сборник - Детектив Франции -1

Сэм сделал знак Малко чтобы тот следовал за ним. Они пересекли двор и оказались перед дверью, охраняемой двумя полицейскими, вооруженными карабинами.

– Хотим взглянуть на вашего подопечного, — сказал с мрачным видом Сэм.

– Что он натворил? — спросил Малко. Сэм сплюнул.

– Он дефилировал с вьетнамским флагом. Когда мы попытались вырвать его у него, он стал стрелять и ранил двух полицейских.

Сэм отпер дверь. Малко вошел первым, за ним Сэм с пистолетом в руке. Они увидели сидящего на скамейке человека. Его правый висок был разбит, а руки слегка дрожали.

– Месье хочет поговорить с тобой, — сказал Сэм, ткнув ему в ребра пистолетом. — Советую ему отвечать, иначе я за себя не ручаюсь.

Мужчина взглянул на Малко и апатично спросил:

– Вы кто?

– Я веду расследование по распоряжению правительства. Мне хотелось бы кое-что у вас спросить, — ответил Малко.

– Пожалуйста.

– Как вас зовут?

– Лестер Уайт.

Полицейский сел на скамью и, играя барабаном пистолета, следил за беседой. Малко взял стул и поставил его напротив задержанного.

– Чем вы занимаетесь, господин Уайт? — спросил он.

– Я отвечаю за производство в «Электроникс оф Калифорния», в Окленде.

– Вас что-нибудь не устраивает в вашей работе?

– Напротив, я доволен работой. Я хорошо зарабатываю. У меня были худшие времена.

Лестер Уайт отвечал спокойно, без напряжения. Малко прокашлялся.

– Вернемся к сегодняшнему дню. Вы обвиняетесь в том, что стреляли в полицейских и двоих ранили. Это очень серьезно. Вы рискуете оказаться в газовой камере. Почему вы это сделали?

Лестер Уайт заерзал на скамейке и неожиданно отсутствующим голосом ответил:

– Что будет со мной — не важно, так как наши идеи торжествуют.

– Какие идеи?

– Нужно победить капитализм, дать возможность выразиться демократическим силам. Нужно прекратить войну во Вьетнаме и принять в ООН демократический Китай.

Глаза Малко внимательно следили за ним. Он был поражен преображением этого человека. Его глаза были теперь лишены всякого выражения, казалось, что он рассказывает заученный урок.

– Вы коммунист? — спросил Малко.

– Разумеется, — спокойно ответил тот.

Полицейский подпрыгнул на скамейке.

– Вы слышите этого мерзавца?

– Спокойно, — сказал Малко. — Вы состоите в партии, господин Уайт?

– Вы прекрасно знаете, в каком положении сейчас компартия в Соединенных Штатах. Чтобы заставить торжествовать истину, не обязательно быть членом партии.

– Вы всегда так думали?

– Нет. Я многое обдумал и раскаиваюсь.

– В чем?

– Я был соучастником империалистов и поджигателей войны. Я даже голосовал за Президента...

– За кого бы вы стали голосовать сейчас?

– За демократического кандидата, который будет проводить просоциалистическую политику.

У полицейского перехватило дыхание. Он изрыгал ругательства, глядя на Уайта с гадливостью.

Малко продолжил допрос.

– Вы имеете контакты с другими сочувствующими... социализму? — спросил он.

Уайт ухмыльнулся.

– Разумеется, — ответил он. — Я сам организовал первую коммунистическую ячейку на юге Сан-Франциско. Она не последняя. Постепенно американцы поймут, что разделять наши взгляды — это единственно правильное решение.

Малко вздрогнул от «правильного решения». Типичное выражение коммунистической диалектики. Откуда Уайт его взял?

– Впрочем, — продолжал задержанный, — вы сами, работающий на империалистическое правительство Соединенных Штатов, в конце концов начнете мыслить правильно... Рано или поздно все честные люди будут возмущены обманом руководителей страны.

– Вам не кажется, что вы представляете меньшинство? — осторожно спросил Малко.

– Сегодня на улицу вышли сотни, — просто ответил Уайт. — Скоро выйдут тысячи, даже если нас будут сажать в тюрьмы и казнить.

Как только Малко касался политики, равнодушие задержанного сменялось на монотонный и напряженный тон. От этого человека исходило нечто неприятное, напоминающее Малко что-то из его прошлого, но что?

– Благодарю вас, — сказал он в заключение, — и желаю, чтобы ваш безумный поступок не имел для вас слишком серьезных последствий.

Лестер Уайт изрек:

– Конечным результатом наших действий будет свержение капиталистического строя.

Малко вышел в сопровождении полицейского.

– Вы видите, он спятил, — взорвался полицейский. — Вы только послушайте его! Свержение капиталистического строя!

Они вернулись в кабинет Ричарда Худа. Малко наклонился к шефу полиции:

– Помимо арестов проводили ли вы расследование о причинах и последствиях этой истории? — спросил он.

Худ сказал разочарованно:

– ФБР направило сто пятьдесят человек, которые только этим и занимаются. Мои люди им помогают. Например, человек, которого вы только что видели: о нем известно все с того момента, как он появился на божий свет. Сегодня в восемь часов вечера в моем кабинете будет совещание, приходите послушать.

Малко согласился. У него было время вернуться в отель и передохнуть. Пять минут спустя он уже ехал в полицейской машине, по дороге купил последний номер «Сан-Франциско кроникл». Вся первая страница была посвящена волнениям под огромным заголовком: «Убийства и пожары на Юге».

Передовица рассказывала о «внезапном безумии», экстремистах, несостоятельности полиции. Ни слова о «коммунистической эпидемии». Беспорядки списывались на счет жары.

В кабинете Худа было так накурено, что можно было вешать топор. Около дюжины мужчин слушали сообщение человека в белой сорочке, с ежиком на голове и голубыми глазами. От него за версту разило ФБР.

– Мы столкнулись, — говорил он, — с самой широкомасштабной подрывной акцией, когда-либо проводимой в нашей стране. Взгляните.

На стене висела огромная карта Калифорнии. Кнопками и цветными стрелками обозначалась зона, охватывающая юг Сан-Франциско до Монтрэля и часть Окленда на востоке.

– Внутри этой зоны, — продолжал оратор, — нормальные люди превращаются в коммунистов, и нам ничего не известно, почему это происходит. Мы располагаем сведениями, что эпидемией заражено двадцать процентов населения.

В напряженном молчании аудитории Малко поднял руку и спросил:

– Распространяется ли эпидемия на детей?

Человек из ФБР грустно кивнул.

– Еще как, и это нас очень беспокоит.

Худ представил Малко как ведущего расследование от Госдепартамента. Малко не знал, клюнет ли на это ФБР, но ему было наплевать.

Сотрудник ФБР в заключение сказал:

– Мы вынуждены были отстранить от исполнения обязанностей некоторых из наших агентов, зараженных «эпидемией».

Тяжелое молчание повисло над присутствующими. За тридцать пять лет своего существования в ФБР было только два предателя, один из которых оказался негром.