Антон Леонтьев - Хранители судьбы

Секунды тянулись, как часы. Алле казалось, что вот-вот хлопнет дверь, кто-то с Эрика и с нее грубо стянет плед, и полицейские заберут их с собой…

Ее страхи оказались напрасны – снаружи донесся смех полицейских, после чего автомобиль плавно тронулся с места. Затем заговорила седовласая дама, сидевшая за рулем:

– Опасность миновала, однако, прошу вас оставаться пока на заднем сиденье и не сбрасывать плед. Потому что весь центр наводнен полицейскими. Я скажу вам, когда можно будет вылезти.

Алле не оставалось ничего иного, как, замерев в крайне неудобной позе, лежать рядом с Эриком, чувствуя на своем лице его горячее дыхание и думая о том, что он только что поцеловал ее. Если бы кто-то сказал ей три дня назад, что главе преуспевающего московского дома моды придется лежать, скрючившись в три погибели, под пледом на заднем сиденье автомобиля с незнакомым мужчиной, удирая от полиции, она бы сочла такого человека сумасшедшим. Однако три дня назад госпожа Вьюгина еще не знала, что ее муж в действительности является торговцем оружием. Три дня назад Юрий был на свободе и жив…

– С вами все в порядке? – донесся до нее шепот Эрика. И Алла, чувствуя, что в глазах у нее стоят слезы, пробормотала:

– Лучше не бывает! Почему мы вообще бросились бежать?

– Вы предпочли бы давать показания норвежской полиции, а затем наверняка и спецслужбам? – ответил Эрик язвительным вопросом. – Впрочем, у вас есть еще такая возможность – можете прямо сейчас выйти из автомобиля и сдаться. Только не могу гарантировать, что вы сумеете вернуться в Москву в ближайшие дни и даже, возможно, недели.

– Кажется, теперь вы можете выбираться из-под пледа! – объявила наконец их спасительница.

Алла немедленно скинула с себя плед и, приподняв голову, взглянула на то, что происходило на улице. Автомобиль катил по шоссе вдоль порта – справа море, яхты и теплоходы, слева старинная крепость на холме.

Алла уселась, чувствуя, что коленка продолжает ныть. Эрик последовал ее примеру.

– Большое спасибо! Вы очень помогли нам! – произнесла Алла, обращаясь к седовласой водительнице. И подумала: да, она определенно где-то уже видела ее. Но женщине никак не удавалось сообразить, где именно.

– О, не стоит благодарности! – заявила дама, бросив взгляд в зеркало заднего вида и ободрительно улыбнувшись.

Эрик же, вместо того чтобы поблагодарить их спасительницу, спросил:

– Почему вы это сделали?

– Что именно? – спросила дама, с лица которой немедленно исчезла улыбка.

– Помогли нам, незнакомым людям. Ведь мы могли оказаться мошенниками, террористами или серийными убийцами, скрывающимися от полиции! А вдруг мы сейчас возьмем вас в заложники? И тем не менее вы пустили нас в ваш автомобиль и даже помогли сбежать от полиции! – не унимался Эрик.

Дама усмехнулась:

– Ну и кем вы являетесь на самом деле? Мошенниками, террористами или серийными убийцами? Впрочем, вы меня раскусили. Я совершенно случайно стала свидетельницей кошмарного события около итальянского ресторана и даже заметила, как вы пытаетесь удрать оттуда. Остальное – случайность. Мы бы могли не встретиться с вами, заверни вы в другой проулок. Но лично я уже давно научилась доверять судьбе.

Эрик подозрительно нахмурился:

– Вы преследуете нас? Кто вы такая? Вы работаете на спецслужбы? Или связаны с криминальным миром?

Алле сделалось не по себе, однако она, в отличие от Эрика, испытывала к седовласой даме симпатию. Где же все-таки она ее видела?

– С удовольствием отвечу на ваши вопросы, если вы сначала ответите на мои! – заявила дама. – Совсем неподалеку имеется отличный ресторанчик с восхитительной норвежской кухней. Его владелец – мой давний друг. Ему можно доверять. Госпоже Вьюгиной требуется медицинская помощь – у нее вся левая нога в крови. Так что мы отправимся туда и обо всем поговорим.

Алла вздрогнула. Эта особа знает, как ее зовут! Но откуда? В голову пришла мысль – когда автомобиль остановится, можно воспользоваться ситуацией и бежать. Документы, кредитные карточки и деньги у нее с собой, в сумочке. Правда, одежда осталась в отеле, ну да и бог с нею. Однако сумеет ли она выбраться из Норвегии? Что, если и ее задержат в аэропорту, как это произошло с Юрием?

– Понимаю, у вас множество вопросов, как, впрочем, и у меня, – продолжала дама, – но, поверьте, я на вашей стороне. Иначе бы не стала помогать вам. Ага, мы почти на месте!

Алла заметила старинный деревянный корабль, пришвартованный к пирсу. Автомобиль остановился около него, дама вышла из салона.

– Уж слишком прыткая эта особа! Не нравится она мне! – обронил мрачно Эрик.

– То же самое можно сказать и о вас! – парировала Алла.

Распахнув дверцу, женщина опустила на асфальт левую ногу, и тут же ее тело пронзила резкая боль. Из горла вырвался крик, но к ней тотчас подоспела седовласая водительница.

– Обопритесь на мою руку! – продолжила дама, и Алла подчинилась.

Так они вдвоем и поднялись по трапу на парусник. Эрик следовал за ними. Навстречу гостям вышел невысокий, полный и с абсолютно лысым черепом мужчина в красно-синем свитере. Седовласая дама обменялась с ним несколькими фразами по-норвежски, а потом перешла на английский:

– Олаф нам поможет! Накормит, напоит, окажет медицинскую помощь и, что важнее всего, будет нем как рыба!

Гости, возглавляемые хозяйкой ресторана, прошли на корму парусника и оказались в небольшой, однако уютной каюте. Опустившись на диван, Алла с облегчением вздохнула. Эрик опустился на пол около нее и спросил:

– Я осмотрю вашу рану, не возражаете?

Алла дернулась от его прикосновения к коленке, и седовласая дама, решительно отстранив его, заявила:

– Молодой человек, лучше позвольте это сделать мне! Я когда-то хотела стать медиком и даже училась в медицинском колледже. К тому же мне приходилось обрабатывать раны, причем не раз и не два, да еще в самых горячих точках нашей планеты.

Дама осторожно закатала брючину, осмотрела рану и произнесла:

– Слава богу, ничего серьезного. Однако надо промыть, продезинфицировать и перевязать.

И она перешла на норвежский, отдавая распоряжения Олафу, который относился к своей гостье прямо-таки с трепетом и почтением. Пока дама колдовала над ее коленкой, Алла смотрела в иллюминаторы, выходившие на бухту. Больно почти не было, разве что пришлось стиснуть зубы, когда дама прижала к ране бинт, пропитанный коньяком двадцатипятилетней выдержки.

Взгляд Аллы упал на журналы, лежавшие на столике около иллюминатора. И на обложке одного из них – это был влиятельный американский журнал «Time» – она заметила портрет той самой седовласой дамы, которая сейчас сноровисто обрабатывала ее рану! Правда, выглядела она чуть иначе – немного моложе, а волосы были не полностью седые, лишь с проседью. Журнал был трехгодичной давности, а надпись к снимку гласила: «Кейра Флорос – самая влиятельная журналистка в мире».