Юлия Алейникова - Мой французский вояж

Я молча взяла у него тарелку, вылила содержимое в раковину и налила ему нормального супа. Съев пару ложек, он довольно заулыбался и сказал:

– Ну вот, другое дело. Я уж испугался, что вы за нас взялись. Знаете, что-то вроде синдрома Екатерины Медичи.

– Вот и не расслабляйтесь, – пошутила я.

На самом деле жизнь со мной не сахар. Девушка я импульсивная и взбалмошная. А привычка быть самой себе хозяйкой и главой семьи лишила меня того минимального благоговения перед мужчиной, которое свойственно большинству российских женщин.

Короче, относиться к себе, как к штатной поварихе, я им не позволю. А будут пытаться, останутся без ужина.

Все мои мысли тут же проступили на лице, глаза решительно сузились, подбородок выехал вперед, губы сжались.

Мужчины, бросив на меня пару робких взглядов, до конца обеда были заискивающе любезны.

То ли боялись быть отравленными, то ли поварешка в моих руках внушала некоторые опасения.

После обеда все трое поднялись наверх и заперлись в комнате Собинова, которая служила им одновременно складом оборудования и кабинетом, и всегда была заперта в их отсутствие.

Игорь с Сергеем спали в другой комнате, но там ничего интересного не было.

Больше никаких событий в этот день не случилось. Мужчин я видела еще минут двадцать, когда они спустились поужинать. Остаток вечера они провели у себя взаперти.

Я позвонила Васе, спросила о самочувствии и наврала с три короба про Лугано. Спать я легла раньше всех.

Проснувшись поутру, я сразу прислушалась. Тишина. Неужто опять все разбежались? Накинув халат, я провела рекогносцировку.

Нету! Никогошеньки.

Стрелой полетела собираться. Позавтракаю в городе. Неизвестно еще, сколько мне придется сидеть в кафе. Проверив молоток, деньги и мобильник, я выскользнула из дома.

Поскольку мне никто о своих планах не сообщал, записок не оставлял, я сочла, что и мои обязательства перед Собиновым и Ко могут быть пересмотрены.

Да, я обещала никуда не выходить, но, во-первых, это было давно, а во-вторых, я женщина, могла и передумать.

Дойдя до заветного места, я снова уселась в кафе. На этот раз не ограничившись чашкой кофе, заказала салат и маленькие сосиски чичит с копченостями и гарниром. Не спеша поглощая пищу, смотрела на улицу.

Первый час не принес ничего. Я решила сменить место дислокации и переместилась в кафе чуть ниже по улице. Там я заказала десерт и просидела еще полтора часа. Далее я переместилась в кафе напротив. И заказала вино с сыром. В каждом кафе я рассчитывалась при получении заказа, чтобы быстро уйти в случае чего.

Надежда увидеть Мравинова таяла, как снег под солнцем. Еда уже не лезла в горло.

Утешало только одно, меня никто не искал и не проверял.

На пике моих тоскливых размышлений я увидела его, голубчика. Евгения Викторовича Мравинова собственной персоной. Теперь я точно была уверена, это он. С бородой, в очках, но он. Позабыв от счастья, что он – доведенный до отчаяния убийца, способный на все, я вылетела на улицу и припустила за ним.

Он, как обычно, шел быстро, упруго, но на этот раз еще и успевал поглядывать на витрины.

От сосредоточенности на объекте слежки я то и дело натыкалась на кого-нибудь из прохожих. К вечеру точно вся в синяках буду. Мы шли, не сворачивая, под горку, и я уже набрала приличную скорость, когда Мравинов вдруг резко остановился и, повернувшись ко мне лицом, застыл на месте.

Не превратиться в соляной столб от неожиданности и шока мне не дали мои хорошо разогнавшиеся ноги. Спасибо им, потом куплю для них что-нибудь хорошенькое.

Так вот, не сбавляя темпа, я пронеслась мимо него. Кляня себя на чем свет стоит, долетев до первого поворота, я свернула за угол. Спину жгло так, как будто на нее направили лазер.

Привалившись к стене, попробовала унять сердцебиение. Не мог же он меня узнать? Рыжая, в очках, да и не виделись мы прилично. Почему же он остановился?

Ответить на этот вопрос я не успела. На моем горле сомкнулись холодные, крепкие пальцы.

– Ну что, сука? Попалась? Что, думала, самая умная?

От его усмешки у меня шерсть по всему телу встала дыбом, вместе с кожей.

В ребро мне уперлось дуло. Мравинов навалился на меня всем телом, прижав к неровной кирпичной кладке. Дышать было нечем. От его мерзкого шепота по всему телу разливался холодный ужас.

Сознание онемело.

Со стороны мы, вероятно, смотрелись как влюбленная парочка.

– Сейчас идем к машине, и без глупостей, пристрелю, если дернешься. Курица! – Он посильнее ткнул меня в ребра, взял под руку, и мы в обнимку пошли к машине. На улице как-то потемнело. Гроза, что ли, будет, отвлеченно двигались мои мысли. Нет, солнце светит. А, это, наверное, у меня от страха в глазах потемнело, вяло продолжала я размышлять, автоматически работая ногами.

Такого расклада я себе не представляла.

Периодически я наталкивалась на встречных пешеходов, и эти толчки постепенно помогли мне прийти в себя.

«Как же я влипла! Дура безмозглая! Сейчас он меня затолкает в багажник, отвезет подальше в лес и там закопает. Что же делать?»

Словно угадав мои мысли, бывший предмет моей страсти ткнул посильнее пистолетом в ребра.

«Синяя шея, черный горошек синяков на теле, хорошо я буду завтра выглядеть, – пронеслась в голове еще одна полезная мысль. – Дура! Соображай давай, а то завтра твоему трупу будет все равно, как он выглядит».

Мы подошли к машине. Он открыл сначала заднюю дверь, потом – переднюю.

– Залезай, живо! – толкнул меня за руль «Вольво».

Контролировать меня, сидя сзади, ему было еще удобнее, чем идя рядом со мной по улице.

Боясь, как бы он и вправду не выстрелил, я послушно села. Его глаза из-под очков горели недобрым и даже каким-то безумным пламенем. Пожалуй, он просто так не убьет, сначала еще пытать будет.

«Думай! Думай!» – в отчаянии приказывала я своим мозгам. Тело между тем село за руль, завело машину и отъехало от тротуара.

– Прямо, – приказал беглый бизнесмен. – Сейчас направо. Прямо.

Как сообщить ребятам, что я в беде? Они бы сразу примчались!

Мобильник лежал в кармане. Как бы незаметно нажать кнопку набора?

Рулить по незнакомому городу и одновременно думать было тяжело. Особенно мешал пистолет, который тыкался мне в спину. Даже через сиденье я чувствовала холод железа. Я тихонько посмотрела в зеркало заднего вида. То, что я там увидела, мне совсем не понравилось. Прямо мне в лицо смотрели два налитых холодным бешенством глаза, веяло от них такой ненавистью, что оставалось удивляться, как еще зеркало не треснуло.

Хорошо, что я в очках, и он не видит всей моей паники. А что, если быстрым набором дозвониться до Собинова? Микрофон чувствительный, он будет слышать, о чем мы говорим, и все поймет. Главное объяснить, где мы находимся. Вот только как нажать кнопку? Убрать руки с руля я боялась. Ладно. Надо сориентироваться, где мы. Пока я скрипела мозгами, мы почти выехали из центра, двигаясь на запад от города.