Ольга Володарская - Отвергнутый дар

За те двадцать лет, что Энгельс ходил в холостяках, он ни разу не влюбился. Он не считал это странным, скорее закономерным. Настроил себя на такую «волну», чтобы избежать страданий, неизменно наступающих после того, как пройдет любовная эйфория. И немного собой гордился…

Вот только оказалось, что зря. Его настрой был совершенно ни при чем. Просто не встретилась за двадцать лет та самая, единственная, желанная, родная… ЕГО женщина!

Нина…

Энгельсу даже ее имя казалось исключительным. Нина…

Нежное, удивительное, музыкальное. Если растянуть гласные и пропеть его, можно заслушаться.

Нина…

Энгельс повторял ее имя на все лады. Смаковал его, как изысканное лакомство, и чувствовал на языке сладковатый привкус…

У Нины была сногсшибательная, экзотическая, хищная внешность. И нежное, исконно русское имя. И в этом несоответствии тоже была прелесть.

Энгельс полюбил Нину именно тогда, когда она ему представилась. Она сразу произвела на него впечатление, но не более того. Он увидел ее лежащей на снегу. Капюшон с головы слетел, черные кудри рассыпались так картинно, что не оторвать глаз. Энгельс мог бы долго смотреть на прекрасную девушку, но ей требовалось помочь подняться. И когда он сделал это, то спросил имя. Просто чтобы убедиться, что незнакомка, которую всю трясло, в своем уме. Вид у нее был не совсем адекватный.

– Нина, – представилась та. И все! Энгельс понял, это ОНА…

Он думал о ней все время. И спать лег с мыслями о Нине. Он мечтал, чтобы она пришла к нему во сне. Там их отношения будут казаться естественными. В действительности же…

«В действительности мы как два полюса… – мысленно вздохнул Энгельс. – Она молода и прекрасна. Я зрел и не очень хорош собой. Она наверняка ждет принца на белом коне. Я же скорее Ходжа Насреддин на осле, хотя у меня вместо осла дорогая машина. Она никогда не ответит мне взаимностью…»

Нина Славину не приснилась, как он ни старался заманить ее в свое сновидение.

«Я хочу ее видеть! – отчетливо понял Энгельс. – Если не сейчас, то как можно скорее. Как хорошо, что я знаю, где она работает. Нина вчера сказала, что трудится в картинной галерее «Эстет». Не нанести ли мне туда визит? А потом в больницу, к маме…»

Приняв такое решение, Славин начал бриться с особой тщательностью. И одновременно продумывал, что следует надеть, чтобы произвести на даму особенно приятное впечатление.

Нине снился кошмар. Жуткий и бесконечный. Казалось, она спит целую вечность и видит одно и то же – беспроглядный мрак, в котором кто-то прячется. Нина знает, что этот кто-то рано или поздно выскочит из темноты и убьет ее, и затянувшееся ожидание неизбежного было страшнее самой смерти.

Нина прекрасно понимала, что спит, и очень хотела проснуться. Она заставляла себя открыть глаза. Но у нее ничего не получалось. Ей снилось, что она разлепляет веки, но видит ту же тьму. Сначала кажется, что она проникла и в действительность, но потом наступает понимание – она все еще спит, и кошмар продолжается…

А тот, кто прячется во тьме, все ближе! Он вот-вот выскочит из мрака…

Нет, вылетит в образе гигантского ворона! Черной птице легко спрятаться в темноте, стать ее частью. Нине уже слышится карканье. Сначала далекое, затем все более близкое и, наконец, оглушительное, разрывающее барабанные перепонки…

Нина разлепила веки. Она ожидала снова увидеть черноту, но нет, в глаза ударил яркий свет. Пришлось зажмуриться. Спать она легла, не погасив бра, и теперь именно его свет резал глаза.

– Проснулась, – с облегчением пробормотала Нина.

– Кар! – услышала она.

– Значит, это ты меня разбудил? – обратилась она к Карлу. Ворон сидел на спинке кровати и внимательно смотрел на Водянову своими глазами-бусинами. – Что ж… Спасибо!

Карл тряхнул крыльями. Жест был чем-то похож на человеческий взмах рукой, сопровождающий фразу «Не стоит благодарности!».

– Есть хочешь? – спросила она у птицы. – Сейчас сварю тебе яиц.

Карл спрыгнул со спинки и важно зашагал в кухню. Нина, хмыкнув, последовала за ним.

В кухне было темно. Утро наступило, но еще не рассвело. Только горизонт посерел. Нина включила свет. Нахмурилась. Что она за хозяйка? Кругом бардак! Чашки так и стоят не мытые со вчерашнего дня. Со стола не стерто. А хуже всего то, что она торт не удосужилась поставить в холодильник, и теперь он испортится раньше времени.

Нина подняла крышку, понюхала.

– Пока не протух, – констатировала она. Подцепив пальцем немного крема, отправила его в рот.

Карл взлетел на стол и нацелил свой клюв на розу из безе, но Нина накрыла торт крышкой.

– Обойдешься, – сказала она птице. – Жди яиц.

Ворон обиделся, взлетел на спинку стула и отвернулся от Нины.

Она только головой покачала. У птиц, оказывается, тоже есть характер. И ей, естественно, досталась та, которая обладает вздорным. Или Карл просто старый? Вот и капризничает…

Нина занялась завтраком. Поставила варить яйца для ворона, а себе сделала бутерброд. Подумав, состряпала еще один и протянула ворону.

– Будешь? – спросила она.

Карл покосился на угощение и отвернул от него клюв.

– Ладно, не ломайся, бери. – И положила бутерброд на край стола.

Ворон подождал, когда новая хозяйка отойдет, и только после этого принялся за еду.

Нина тоже села завтракать, перед этим включила телевизор. Он, как и все в этой кухне, был старенький, черно-белый. Но показывал отлично. Четко, без помех, только нагревался долго, и изображение появлялось не сразу, а секунд через тридцать, запаздывая за звуком.

– Вчера поздним вечером был убит экстрасенс Василий Разин, широко известный как белый колдун Василий, – услышала Нина голос ведущей. – В последнее время маг стал очень популярным. К нему за помощью обращались и видные политики, и звезды эстрады, и спортсмены…

Нина внимательно слушала, с нетерпением ожидая момента, когда появится изображение. Внешность Василия она не помнила. Ничего, кроме бороды и волос. И теперь ей захотелось посмотреть, какой он.

Наконец на экране проступила картинка.

Длинные седые космы и окладистая борода, вот что сразу бросилось в глаза. Затем она разглядела густые, нависающие над темными глазами брови, крупный нос. Висячая родинка под глазом, впалые щеки. Нижняя часть лица была скрыта под бородищей. Ни губ не рассмотришь, ни подбородка. Есть что-то общее с Григорием Распутиным, но глаза другие. У Григория – светлые, прозрачные, у Василия темно-карие. Умные, добрые и какие-то родные…

Потрясающие глаза!

И сам Василий, несмотря на имидж эдакого чудища лесного, косматого, неопрятного, показался Нине очень добрым, сердечным человеком. От него явно исходила положительная энергия.