Юлия Латынина - Промзона

Сажать Анастаса в целом было не за что, благо соответствующую статью исключили из кодекса: но губернатор, когда ему показали пленку, резко остыл и дал приказ прокурору свернуть активность по части покушения.

— А может, Альбинос просто перепугался? — как-то спросил Денис у Извольского, — все-таки ухо человеку разворотило, чуть не оглох, говорят. И голова все время болит. Вот и среагировал неадекватно от страха.

— Константин Цой не знает, что такое страх, — ответил Извольский.

В середине июля РФФИ закончил прием заявок на участие в конкурсе по покупке угольной компании «Алябьевскуголь», расположенной в небольшой республике, входившей в состав Южносибирского федерального округа. Между Цоем, Извольским и другими участниками рынка была предварительная договоренность о том, что никто, кроме Цоя, не участвует в приватизации. Однако когда прием заявок окончился, стало ясно, что одна из фирм представляет Извольского. Когда итоги конкурса были подведены, то выяснилось, что выиграла именно эта фирма.

Константин Цой был в ярости. Его люди давно сидели в компании, которая только формально числилась государственной. Реально же она входила в промышленную империю Цоя, — Цой основательно почистил компанию и вывел из нее все активы. Собственно, тот факт, что АИК «Алябьевскуголь» превратилась в выеденную скорлупу, и должен был разочаровать любых мыслимых покупателей, — ведь они покупали не компанию. Они покупали билет на войну. И вот теперь Извольский заплатил за «Алябу» двадцать шесть миллионов долларов и публично заявил, что собирается судиться по поводу возврата активов.

В тот же день, когда стали известны результаты конкурса, Цой встретился со Степаном Бельским. Встреча состоялась в президентском номере «Кремлевской».

Бельский лениво развалился в кресле, а взбешенный Цой ходил из угла в угол.

— Ну слушай, а что ты хочешь? Ты его кинул, как лоха на базаре…

— Это не кидалово, — резко сказал Цой, — это ответ. Он меня хочет задушить на перевозках, ты думаешь, я отдам ему шахту? Меня зовут Константин Цой, а не Иисус Христос! Это человек, с которым нельзя иметь договоренностей.

Он их дважды нарушал. Сначала по железной дороге. Теперь — по углю.

Бельский сидел, полузакрыв глаза. Он видел, что Альбинос сам себя распаляет. Полгода назад Извольский был вполне хорош. Цой пил с ним вместе водку, катался на лыжах, и приводил в пример в качестве блестящего менеджера.

Потом Цой отобрал у Извольского шахту и Извольский, видите ли, стал свиньей, нарушающей договоренности…

— Он боится, что мы его в угол загоним. Угля лишим… — сказал Бельский.

Цой стремительно обернулся.

— Мы не можем загнать в угол Извольского, — сказал он, — у него плоский комбинат. Понятно? У него рентабельность в четыре раза выше, чем у нас на «Тагчермете»! Если наши шахты перестанут продавать ему уголь по двадцать пять долларов, то он купит его в Австралии по сорок! А если он моим же директорам даст цену сорок, то они забудут обо всем на свете и с визгом кинутся продавать уголь Извольскому!

Цой раздраженно передернул плечами и еще раз повторил.

— Мы не можем загнать в угол комбинат с такой высокой нормой рентабельности и таким менеджментом. Иначе бы я давно это сделал.

Белье кий пожал плечами:

— Так почему мы воюем?

— Потому что мы не можем с ним помириться, не потеряв лица, — ответил Константин Цой.

Спустя две недели после этого разговора структуры, аффилиированные с группой «Сибирь», взяли в управление Акбалуйский ГОК в Казахстане, с которого АМК забирал окатыш до того, как купил Павлогорку.

в которой на железной дороге начинают пропадать вагоны, а гражданин по кличке Мансур высказывает неожиданные познания в электроэнергетике.

Железнодорожные скидки «Южсибпрома» начали действовать 1 августа.

А первый вагон у «Южсибпрома» пропал 2 августа. Через две недели вагон нашли, но содержимое его — а были это китайские унитазы, — бесследно исчезло.

Еще через неделю пропали три цистерны с конденсатом, следовавшие из Уренгоя на местный химзавод, и сразу же — платформа с автомобилями «Нива».

Платформа обнаружилась через пару недель в тупике, ни одной «Нивы» не угнали, но все — от фар до габаритов — раскурочили.

Грузы, которые возил Горный и другие перевозчики, за это время не пропали ни разу.

К проблеме подключился начальник РУБОП Черловской области Олег Самарин, и вагоны пропадать перестали. Зато выяснилась статистическая неприятность.

Если вагоны Горного, имевшего более высокие тарифы, ставились под загрузку и разгрузку немедленно, то вагоны «Южсибпрома» имели все шансы простоять под летним солнцем и два, и три дня. Их почему-то чаще забывали в тупике и присоединяли не к тем составам. К ним гораздо чаще приходили с проверкой, и эта проверка постоянно выявляла эксплуатационные дефекты.

Каждый день в офисе экспедиторской компании «Южсибпром» раздавались звонки, и экспедитор, уверенный, что оприходованная им цистерна уже поъезжает к Ставрополю, получал извещение, что цистерна стоит на запасных путях и требует ремонта, — а цистерна та уже была залита бензином и свободных емкостей не было.

Со статистической закономерностью Самарин уже ничего поделать не мог.

Статистическая закономерность была уже в ведении полпреда и союзного ему ахтарского холдинга.

В начале сентября Денис приехал в Черловск. Гендиректор «Южсибпрома», некто Агафонов, бывший некогда правой рукой Андропова, был совершенно неприспособлен к быстрому течению современной жизни и глядел на все происходящее полными изумления глазами. Воевать с Цоем оказалось не так просто, как сажать диссидентов, — Агафонов со вздохом облегчения свалил свои проблемы на молодого вице-президента Ахтарского холдинга, пожаловался ему на дух наживы, царящий в современной России, и уехал в бордель.

Денис побывал в администрации губернатора и на железной дороге, и когда стало ясно, что в один день Денису не уложиться, Денис позвонил Грише Епишкину и спросил, нельзя ли у него переночевать.

— О чем речь, Дениска! — с энтузиазмом откликнулся Гриша, — у меня как раз Настя во Францию уехала! Приезжай! Мальчишник устроим, — или погоди, ты новое-то казино видел? Я ж казино отремонтировал!

— Как уехала? — тупо переспросил Денис.

Гриша еще чего-то втолковывал ему с энтузиазмом в трубку, и Денис механически ответил.

— Конечно подъеду Когда Черяга, умаявшийся за день от переговоров в обладминистрации, подъехал к казино, Гриша уже был там. Дениса провели в одну из задних комнат, где за длинной скатертью разворачивалось утомительное застолье. Девочек еще не было, но водка была, причем в оглушительных количествах.