Михаил Демин - Тайны сибирских алмазов

Все это, в сочетании с богатой охотничьей практикой, весьма помогало ему вершить то дело, которое он начал без малого двадцать лет назад!

Он поклялся тогда отомстить блатным за кровь брата, и вообще – вывести под корень в этом краю всю их породу, всех такого рода «хищников»! И клятва эта с годами не забылась, не пресеклась.

Известие о гибели коменданта дошло до Самсонова в начале десятого утра – когда как раз наступил скупой, неяркий апрельский рассвет.

Прибыв на место происшествия, капитан осмотрелся. Помолчал, посопел задумчиво. И затем обратился к медику – молодому приисковому врачу, иногда, по совместительству, выполнявшему роль милицейского эксперта.

– Как ты думаешь, – спросил он, – Керимов действительно мог налететь на этот камень? Что здесь – случайная катастрофа, или?…

– Да ведь как сказать? – ответил тот, разведя руками. – Катастрофа, вообще-то, не исключена. Судя по всему, смерть наступила часов пять назад. А тогда ведь было совсем темно.

– Да и туман стоял, – негромко добавил кто-то.

– Вот, вот, туман…! Значит, сбиться с пути лейтенант мог запросто. И к тому же он был пьян.

– Пьян? – нахмурился Самсонов. – Не может быть…

– Ну, как – не может! – усмехнулся врач. – От него же явственно попахивает.

– Странно, – пробормотал Самсонов, – очень странно.

– Конечно, количество выпитого я сейчас определить точно не могу, – продолжал врач, – это выяснится потом, при вскрытии. Но как бы то ни было, картина вырисовывается ясная… Выпил, погнал мотоцикл. Ведь на этой машине тихо не ездят! А тут еще – полная потеря видимости… Ну, он и врезался с разгона. Случай банальный.

– Та-ак… А характер травмы – каков?

– Разбит череп. Вся теменная область. При таких травмах обычно не выживают.

– И как ты думаешь, это возможно, чтобы он, сидя на мотоцикле, разбил себе именно темя? Скорее уж должно было бы пострадать лицо…

– Вот на мотоцикле-то как раз и возможно, – пояснил один из оперативников, старший лейтенант Кравцов. – Это в автомашине – другое дело. Там шофер сидит прямо. А у мотоциклистов посадка – как у всадников. Как на коне. Они почти всегда ездят, чуть пригнувшись…

– Н-да… Ну, ладно, – неопределенно проговорил капитан. – Будем считать осмотр места происшествия оконченным… Кравцов, составьте-ка протокол!

Затем он отдал еще несколько деловых распоряжений. После чего отвернулся от толпы и сунул руку в карман меховой тужурки. Там, как у старого курильщика, лежали у него трубка и табак. И он быстро, привычно, одним движением большого пальца, набил себе трубочку.

Зажал ее в зубах – прикурил неспешно. И, попыхивая сладким душистым дымом, пошагал, насупившись, к прииску.

Он шел в одиночестве – тяжело ступая по бревенчатому скользкому настилу.

И все, знавшие его, понимали: капитана сейчас нельзя отвлекать разговорами! Ему необходима тишина. Он крепко занят. Он думает.

И он думал. В первую очередь – об этом самом бревенчатом настиле… Думал о том, что данный настил представляет собою знаменитую «алмазную трассу», о которой постоянно заботился комендант. И поехал он ночью именно по ней!

Но в таком случае зачем же, за каким же чертом ему понадобилось вдруг сворачивать на другую, поперечную дорогу? Что его там – на твердой земле – могло заинтересовать?

Заинтересовать столь сильно, что он как бы забыл всю свою выучку, всю привычную свою осторожность?…

А комендант Керимов был достаточно хитер и осторожен – капитан давно в этом убедился! И был комендант первоклассным водителем. Ведь умение управлять любыми машинами входило в обязательную программу спецшколы, которую он, кстати, окончил с отличием. И конечно же, он никогда, собираясь в дорогу, не стал бы напиваться!

Тем более, что он и вообще был человеком не пьющим, как и большинство татар…

У капитана когда-то состоялся на эту тему любопытный диалог с Керимовым… «Ты не пьешь-то – почему? – допытывался Самсонов. – Может, потому, что этого не велит Коран? Так ведь ты же коммунист! И должен читать не священные книги, а Историю Партии…» – «А я ее, между прочим, и читаю! – отвечал, посмеиваясь, татарин. – И дело вообще не в Коране… Просто я всегда уважал обычаи своих предков. Татары ведь сроду водку не пили. И к вашему русскому свинству я как-то еще не привык». – «Ничего, – пообещал ему Самсонов, – привыкнешь. Север всему научит!»

Так они потолковали. Однако за истекшие полтора года, проведенные Керимовым на Севере, он все же не научился пьянствовать… И вот теперь – такой неожиданный, непонятный, странный поворот!

Капитан шагал, посасывая трубочку, по обледенелым бревнам трассы. И мысль его все время, невольно, возвращалась к проклятому валуну.

Как и каждый опытный таежник, Самсонов, разумеется, был знаком с различными языческими культами. Знал он также и о том, что сибирское шаманство – внешне якобы искорененное, – в действительности продолжает существовать. Причем, за истекшие годы оно как бы даже усилилось, возросло. И вся суть заключалась в современной антирелигиозной политике.

Когда в XVII веке началась колонизация Сибири, то вслед за казаками – полярными конквистадорами – двинулись на Восток представители православного духовенства. Церковь тогда повела активную борьбу с дикими туземными верованиями. И спустя столетие многие народности Севера были уже крещены. У азиатов отняли древних их идолов и дали им взамен – Единого Христианского Бога.

Но потом пришла пролетарская революция, наступила советская власть. И власть эта решительно отменила всех и всяческих богов.

А людей нельзя ни на миг оставлять без веры!

И жители тайги постепенно почувствовали себя как бы осиротевшими, незащищенными… С одной стороны их окружала беспощадная природа Севера, с другой – строгая местная администрация. И к кому же им было теперь обратиться с тайными молитвами, которые не выскажешь, не откроешь простому, обыкновенному человеку? Тут непременно нужен священник или шаман…

И вот так в северных стойбищах стали опять, как и встарь, появляться шаманы, начали твориться традиционные мистические действа.

Только теперь они творились в сугубой тайне…

И, конечно же, вновь возродился древний, полузабытый культ камней! А одним из известных объектов этого культа как раз и являлся здесь придорожный, похожий на спящую птицу, гранитный валун! Тот самый, возле которого разыгралась ночная трагедия.

– Так, может быть, внимание коменданта привлекли именно шаманские пляски? – напряженно размышлял капитан. – Может, он увидел у этого камня нечто необычное? И потому своротил туда с полпути?

Но если он сумел увидеть – значит, туман был не слишком уж густ! Значит, он ехал не вслепую! И обязательно должен был бы притормозить.