Виктор Доценко - Бешеный жив !

- Извините, Константин Иванович, никак не возможно! - виновато возразил Савелий. - Я буквально на минутку выбрался, чтобы вам показаться и доложить. Очень прошу вас об одном - никому не говорите, что я жив, и мы виделись, ни Костику, ни даже Воронову.

- А Джулии? - перебил генерал.

- И даже ей! Понимаете? - тихо сказал Савелий.

- Не понимаю, но подчиняюсь, - с грустной улыбкой согласился Богомолов.

- Константин Иванович, не могу сейчас ничего об®яснить, кроме того, что так сложились обстоятельства - мне некоторое время придется существовать, нелегально и, скорее всего, за пределами России. - Он глубоко вздохнул. - Но обещаю вам, служить своей Родине я буду до самого последнего вздоха. Вы мне верите, товарищ генерал?

- Верил всегда и теперь верю! - твердо сказал Богомолов.

В каком-то безотчетном порыве он обнял Бешеного и крепко прижал к себе.

- Савка, ты живой, чертяка, вот радость-то какая! - прошептал Богомолов, но взял себя в руки, немного стыдясь проявления чувств, произнес: - Никогда не сомневался, что, где бы ты ни был, главным делом твоей жизни всегда останется благо России. Только будь осторожен! Прошу тебя, зря не рискуй! Вторых твоих похорон я не переживу, - в конце мрачновато пошутил генерал.

- Спасибо, Константин Иванович, - улыбнулся Савелий, - Мухтар постарается... Разрешите идти?

- Разрешить - не разрешаю, но запретить не имею прав, - печально сказал Богомолов.

- Настанет день и час, когда я все-все вам, Константин Иванович, расскажу, а пока не время...

С этими словами Бешеный молодцевато развернулся кругом и через мгновение буквально растворился в южных сумерках, спустившихся на тенистую аллею.

Через несколько дней после завершения операции, о которой Савелий ничего не рассказал Роману Ставропольскому и взял с Васька-Беспалого честное слово десантника, что тот в свою очередь будет нем как рыба, Бешеный днем заглянул в свой любимый "Погребок" просто пообедать.

Савелия трудно было чем-либо удивить, но он, прямо скажем, был абсолютно потрясен, увидев в "Погребке" довольную, улыбающуюся физиономию Широши, который с аппетитом заканчивал обильный обед. За столом сидели еще двое довольно молодых людей крепкого телосложения сугубо европейской внешности.

- О, какая приятная встреча! - воскликнул Широши. - Дражайший Серафим Кузьмич, окажите нам честь и присоединяйтесь к нам!

С доброжелательно-равнодушным видом Савелий подошел к их столику.

- Рад видеть вас, Феликс Андреевич, хотя, признаться, не ожидал столкнуться с вами в этом уютном заведении, - произнес он.

- Неисповедимы пути Господни! Как, впрочем, и наши с вами, его верных рабов, - не без пафоса отозвался Широши и, перейдя на свой обычный, немного ироничный тон, представил своих спутников Савелию: - Дмитрий - водитель и вообще мастер на все руки, а это Вадим, мой секретарь и доверенное лицо в России. А это, - обратился он к молодым людям, - Серафим Кузьмич Филимонов, о котором вы немного слышали, собственной персоной!

После традиционных рукопожатий Савелий сел рядом с Широши. Тот негромко серьезным и немного торжественным голосом сказал:

- Поздравляю вас. Работа высочайшей пробы, хотя от специалиста вашего уровня ничего иного и ждать было нельзя.

- Меня беспокоит взрывчатка: ведь она уже в России. Может, нам теперь этим заняться? Команда толковая сложилась... - пропустив мимо ушей комплимент Широши, предложил Савелий.

- Поиски взрывчатки, Серафим Кузьмич, слишком примитивная задача для человека вашего класса. Не волнуйтесь, этим уже вплотную занимаются соответствующие службы МВД и ФСБ. Большая часть взрывчатки уже обнаружена. По официальной версии чеченские полевые командиры, испытывая финансовые затруднения, готовились продать ее российскому криминалитету. Версия вполне правдоподобная, на ней мы и остановимся...

Савелий вопросительно взглянул на него.

- Судьба Марселя российские власти занимать не будет. Но в лице Анри Гиза вы приобрели вечного и могучего врага, Серафим Кузьмич. Тех, кто становится у него на пути, он никогда не забывает и не прощает. Кроме того, Гиз высоко ценил Марселя, тот был человеком незаурядным...

Савелий равнодушно выслушал последнюю часть тирады словоохотливого Широши и тихо, не обращаясь ни к кому, произнес:

- Хлопотно это!

- Вы, наверное, голодны, Серафим Кузьмич? - спохватился Широши.

- В ресторан чаще всего ходят, чтобы поесть. Вот и я зашел пообедать, - с иронией ответил Бешеный.

- Должен вас огорчить, дорогой мой Серафим Кузьмич, поскольку принятие пищи откладывается минимум на два часа, - смущенно улыбаясь, заявил Широши. - Мой "Боинг" стоит в аэропорту Минеральных Вод, и мы должны вылететь как можно раньше. За пару часов Дмитрий обещал нас домчать до места. Так что вам придется потерпеть до того, как мы взлетим. Надеюсь, возражений нет?

- Какие тут могут быть возражения? Тем более что прекрасная кухня "Погребка" немного приелась.

Может быть, впервые за эти насыщенные событиями и схватками недели Бешеный ощутил покой. Хорошо бы теперь недельки две отдохнуть душой и телом.

- Вы знаете, что я крайне не люблю спешить, Серафим Кузьмич, и лишать вас заслуженного обеда не стал бы из-за пустяков. Нас с вами ждут неотложные дела.

Желая сейчас только одного - покоя, Бешеный посмотрел на Широши и ничего не сказал...