Евгения Михайлова - Последнее прости

Сергей задумчиво пил кофе у себя на кухне, когда позвонил Слава Земцов.

– Слушай, тут такое интересное кино. Пришел к нам парень, оставил заявление по поводу исчезновения своей знакомой. Юлии Волковой, сотрудницы банка. В банке сказали, что им звонила свекровь этой Юлии, сообщила, что у нее заболела подруга и Волкова поехала к ней в другой город, свекровь не помнит, в какой. В общем, они детдомовки. А этот парень, Валерий Александров, говорит, что это неправда. Что он с ней встречался как раз тогда, когда она, по словам свекрови, уехала.

– В Тверь или в Тулу?

– Чего?

– Я спрашиваю: свекровь сказала, что она уехала в Тверь или в Тулу?

– Вроде. А ты…

– А ты чего мне позвонил?

– Так свекровь эта – двоюродная сестра Людмилы Калининой…

– А муж – ее племянник, боксер Николай Соколов. И чай я с ними пил, и ложки чайные воровал с осколками чашки на предмет отпечатков пальцев. Со шприцами не понадобились, раз Надежда все прояснила, но теперь, кто знает…

– Да, Серега, по всему получается, без частного сыска нам никуда. Ну, и что делать будем?

– Знаешь, что я тебе скажу. Эту парочку – маму и сыночка – хрен возьмешь. Сплав металлов. Тут надо бы подумать…

– С обыском в квартире, считаешь, пролетим?

– Сто пудов. Они еще и жалобу накатают… Слушай, есть мысль. А если Олега попросить к ним подъехать? Мы рядом будем. Прослушку включим. Дело в том, что он к ним неважно относится, во всем подозревает, в общем, как говорится, родные люди. В ссоре что-то вдруг да и выплывет.

– Думаешь, он согласится?

– Ну, я ж согласился его подругу Надю от самой себя спасать. Интересы его любовницы в деле представляю. Мы согласились влезть в эту семейную идиллию… Не откажет, думаю.

– Звони ему, договариваемся. К ним заявимся без предупреждения.

Они подъехали к дому практически одновременно. Сергей, Слава и два оперативника остались в машине за углом дома, Олег припарковался у подъезда.

Ему открыла Лидия.

– Какие гости, – бесцветно сказала она. – Проходи.

– Коля дома? – спросил, войдя, Олег.

– Отдыхает. Тебе он зачем?

– Да так. Заехал спросить, от чего отдыхает. Вроде не слышал, чтоб он сильно перерабатывал.

– Если ты пришел с ним ругаться, лучше сразу уходи. Неприятности у него, депрессия.

– Да ты что, Лида! Какая депрессия ему помешает со мной увидеться! Ты в курсе, что он меня искал, деньги у меня хотел взять, чтоб компенсацию заплатить за Светкино ДТП?

– Не мое это дело. И Светка – не мое дело. И ее ДТП.

– А ты че, деньги привез? – Николай встал на пороге комнаты. – Что ж не проходишь.

Олег вошел, осмотрелся. Потом спросил у Николая:

– Ну, как дела? Что там с этим ДТП?

– Понятия не имею. Ты денег не дал. Я приболел. Как пойдет. Или ты все-таки поможешь?

– Да вот думаю, насколько все серьезно. Покурить можно?

– Кури, – сказала Лидия и поставила на стол пепельницу.

Олег сел, а Николай продолжал стоять.

– Вы вдвоем дома?

– Да, – ответила Лидия.

– А Юля где?

– На рабо… Ой, все забываю. Она ж поехала к подруге. Подруга детдомовская у нее заболела.

– Далеко?

– Точно не запомнила: то ли Тверь, то ли Тула.

– А я был уверен, будто только что видел ее из машины. Из подъезда вышла.

– Ты че лепишь? – прорычал Николай. – Тебе ж сказали.

– Коля, я ее, как тебя, видел. Ты ж знаешь, я разведчик, лица запоминаю. Она была в шубке коричневой.

– Ты что-то не то говоришь, Олег, – вмешалась Лидия. – Не было у нее сроду шубы никакой. Разведчик… У нее одна курточка с капюшоном. Черная, с чернобуркой…

– Точно одна? – Олег быстро вышел в прихожую и вернулся с курткой в руках. – Эта? Да, теперь вспоминаю, я ее недавно видел в этой куртке, она из банка выходила, я мимо проезжал.

В гробовой тишине раздался сдавленный голос Николая.

– Ты че пришел? Какое твое собачье дело – в чем моя жена ходит?

Олег медленно, демонстративно вывернул карманы Юлиной куртки.

– Проездной, пропуск в банк, очки… Да, она ж близорукая, ты, Лида, говорила, что Юля очки в кармане носила, надевала, когда никто не видел… Стоять! – Николай застыл перед ним с занесенным кулаком. – Так где Юля? Я по вашим рожам вижу, что дело плохо.

– Коля, – страшно закричала Лидия. – Не делай этого!

Николай схватил вазу, грохнул ее об угол стола и бросился на Олега с острым осколком. Тот успел перехватить его руку, вывернул ее и оттолкнул Николая к стене. У того была профессионально замедленная реакция. Он встал в стойку… и от сокрушительного удара в челюсть покачнулся. После второго удара куда-то исчезла его ярость. После третьего ему стало безумно страшно. Он закрыл лицо руками, Олег ударил его ногой в живот, Николай упал на четвереньки, потом встал на колени. Из его глаз потекли в прямом смысле слова кровавые слезы.

– Господи, – опустил руки Олег. – Я не могу поверить. Ты убил ее, да? Ты, подонок, убил эту девочку?

– Не бей его больше, – раздался душераздирающий вопль Лидии. – Я все скажу.

В прихожей уже трещала дверь. Слава ворвался первым с пистолетом в руках.

– Николай Соколов, к стене!

Олег вернулся домой поздно и, не раздеваясь, упал на кровать. Полчаса забытья. Выпасть из этого круга бед. Но ничего не получилось с забытьем. Только со стороны кому-то могло показаться, что он лежит. На самом деле он продолжал долбить мерзлую землю, доставать из ямы маленький сверток в одеяле, разворачивать то, что осталось от нежной, доброй девушки. Он хотел там же прикончить Николая. Бросился на него с ломом, которым землю долбил. Отшвырнул Сергея и Славу.

– Не мешайте, ребята. Он выкрутится, эта мразь.

Но в ноги ему бросилась Лидия. Выла, ботинки целовала. Подняла лицо, белое, отчаянное, страшное, в звездочках замерзших слез:

– Меня убей, Олежек. Я это сделала. Поругалась я с ней. Коли дома не было…

Он посмотрел на нее, и вдруг ему показалось, что на него смотрит лицо Милы… Вроде раньше не замечал, что они похожи. Отшвырнул лом, сплюнул в сторону Николая, сказал:

– Встань, Лида. Не позорься. Там без эксперта видно, чьи кулаки поработали. Прими все, как человек. Мне тебя жалко: урода ты родила.

Их увезли обоих – Николая и Лидию. Ее – как соучастницу…

Олег встал, снял куртку, ботинки, направился в ванную. Звонок домашнего телефона, как всегда в последнее время, не сулил ничего хорошего. Олег рванулся к нему, опрокинув по дороге стул.

– Включи телевизор, – сказал ему незнакомый голос.

Он включил. На Первом канале передавали сводку новостей.

«Как мы уже сообщали, в небольшом французском отеле городка… сегодня утром в своем номере была найдена мертвой русская туристка. Поступила поправка. Девушка выехала под именем Екатерина Смирнова, но, как оказалось, представитель фирмы переоформил путевку на Антонину Петрову… Работники аэропорта не успели поменять информацию. Как стало известно, Антонина Петрова – сотрудница одной из московских клиник…»