Стивен Кунтс - Операция 'Минотавр'

Фрэнкс с его широким разворотом плеч и самоуверенным, начальственным видом напоминал Джейку просоленных морскими ветрами боцманов, которых он привью уважать в бытность молодым офицером. Конечно, Фрэнкс не похож на современного военного моряка. В нынешние времена даже боцманов заставляли похудеть или отправляли на пенсию - они становились жертвами ограничений веса командного состава, которые внедрялись с пугающим упорством. Адмиралам нравилось считать своих подчиненных поджарыми, стандартными боевыми машинами, что, конечно же, было не так. Вернее сказать, флот превратился в вотчину худощавых технократов.

Не только почти все матросы стали техниками - подавляющее большинство офицеров превратились в чистой воды администраторов, специалистов по уставам, инструкциям, наставлениям и сметам. Бюрократия действительно все делала стандартным, но при этом никак не отличалась умеренным аппетитом.

Мне это не нравится, размышлял Джейк, снова взглянув на могучую фигуру Фрэнкса, совсем не нравится.

В отличие от худощавых и не очень худощавых людей, восхищенно взиравших на него, прототип TRX был воплощением функциональности. Он создавался как всепогодный штурмовик. Он должен взлетать с палубы авианосца в любую погоду днем или ночью, прорываться сквозь оборону противника, самостоятельно находить и уничтожать цель, возвращаться на крохотный корабль посреди громадного океана, заправляться горючим, снова вооружаться и снова идти в атаку. Все черты и формы машины должны удовлетворять жестким требованиям этой задачи - и никаким другим.

Пока инженеры описывали свое творение, Джейк Граф-тон обратил взгляд на Риту Моравиа и Бабуна Таркингтона - двух молодых людей с безупречным здоровьем и прекрасным образованием. Им и таким, как они, придется вести эту машину в бой - если только когда-нибудь придется. Технократы могли построить эту машину и вывести ее в море. Но сам по себе самолет остается лишь хитроумным сплетением диодов, загадочных сплавов и клееных кусочков пластмассы. В атаку его могут вывести лишь сердца тех, кто вознесет машину с катапульты в небо.

То, что важно на войне, не меняется никогда. Как всегда, побеждает тот, кто лучше подготовлен, лучше спланировал и идет на битву с суровой, яростной решимостью.

***

Когда F-14 сопровождения оказался в воздухе, Рита Моравиа плавно отвела сектор газа назад, позволив двум усовершенствованным двигателям F-404 набрать полную мощность, и бросила беглый взгляд на приборную доску. Шум в кабине был сильнее, чем в самолете "Консолидейтед", значит, снаружи то же самое. Выхлопные патрубки не были спрятаны так глубоко в крыло и хорошо охлаждались отходящим от компрессоров воздухом, что позволяло более эффективно использовать мощность двигателя на больших высотах. Об этом можно было судить не только по шуму: она ощущала более сильную вибрацию, а нос опустился заметно ниже, когда тяга ревущих двигателей привела в действие гидросистему носовой опоры шасси.

- Давай, если готова, - сказал Бабун.

Надиктовав все параметры двигателя на магнитофон, подключенный к переговорному устройству, Рита отпустила тормоза. Сработала носовая гидравлика, и самолет покатился, плавно набирая скорость.

Слабые толчки, когда колеса касались температурных швов между бетонными плитами, ощущались все чаще.

Стрелка индикатора воздушной скорости сдвинулась с нулевой отметки.

Голографический индикатор на лобовом стекле засветился обозначениями. Громкость и тональность рева двигателей становилась меньше по мере того, как самолет набирал скорость.

Теперь вес переместился с носового колеса на стабилизатор, механизация крыла начала аэродинамически воздействовать на нос, пытаясь оторвать его от полосы. О да. Слегка касаясь пальцами ручки управления, пилот почувствовала, как носовое колесо дернулось, подскочило, затем оторвалось от бетона, и крылья врезались в воздух.

Зажглась главная сигнальная лампа - ярко-желтая - и тут же другая, рядом с индикатором на лобовом стекле, свидетельствующая о загорании в правом двигателе, засветилась кроваво-красным пламенем.

Рита плавно отвела оба дросселя в холостое положение, затем зафиксировала правый. Нос опустился, затем главные опоры шасси осели на бетон, скорость резко упала, сработали аэродинамические тормоза, оставалось еще полторы тысячи метров бетона, самолет замедлялся...

- Рыжик прекращает взлет, - объявила она по радио. - Возгорание в правом двигателе, подгоните пожарную машину.

Когда носовое колесо прочно коснулось бетона, она уверенным движением наложила тормоза" остановив разбег, и заглушила второй двигатель, затем откинула фонарь кабины. Подкатила пожарная машина.

Рита сняла шлем.

- Горит? - спросила он" пожарника, когда утих шум двигателей. Ее пальцы бессознательно плясали по приборам, отключая все, что следовало отключить.

- Не видно.

- Все равно давай вылезать, - сказала Рита Бабуну, который уже отстегнул ремни и выбирался из задней кабины, принюхиваясь к дыму.

Стоя на полосе и обливаясь потом под жарким солнцем пустыни, Рита и Бабун внимательно слушали Гарри Фрэнкса, который приехал вместе с пожарниками.

Техники уже открывали дверь двигательного отсека.

- Что-то, видимо, с проводкой. Мы отбуксируем его в ангар и выясним, в чем дело. Прекрасно прекратили взлет, - кивнул он Рите. - Хотите проехаться в фургоне? Там кондиционер.

- Конечно, - ответил Таркингтон. - Ничто не может сравниться с гостеприимством ВВС!

***

В первый раз они взлетели на следующий день. Рита вылезла из кабины с широкой улыбкой на лице.

- Капитан, - обратилась она к Джейку Графтону, убирая влажные от пота волосы со лба, - это классная машина. Мощная, удобная в управлении, хорошо держит перегрузки, очень надежная. Очень хороший самолет.

Не успел Гарри Фрэнкс расплыться в улыбке, как она тут же начала перечислять недостатки:

- Системы управления чересчур чувствительные. Дергаются. Левый генератор дважды отключался - может, это и к лучшему, потому что мы выяснили, что реле сигнализации отказа питания работает четко; инерциальная система не выходила из строя. Бабун на этот раз сумел запустить компьютер без особых трудностей. А триммирование рулей...

Рита остановилась, чтобы перевести дыхание, и заговорил Бабун:

- Я хотел бы еще раз поговорить со специалистом, как действует волоконно-оптическая шина данных. Никак не пойму, каким образом...

Процедура, принятая в прошлом месяце, повторялась в точности. Тщательно проверялись данные телеметрии, видеозаписи и бортового регистратора для последующего углубленного анализа. Что можно было исправить на месте, делалось тут же, а серьезные вопросы будут потом решаться на завода.