Роберт Ладлэм - Протокол 'Сигма'

Впрочем, он отошел совсем недалеко, когда в конце коридора появился какой-то человек, направлявшийся прямо к нему.

"Сохраняй спокойствие, - напомнил он себе. - Веди себя так, будто ты находишься здесь с полным правом".

Это было не так уж легко для человека, облаченного в мокрую грязную одежду и с лицом, которое все еще украшали синяки и ссадины, полученные во время происшествия в Буэнос-Айресе.

Живее!

Увидев слева дверь, Бен остановился, на мгновение прислушался, а затем открыл ее, надеясь, что за ней не окажется никаких слишком уж неприятных сюрпризов.

Едва он успел скрыться в комнате, как неизвестный прошел мимо мужчина, одетый в белую куртку, похожую на прыжковый костюм парашютиста, с висевшим на поясе пистолетом в кобуре. Скорее всего охранник.

Помещение имело футов двадцать в длину и пятнадцать в ширину. В падающем из коридора свете Бен разглядел, что здесь тоже громоздятся металлические полки. Он нащупал выключатель и зажег свет.

То, что он увидел, было слишком ужасным для того, чтобы быть реальным, и в первый миг он решил, что пал жертвой какого-то кошмарного оптического обмана.

Но это вовсе не было иллюзией.

"Боже мой! - думал он. - Этого не может быть".

От того, что он увидел, у него подкосились ноги, и все равно Бен не мог отвести глаз от этого зрелища.

Все полки были уставлены рядами запыленных стеклянных банок; среди них попадались и маленькие, наподобие тех, в каких миссис Уолш консервировала фрукты, и большие, в два фута высотой.

Каждая банка была наполнена жидкостью, скорее всего консервантом, вроде формалина, слегка помутневшей от времени и загрязнений.

И в жидкости плавали, как огурцы в рассоле, в каждой банке по одному...

Нет, это не могло быть настоящим!

Он почувствовал, что весь покрылся гусиной кожей.

В каждой банке находилось по человеческому младенцу.

Банки были выстроены с ужасающей аккуратностью.

В самых маленьких - крошечные эмбрионы, в начальной стадии беременности - мелкие бледно-розовые креветки, прозрачные насекомые с хвостами и гротескно большими головами.

Затем зародыши немногим более дюйма в длину - скрюченые, с короткими ручками и огромными головами, запакованные в околоплодные мешки.

Зародыши не намного крупнее, но казавшиеся больше похожими на людей согнутые ножки, растопыренные ручки, глазки, словно ягоды черной смородины, - плавающие в совершенно круглых оболочках, окруженных рваным ореолом хорионового мешка.

Миниатюрные младенцы с закрытыми глазами, сосущие большие пальцы, со сложенными трудно вообразимым образом крошечными, но уже совершенно сформированными ручками и ножками.

По мере увеличения объема банок увеличивалось в размерах и их содержимое. В самых больших сосудах плавали практически доношенные младенцы, готовые к появлению на свет, с закрытыми глазами, расставленными в стороны конечностями, с раскрытыми или стиснутыми в кулачки крохотными ладошками, с длинной пуповиной, свисающей на дно сосуда, обмотанные прозрачной пленкой околоплодного мешка.

Здесь находилась сотня, не меньше эмбрионов, зародышей и младенцев.

На каждую банку была наклеена этикетка, где по-немецки, каллиграфическим почерком проставлена дата (дата извлечения из матки?), срок беременности, вес в граммах, длина в сантиметрах.

Даты ограничивались периодом с 1940 по 1954 год.

Герхард Ленц проводил эксперименты на человеческих младенцах и детях постарше.

Реальность оказалась хуже, чем Бен когда-либо воображал себе. Этого человека, собственно, нельзя было назвать человеком, он был чудовищем... но почему эта ужасная выставка все еще находится здесь ?

Он с трудом нашел в себе силы, чтобы не закричать.

На подгибающихся ногах побрел к двери.

Лицевую стену занимали стеклянные резервуары от фута до пяти футов высотой и диаметром в два фута, и в них находились уже не зародыши, а маленькие дети.

Маленькие дети с морщинистой кожей, от крошечных новорожденных малышей до семи-восьмилетних.

Дети, решил он, которых погубил синдром преждевременного старения, известный под названием прогерия.

Лица маленьких старичков и старушек.

Его затрясло.

Дети. Мертвые дети. Он подумал о несчастном отце Кристофа, укрывшемся от мира в своей мрачной квартире.

Мой Кристоф умер счастливым.

"Частный санаторий, - сказала женщина из фонда. - Эксклюзивное частное заведение, очень роскошное, - заверила она".

Чувствуя головокружение, он повернулся, намереваясь покинуть комнату, и услышал шаги в коридоре.

Осторожно выглянув и увидев, что по коридору приближается еще один охранник в белом, он отступил в комнату и неслышно закрыл за собой дверь.

Как только страж миновал дверь, Бен громко откашлялся и услышал, что шаги прекратились.

Как Бен и рассчитывал, охранник вошел в комнату, чтобы посмотреть, что в ней происходит. Двигаясь быстро, словно атакующая кобра, Бен ударил охранника рукоятью пистолета по затылку, и тот, не издав ни звука, осел на пол.

Бен снова закрыл за ним дверь, приложил пальцы к шее стража и почувствовал биение пульса. Живой, но без сознания и останется в таком состоянии надолго.

Он снял с лежавшего на полу человека кобуру, вынул из нее "вальтер ППК", а затем стянул с охранника белую униформу.

Скинув свою липкую одежду, он облачился в униформу.

Она оказалась великовата ему, но, в общем, годилась. К счастью, ботинки точно подошли по размеру. Откинув большим пальцем защелку, он вынул из пистолета обойму. Все восемь медных патронов находились на месте.

Теперь у него было три пистолета - целый арсенал. Он проверил карманы вновь обретенной одежды, но не нашел ничего, кроме пачки сигарет и магнитной карты-ключа, которую взял с собой.

Переодевшись, Бен вышел в коридор, задержавшись лишь для того, чтобы убедиться, что в поле зрения больше никого нет. Вскоре он очутился возле раздвижных стальных дверей лифта, казавшихся совершенно неуместными в этом древнем здании. Он нажал кнопку вызова.

Послышался звонкий щелчок, и двери тут же раздвинулись, открыв кабину, обитую зеленовато-серой материей. Бен вошел внутрь, окинул взглядом панель с кнопками и сразу понял, что кабина не сдвинется с места, если не вставлена ключ-карта. Он вставил в щель карту охранника и нажал кнопку первого этажа. Двери быстро закрылись, лифт плавно, но быстро пошел вверх и через несколько секунд остановился в совсем ином мире.

Это был ярко освещенный, отделанный по последней моде коридор, который можно увидеть в штаб-квартире любой преуспевающей крупной компании.

Полы были устланы ковровым покрытием нейтрального серого цвета, стены не выставляли напоказ старинную каменную кладку, как этажом ниже, а прятались под гладкой белой плиткой. Мимо прошли двое мужчин в белых халатах, вероятно, врачей или клиницистов. Каждый толкал перед собой металлическую тележку. Один из них взглянул на Бена, но, похоже, даже не заметил его.