больно, – Лика протянула серебристую коробочку. – Возьми, я понимаю, что резко с вредной привычкой завязать сложно. Но пообещай мне двигаться в этом направлении, хорошо?

– Ты не слишком категорична?

Вронская кивнула:

– Слишком. Но я тебя очень люблю и не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы со здоровьем, которые рано или поздно возникают у всех курильщиков, и… Ой, ты слышишь? А вот и первые гости!

Засигналивший у ворот автомобиль заставил девушек переместиться к окну. Через пару секунд после того, как отодвинулись ворота, на участок заехал черный джип с тонированными стеклами. Из него вышел мужчина, однако к Андрею, идущему навстречу гостю, не подошел; махнув рукой, он распахнул пассажирскую дверь автомобиля, помог выбраться своей спутнице.

– Наверное, это друг Андрея, Игорь; ну тот, который из зоны вышел, – пробормотала Лика, удивленно разглядывая девушку. Хорошенькая, чуть полноватая, она была одета, как одеваются учительницы в советских фильмах: белая блузка, черная прямая юбка до середины щиколотки, туфли на невысоком устойчивом каблуке. – Только вот непонятно, где он нашел такую приличную девчонку; прямо тургеневская барышня.

– Откуда ты знаешь, что она – приличная? В тихом омуте… – Маня взяла Лику под руку и, окинув подругу придирчивым взглядом, провозгласила: – Хватит прихорашиваться, ты прекрасна! Пойдем развлекать гостей. Я умираю от любопытства!

– И я! У меня отличное настроение! Как мне все-таки нравится, что к нам приедет такая куча народа!

– Осторожнее! – взвизгнула Маня, но было уже поздно: торопясь, Лика задела рукой горшок с цветком, прикрепленный к кованым перилам лестницы, тот спикировал вниз и свалился чуть ли не на голову безмятежно спящему в холле Снапу. Пес резво отпрыгнул в угол и оттуда укоризненно смотрел на спускающуюся по лестнице хозяйку. – Ой, как же я перепугалась! Ладно, будем считать, что цветочные горшки, как посуда, бьются к счастью. Главное, что обошлось без потерь. Страшно представить там, внизу, твою Даринку. Кстати, наверное, ты правильно сделала, что отвезла ее к своим родителям. Я так понимаю, у вас тут гулянка на всю ночь намечается. Малявка проснется если не от громкой музыки, так от фейерверка…