Антон Леонтьев - Ночь всех святых

– Мама, мамулечка! Не убивай меня, прошу тебя, мамочка! Не делай мне больно!

Я отбросила револьвер и ринулась к Димочке. Конечно, это был мой сынок! И как я могла хотя бы на мгновение допустить мысль о том, что его надо убить?

Но едва я обняла его, Димочка зарычал и повалил меня. Его глаза мерцали красным. Мальчик тянулся своими когтистыми лапками к моему горлу.

Я ударила сыночка, и он отлетел к стене. Подхватив библию, я заспешила по винтовой лестнице вниз. Я не смогла убить своего ребенка, а просто бросила его на произвол судьбы.

Но Димочка настиг меня, прыгнул мне на спину, попытался задушить. Я прижала его к стене – и вдруг услышала крик. Мой мальчик, пробив узкое оконце, выпал наружу. И наверняка полетел бы вниз, если бы не успел уцепиться за шаткую деревянную раму.

– Мама, мамочка! Помоги мне! Прошу тебя, мамулечка! Сделай это, если ты меня любишь!

Я потянулась к Димочке, а он, изловчившись, подпрыгнул и выхватил у меня из-под мышки библию. Рама, на которой мальчик повис, треснула и накренилась. Сынок закричал:

– Мама, помоги мне! Прошу тебя!

Сейчас это был не фарс, а вопль страха.

Тут последний гвоздь, на котором держалась рама, выпал из гнезда, и мой сынок полетел вниз. Вместе с черной библией.

Да, я не протянула ему руку. Хотя могла. Да, я не спала его. Хотя могла. Да, я убила своего собственного сына. Но это был уже не мой отпрыск, это был версипль! Но было ли мне от понимания этого легче?

Димочка упал на мостовую. Около него тотчас собралась толпа. Несколько человек подняли головы – и я увидела, что у них у всех мерцают красные глаза. Это были версипли! Они подхватили черную библию и скрылись, оставив моего сыночка недвижимо лежать на камнях…»

«Последовали месяцы, полные ночных кошмаров. Я все никак не могла забыть ужасную картину – мой сынок, повисший на деревянной раме. Как мне хотелось протянуть ему руку! Но каждый раз, когда я это делала, в его глазах вспыхивал адский огонь. Я знала, что сделала правильно. Что должна была так поступить. Но осознание своей правоты не мешало мне считать себя убийцей собственного сына…»

«Вторую библию фюрер так и не заполучил. И никакое чудо его не спасло – Адольфу не удалось надуть полиморфа.

Я дала себе слово, что найду книгу, Хранительницей которой была, и помешаю тому, чтобы другие сатанинские изделия попали в руки версиплей. И наконец напала на след – мне удалось узнать, где нацисты спрятали библию. И я отправилась в Баварию…»

«Почти чудом я пробралась к бункеру в глубине соляной шахты. И очень вовремя! Что ж, я не смогла оградить от версиплей собственного сыночка, но спасла другого невинного человека, чуть не ставшего жертвой полиморфа. И я знала, что могу доверять Гансу. Поэтому оставила черную библию, которую обнаружила в штольне, у него. И сделала это не без задней мысли. Потому что подготовила ловушку для версиплей.

В жерло адского колодца я высыпала не меньше пуда серебряных монет, обнаруженных в штольне. Попав в логово полиморфа, они причиняли ему невероятные страдания. Но важнее всего было то, что избавиться от инородных тел полиморф мог только таким же путем, каким те попали к нему.

И когда кто-нибудь из версиплей раскроет книгу, на него изольется фонтан расплавленного серебра. Одним словом, я превратила черную библию в оружие, нацеленное на самих сатанистов.

Разве не отличная задумка?…»

– Значит, именно вы, сын мой, обвели вокруг носа весь Ватикан, включая службу папской охраны? – спросил декан кардинальской коллегии кардинал Меццофанти с тонкой улыбкой.

Многие подчиненные этого человека, являвшегося правой рукой папы, чуть не хлопались в обморок от подобного его сладкого тона и «милой» улыбки, однако Андре просто ответил:

– Да, ваше высокопреосвященство. Причем это оказалось не слишком трудно сделать.

И лучший на свете вор взглянул на стоявшую рядом Светлану. Они сейчас находились в Апостолическом дворце, куда были приглашены по личной просьбе самого понтифика. С ним молодые люди уже повидались, хотя встреча длилась менее пяти минут – папа римский сдавал все сильнее и почти все время проводил в постели.

Кардинал Меццофанти, фактический правитель Ватикана и всей католической церкви, усмехнулся (от его усмешки у многих волосы становились дыбом) и подошел к ящику из эбенового дерева, что стоял на полу. Из ящика доносилось легкое похрюкивание.

– Сын мой, вы полностью искупили вину тем, что вернули нам черную библию! – продолжал кардинал. – И в связи с этим его святейшество принял решение наградить вас, а также вашу прелестную спутницу и, как понимаю, будущую супругу Верховным орденом Христа!

Данный орден являлся высшей наградой Ватикана и вручался чрезвычайно редко, причем исключительно монархам или главам государств, а женщины им никогда не награждались. О чем прекрасно знали Светлана и Андре.

– Надо идти в ногу со временем, – вздохнул Меццофанти, «сканировав» их мысли. – Ведь вы и ваша будущая супруга являетесь теперь Хранителями двух других черных библией! А это не только великая честь, но и колоссальная ответственность!

Потекла светская беседа. Наконец кардинал спросил, чем еще Ватикан может отблагодарить молодых людей за возвращение библии.

Те переглянулись, и Андре сказал:

– В подземелье под Апостолическим дворцом имеются фрески, созданные, по легенде, самим Христом. Мы бы хотели взглянуть на них.

Кардинал Меццофанти подошел к мозаичному распятию, украшавшему стену за письменным столом, и произнес:

– Отчего же, сын мой, это не легенда! Хорошо, я сам выступлю в роли экскурсовода. А заодно вы объясните, как улучшить охрану подземной библиотеки.

«Врач, осматривавший меня после того, как нам с Гансом удалось отбить нападение версиплей, сказал, что я беременна. И отцом ребенка мог быть только один человек – мой любимый Оскар.

Борьба добра и зла, света и темноты, солнца и луны будет длиться вечно. Жизнь же моя ограничена. Но я приложу все усилия, чтобы покарать тех, кто отнял у меня батюшку, Оскара и Димочку.

Поэтому я приняла решение инсценировать собственную смерть. Ганс поможет мне. Он умеет хранить секреты.

На время я скроюсь. Сменю имя. Изменю внешность. Подарю жизнь сыну или дочке – плоду моей и Оскара любви. А затем продолжу борьбу.

Может быть, рано или поздно я обрету покой. Найду новую любовь. Поборю проклятье.

И смогу наконец стать счастливой…»

Альтернативная версия евангельских событий изложена в романе А. Леонтьева «Святой нимб и терновый венец», издательство «Эксмо».