Татьяна Луганцева - Повелительница сердец

– Мне не заснуть. И лучше мне завтра не будет. Может, еще выпить? Я же не должна за него переживать, раз он меня бросил!

– Ты можешь нам все рассказать? – спросила Яна.

– А вы полиция? – попыталась сфокусировать на ней мутный взор Эмилия.

– Нет, мы совсем не из полиции.

– А кто вы?

– Мы – друзья! – заверила принцессу Татьяна Павловна.

– Тогда, наверное, я могу вам рассказать…

– Конечно!

– Хорошо, слушайте. Мне позвонили и потребовали вернуть платье с брильянтами…

Яна с Татьяной переглянулись.

– Что за платье?

– Свадебное. А, вам не понять… – махнула рукой Эмилия, словно отгоняя надоедливых мух. – Когда я поехала за ним в Европу, со мной связались одни очень серьезные люди. Вернее, тогда я еще не знала, насколько они серьезны…

– Кто они? Ты их знаешь?

– Конечно, нет! Я не вожу таких знакомств! Это было в первый раз. Мне всего лишь надо было вывезти еще одно свадебное платье.

– Зачем тебе два? – прикинулась полной дурой Татьяна Павловна.

– Дайте договорить! Я и так плохо соображаю… Платье-то я заказала одно. Зачем мне два? Ха! И одно-то не пригодилось… А второе сделали такое же и упаковали так же, как для меня. Но мое собственное было украшено стразами, а второе, не мое, – настоящими брильянтами.

– Вам, пользуясь вашим положением, ваше высочество, предложили поучаствовать в контрабанде? – усмехнулась Яна.

– Я не знаю… не думала, как это называется… я никогда…

– Зачем ты согласилась? – проявила каплю сострадания Татьяна Павловна.

– Мне пообещали огромные деньги. Огромные! А я решила, что они мне пригодятся. У Артура их много, и мне надоело, что некоторые намекают, будто я выхожу за него замуж только из-за его денег.

– У вас же богатая страна! – удивилась Яна.

– Вот именно! Страна, но не норвежская династия. Королевская семья существует формально, для галочки, и больших средств у нас нет. Мы находимся на полном обеспечении государства. Нас как витрину показывают! Сохраняют за нами замки, прислугу как атрибут, а за душой-то ничего… Вот я сдуру и позарилась. Подумала, раз не наркотики, так пусть везут… Те люди сказали, что брильянты и так им принадлежат, просто возни много по оформлению, мол, бюрократия кругом. В общем, я согласилась. Просто бес попутал! А по приезде в Норвегию оказалось, что в одном из розовых чемоданов мое платье со стразами, а в другом, в другом… – Тут Эмилия зарыдала навзрыд.

Татьяна Павловна кинулась ее утешать:

– Ну, что ты, девочка моя, что ты… Может, водочки?

– Угу… – кивнула Эмилия.

– Дай человеку договорить, а то сейчас отрубится, так ничего и не узнаем, – возмутилась Яна.

– А мы по чуть-чуть… по рюмочке да по огурчику… Я из России малосолененьких баночку привезла для торжественного случая, и сейчас именно такой. Ну, что ты, девонька, нос повесила? Сейчас все будет хорошо!

– А у тебя что, с собой? – удивилась Цветкова.

– Ага! Всегда с собой! Ты будешь?

– Нет. А то, когда опять попаду в больницу, врачи удивятся. Получится, как в том анекдоте – в спирте крови не обнаружено, – ответила Яна.

– Как знаешь. А мы с Эмилией вспомним Россию-матушку.

Татьяна Павловна засуетилась в поисках посуды. Эмилия вытерла слезы и с интересом ребенка смотрела за ее действиями, словно пыталась отвлечься хоть на чем-то. Профессор биологии движением фокусника вытащила из своей необъятной торбы банку огурцов и бутылку водки, которую открыла одним махом и плеснула в то, что нашла в комнатенке… А именно – в подсвечники.

– Чин-чин? – засветилось ее лицо.

– Чего? – не поняла Эмилия, хлопая ресницами.

– А ты бывала в тайге? – вдруг спросила ее Татьяна Павловна.

– Я? Нет.

Если бы Эмилия была мужчиной, то все бы заметили, как дернулся у нее кадык.

– То-то же! А то все фьорды, фьорды… Тайга – это бескрайняя земля, утопающая в девственных сугробах, и огромные вековые ели! – заорала Татьяна Павловна, выкатывая глаза. Вот где природа! Там зверья видимо-невидимо!

– И медведи? – пискнула Эмилия.

– Да, и бурые. Суровые и немногословные. Выпьем!

Вконец перепуганная Эмилия икнула. Затем отхлебнула водки и тут же закашлялась.

– Ой… Как это можно пить? Вкуса нет… просто спирт…

– Кристальная огненная вода, – поправила ее Татьяна Павловна.

Яна решила вмешаться в их «сабантуйчик», пока еще ее высочество «вязало лыко», и спросила у Эмили:

– Что во втором чемодане было?

Та перевела свой небесно-голубой взгляд на Яну, и на лбу ее пролегла морщинка недовольства. Словно принцессе снова напомнили о чем-то очень неприятном.

– Ну, в том, где должна была оказаться контрабанда, – пояснила Яна.

– В том-то и дело, кто-то украл платье с брильянтами и вдобавок посмеялся надо мной! Там была… дохлая собака. Ну, как это… – Ах, да, чучело. Я чуть с ума не сошла, когда вместо платья увидела его.

И тут Яну прорвало – она закатилась в припадке безумного истерического смеха.

– Ты чего? – поджала губы Эмилия.

– А где оно?

– Что? Платье? Сама бы хотела знать… А еще больше хотели бы знать те серьезные люди, вернее сказать, бандиты, которые уже связались со мной и потребовали вернуть им платье с алмазами.

– Я спрашиваю, где собака? – уточнила Цветкова, пока Татьяна Павловна разливала в средневековые подсвечники исконно русский напиток, бубня что-то про хлебосольную Кубань.

– Там бескрайние поля хлеба. Там землица – золото: что воткнешь, то и растет. Чернозем! Что вы знаете о черноземе? В каждом сантиметре навоз, перегной… Выпьем? Выпьем!

Яна, наблюдавшая за собутыльницами со стороны, могла поклясться, что Эмилия пьет с профессоршей только из страха перед этой крупной и шумной женщиной. А уж слово «чернозем» и высказывание, что вся земля на Кубани – сплошной перегной и навоз, вообще впечатлили принцессу донельзя.

– Где собачка? – повторила вопрос Цветкова.

– Откуда я знаю?! – взвизгнула Эмилия. – Собачка ушла в никуда, и меня ее судьба не интересует. Странно, что вы про нее спрашиваете…

– Где собачка?! – уже завелась Яна. – Где моя Долли?!

– Да выкинула я ее! И еще раз говорю: где то платье, из-за которого мне скоро оторвут голову, меня гораздо больше интересует.

– Твое платье было у меня! – сорвалась на крик Яна. – А собачка была моей! Нам действительно чемоданы перепутали, как я сразу и предположила!

Воцарилась тишина.

– Все мои беды от тебя! – выдала первую же фразу Эмилия, доказывая, что хоть какое-то соображение у нее еще осталось.

– У тебя предвзятое ко мне отношение, – недовольно буркнула мадам Цветкова.

А потом ей все-таки пришлось долго и нудно объяснять Эмилии, что произошло. Татьяна Павловна только водку подливала. Причем зачем-то ее мешая. Со стороны профессорша напоминала обожженного кислотой алхимика – уж очень сосредоточенно она колдовала над «живой водой». Почему обожженного? Потому что уж больно красным было у нее лицо.