Татьяна Луганцева - Где заключаются браки?

После спиртного в несчитаном количестве умирать стало совсем даже не страшно. Появились дерзость и пофигизм. Таня даже познакомилась с кем-то, потанцевала и угостилась десертом из мороженого и фруктов. К определенному времени подтянулась к заветной двери. Там уже ждали ее, и всех людей с такими же светящимися отметинами пригласили внутрь. Татьяна была совершенно пьяна, но все же поняла, что попала в весьма странную компанию. Кого здесь только не было! Старик с протезом – черной, жуткой пластиковой рукой, долговязый парень с лошадиным лицом, рыжая девушка с веснушками такого размера и яркости, как будто их на нее наносил кистью маляр. Две сомнительного вида пожилых леди в колготках и черных лифчиках, больше напоминавших намордники на их длинных, обвисших и дряблых грудях. Первая мысль, которая пришла Тане в голову, была о том, что она участвует в «шоу уродов», и это ее весьма позабавило, хотя в любой другой ситуации сильно опечалило бы. Похоже, эти люди уже друг друга знали и чувствовали себя звездами. Рыжеволосая девушка решила познакомиться с новенькой.

– Меня Настя зовут, а тебя?

– Таня.

– Хороша, – осмотрела ее Настя, – и давно это у тебя?

– Что? – не поняла Татьяна.

– Сыпь… и припухлость лица? – охотно пояснила Настя.

– Недавно, – честно ответила Таня.

– Жаль, – вздохнула девица.

– В смысле? Почему жаль?

– Не дай Бог пройдет! Ты что? Тогда вся твоя халява накроется! Мы же ездим по клубам, даже в другие страны, устраиваем шоу и показы, кормимся от пуза, пьем, сколько хотим…

– Для этого мне надо иметь сыпь? – прервала ее Таня.

– А как же!! Тут у каждого своя изюминка!

– То есть все страшные?

– Ну, почему – страшные?! – обиделась Настя. – Я этого не говорила и себя не считаю страшной! Мы – счастливые люди, отличные от других! Нас нельзя не заметить в толпе, мы имеем свое лицо. Эдуард молодец, он выискивает нас, и наши недостатки делает достоинством. Кто нам навязывает стандарты красоты? Телевидение? Да все устали уже от дефилирующих вешалок с отсутствующими взглядами и одинаковыми чертами лица. Устали! И, между прочим, мы идем на ура! Некоторые сначала воспринимали нас в штыки, но потом очень даже благосклонно… Вот Пашу видишь, рост, морда… У него какой-то гормон неправильно работает, так разве он виноват в этом? Ему что, закрыться за дверью и рыдать? Нет, он тоже имеет право на счастье и людское обожание!

– Норма не может быть болезнью, а вот отклонение от нормы… – возразила Таня, – и у меня болезнь.

– Разве Паша может что-то изменить? Укоротить себе рост? Изменить черты лица, укоротить нос, челюсть?

– Нет.

– Вот! Ты разве виновата, что заболела? Кстати, поделись – это незаразно?

– Я не виновата – это точно, и это незаразно, насколько я знаю.

– Очень хорошо. Люди не виноваты, значит, могут продолжать жить среди прочих с гордо поднятой головой. И ты не дрейфь! Ну, отекла! Ну, покраснела! Ну, покрылась всякой дрянью! И что? Зато и хорошее в твоей жизни тоже появилось! Мы, например! Мы все очень дружим! Халявная выпивка и еда! Лучшая тусовка в Москве и дополнительный приработок! Десять тысяч за показ, а за границей больше, по пятьсот евро! И все это благодаря мнимому недостатку! – Настя уже почти убедила Таню, что все прекрасно.

Эдуард и несколько его сподручных появились между ними.

– Заканчивайте треп! Так, что тут? Дорогуша, – обратился он к Тане, – наденешь это зеленое платье, а вот на второй и третий выход твои вешалки под номером три, тебе помогут! – Эдуард кинулся дальше, отдавая указания.

Татьяна чувствовала себя диковинной рыбой, выброшенной на берег. Все для нее было впервые и в новинку. Ей помогли раздеться, это она уже проделывала перед врачом, и не раз. Потом ей помогли одеться и зашнуровали сзади, затянув корсаж. Получилась русалка, чудом выбравшаяся на берег.

– Что же это за платье такое? – недоумевала Таня. – Неудобно надевать…

– Так его сам человек и не надевает, только с чьей-то помощью.

– Я понимаю, как это происходило раньше, тогда у женщин было полно слуг, но в современном мире такое очень неудобно.

– И по-современному оденут, – уверяли ее помощники Эдуарда.

– Ходить неудобно, – не унималась она.

– А в этом и не ходят.

– А что, в этом только сидят? Или лежат?

– Скорее лежат, – ответили ей.

Таня посмотрела на долговязого парня и охнула. Костюм и брюки на нем тоже были зашнурованы сзади, так же, как и ее наряд.

– Ужас! – выдохнула она.

– А как же иначе служащие морга наденут на трупы одежду? – Перехватила ее взгляд девушка, завязывающая на ней платье.

– Кто?! Что?! На какие трупы?! – Вспотела Татьяна, и температура у нее мгновенно упала.

– Так это мода для мертвых, – будничным голосом пояснила девушка, закалывая на ней последнюю булавку, – готово!

– Для мертвых?! – оторопела вконец Таня.

– Это – треш! Мода для мертвецов! А почему нет? Эдуард – он не для всех! Он очень креативен! Люди могут посмотреть и на такую моду! Человек или сам себе подберет наряд, в котором он сможет почить, или выберет его для своего родственничка. Похоронная мода… А что?

– Ничего, – ответила Татьяна и принялась хохотать.

– Ты чего? – обиделась девушка.

– Ничего! Мода для покойников! Чума! Как же это сейчас актуально для меня! Что называется, не в бровь, а в глаз!

– Хватит ржать! Пора на подиум, мертвая невеста!

Что происходило дальше, Таня помнила не то что плохо, а скорее смутно, словно это происходило не с ней.

Узкий импровизированный подиум, среди шумного и душного зала с множеством народа. Она ничего не видела и больше всего боялась упасть с подиума. Как их встречали, было не очень понятно из-за общего гула в клубе. Из-за туго зашнурованного платья Таня еле-еле семенила ногами, извиваясь, как гусеница. Навстречу шли две пожилых женщины в платьях черного цвета с кружевами и нелепыми цветочками, словно с траурного венка.

«Что я делаю? Может, я неправа? Мне надо было узнать результаты анализа крови и попытаться лечиться, а не напяливать на себя одежду для покойников! Вот уж попала в точку! Жуть как смешно… Или смешно до жути… Не знаю, как лучше выразиться… Никогда не думала, что попаду в такую идиотскую ситуацию, и, однако, попала», – думала Татьяна.

А дальше ее понесло, вернее захлестнуло… Она выпила еще, примерила пару нарядов «для усопших», поближе познакомилась с ребятами и махнула на все рукой. А так как Татьяна взяла с собой все деньги, что у нее были, решив: «в могилу с собой их все равно не заберешь», то ее веселье продолжилось и после показа. Во-первых, она приобрела синее платье, пояснив:

– Это мой любимый цвет! И мне скоро оно понадобится! Бабушки собирают похоронный узелок, а у меня ничего для погребения нет. Я не готовилась к смерти так скоропалительно.